просветлел в голосе. – С тобой все хорошо? Где Ильгар?
– Он рядом, – я поспешила его успокоить. – Все в порядке. Просто дал мне позвонить.
– Хорошо, – выдохнул отец.
В его голосе звучали незнакомые мне старческие нотки. Было ощущение, что он сильно постарел за время, как я покинула родительский дом.
– Пап, с тобой все хорошо? Ты не болеешь? – спросила я, отодвинув вопросы об Ильгаре на потом.
– Немного, – признался он. – Ничего. Я надеюсь, что скоро все решится. Мы снова будем все вместе. И надеюсь, что Ильгар не откажется от еще одной работы.
– От какой работы? – меня все больше беспокоило настроение отца. – Для тебя? Тебе грозит опасность?
Отец лишь тяжело вздохнул.
– Нет, – отрезал он. – Лучше расскажи, как у тебя дела?
– Нет, пап, – у меня задрожал подбородок от подступивших слез. – Скажи мне правду. Я в безопасности. Но скажи, что с этим у тебя?
– Еночка, – снова вздохнул он и закашлялся. – Ты просто слушайся во всем Ильгара. Я очень виноват перед тобой. За то что отдал Марату. Но… сейчас есть шанс все изменить. Ты ведь тогда сделала так, как я просил?
– Конечно, – я стыдливо опустила глаза, вспомнив тот неожиданный приказ отца.
Для меня это было нечто из ряда вон выходящее, и я долгое время не могла его понять. Но я доверилась отцу. Ни на секунду не поставила под сомнение его любовь ко мне. Я знала, что если он сказал мне это сделать, значит так было нужно.
– Это наш единственный шанс, – снова заговорил отец. – Не обсуждай это ни с кем. Но сейчас то, что мы сделали, поможет нам расправиться с Маратом.
– Как расправиться? – испугалась я.
– Ты же знаешь, что он нездоров, – отец как можно мягче сообщил мне этот страшный факт.
– Что вы собираетесь с ним сделать? – еще больше испугалась я.
Конечно, я очень боялась Марата. Естественно, я его не любила. Но я никогда не желала ему смерти. Я прекрасно знала, что у него диабет. Знала о его нарушениях сознания. Но все это было не смертельно. Сейчас же отец говорил о явно радикальных мерах.
– Пап, – снова позвала я, так как отец молчал и явно жалел о том, что сказал мне это. – Что вы хотите с ним сделать? Пап, не надо. Я все понимаю. Но не вам решать кому жить, а кому нет. Так нельзя.
Я не могла принять этот факт. Возможно, если бы Марат уже перешел границу и сделал то, что я не смогла бы ему простить, то я бы рассуждала иначе. Но Марат по-прежнему был для меня той каменной стеной, которая защищала меня от внешнего мира. И хоть сейчас у меня был Ильгар, но я все еще боялась потерять Марата.
Если бы я несла ответственность только за себя, я бы не задумываясь сбежала с Ильгаром. Но я не имела права рисковать сыном. Живя с Маратом, я боялась только Марата. Но лишившись его защиты, я наводила опасность и на своего сына, и на себя, и на отца с мамой. Я не могла справиться с такой ответственностью. Я готова была пожертвовать собой, лишь бы моей семье было хорошо.
– Еночка, – опять вздохнул он. Кажется, у него был бронхит или что-то такое. Дышать моему папе явно было тяжело. Хотя может быть это была и какая-то травма. – Слушайся во всем Ильгара. Как он скажет, так мы и будет действовать.
– Но почему ты ему так доверяешь? – не понимала я. – Что он для тебя сделал? Не думаю, что доставить меня к Марату было так трудно. С этим могли справиться многие. Почему ты так доверяешь именно Ильгару?
– Потому что он знает что делает, – ответил отец. – Если он вцепится во что-то, то уже не отпустит. Скажи ему «фас», и он даже клочков не оставит. Он не просто исполнитель. В любом деле он преследует свою цель. Свою выгоду.
– И в чем же его выгода сейчас? – осторожно спросила я.
– Ты, Еночка, – прямо ответил он. – Когда я связался с ним, он озвучил свое единственное условие: ты достанешься ему. Я все ему объяснил, что у тебя ребенок, что муж опасный и влиятельный. Но Ильгар снова повторил: если ты достанешься ему, то он на все согласен. Понимаешь, он даже денег с меня не потребовал.
– Зачем ему это? – не понимала я.
– Не знаю, – ответил отец. – Я лишь знаю, что если ты попала под его защиту, то он расправится с любым. Поэтому прими его. Ведь лучше с ним, чем с Маратом. Ильгар точно никогда тебя не обидит.
– А если это только его прихоть? – печально спросила я, найдя среди ребятни на площадке могучую спину Ильгара. – Что если он получит свое и… ему все наскучит? Пап? Разве можно вот так ему довериться?
– Еночка, – ласково протянул он, а я почувствовала словно отец погладил меня голосом. – Я сам ни в чем не уверен. Но когда Ильгар говорил со мной. Он был такой… собранный, хваткий и… как будто очень разочарованный в жизни. Он совсем не такой какой был в то время. Явно случилось что-то, отчего он повзрослел. Поговори с ним. Попробуй узнать что случилось. И, может быть, ты тоже сможешь ему помочь. Выслушать. Просто доверься ему и не отмахивайся. Я знаю, тебе страшно. Но ведь я не прошу принимать тебя каких-то решений. Ильгар сам все сделает. Просто не противься.
– Я не знаю, пап, – устало выдохнула я. – Просто скажи мне последнее: что с тобой? Что у тебя болит?
– Давай, на эту тему я поговорю с Ильгаром, ладно? – сказал он. – Ни к чему тебе нервничать. Все нормально. Ничего смертельного. Не волнуйся, ладно? Я поговорю с Ильгаром, и мы все решим.
– Хорошо, – я прикрыла глаза. – Только обязательно ему все расскажи.
На этом мы с папой распрощались, но теперь и у меня появилось некое доверие к Ильгару. Я поняла почему ему так доверяет отец. Прямо сейчас я так же морально доверила Ильгару моего же отца. Я заранее знала, что Ильгар все придумает для него.
