Встав с кровати, я натянула на себя блузку, штаны потолще и мышкой проскользнула в коридор. Мне нужно было отвлечься. Может заняться чем-то себя, а особенно заставить голову не работать в том русле, что она так и норовила поработать. Все равно я вновь и вновь возвращалась к Дане и Демиду, чьи касания заставляли тело воспламеняться, а мысли растекаться в голове повидлом.
—О Ленок, проснулась, — Демид стоял в одном фартуке на голое тело ко мне передом, являя идеально накаченные руки и грудь. Взгляд утек ниже. Фух. Он в штахах, слава богу!
В голове, кроме дуновения ветерка, что своим напором сметал мой разум, не было ничего. Дыхание замерло, а сердце пропустило удар, пока тело начало покрываться мурашками.
—Доброе утро, малыш, — Данька подошел со спины и коснулся губами затылка, посылая множественные импульсы по телу. Спазм прошелся от спины до самых пят. Мне стало еще жарче. Ощущая его напористые касания, внутри распалялся настоящий пожар.
—Что вы делаете? — пришлось отойти в сторону, чтобы покинуть плен настойчивых рук. И тогда я увидела, во что был одет Демид. Мамочки, разве так ходят?!
—Как что? Готовим есть, а ты чего подорвалась так рано? — старший прошел ко мне и заправил выбившуюся прядь за ухо. Почти не касаясь меня, но заставляя кожу гореть.
Как вообще можно разговаривать в их присутствии, если язык прилипает к небу, а в голове образуется туман, мешающий мне даже связать простое предложение? Прикусив губу, я попыталась сосчитать до пяти. Все это время меня гипнотизировали две пары внимательных глаз. Невозможно. Просто невозможно испытывать на себе такое внимание и быть при этом безэмоциональной скалой.
Тело начало покрываться мурашками, а вдоль спины прошлась дорожка пота. Сделав шаг в сторону, я уперлась задницей в столешницу, понимая, что братья надвигаются на меня бронебойной и широкой стенкой. Тестостерон можно было почувствовать в воздухе. Боже, дай мне сил противостоять такому напору.
—Ты чего, малыш? —Даня подозрительно мягко улыбнулся, задерживаясь на моем лице.
Действительно, чего это я? Чего это со мной такое?
—Да, Ленок, не бойся, не обидим. Ты же знаешь, — Демид кинул на стол полотенце и начал снимать фартук. Боже. Боже. Боже. Мой взгляд скользнул по его фигуре, и глаза налились кровью, в голове началась бесперебойная пульсация от открывшейся картины.
Стоп.
Надо поднять глаза. Поднять. Именно это я и предприняла, столкнувшись с игривым взглядом старшего. Пока младший легонько перехватил мою руку и сжал горячими пальцами, цепляя подушечками пульсирующую жилку на кисти. Уместив палец ровно на пульсе, он словно считывал мою реакцию.
—Я хочу есть, — с трудом вырвав руку из захвата, я сдавленно просипела, ощущая давление в горле. Есть мне хотелось меньше всего, но надо было как-то переключиться.
—Мы уже приготовили, — утробно прошептал Данька, пока Демид развернулся и прошел к столу, на котором стояли бутерброды, яичница и ароматный кофе. То, как при этом всем играли мышцы спины у парня, сложно описать словами. Тут надо было смотреть, что я с особым упоением и делала, мысленно отвешивая себе одну оплеуху за другой.
Стоп. Спокойно. Надо поесть, просто поесть. Руки превратились в ледышки, мне с трудом удалось подойти к столу и взять чашку.
—Ленок, ты как? Нормально? — Данька сощурился, подошел ко мне и потрогал лоб. Нормально. Я нормально? Да лучше всех, вот только мозги и совесть растеряла, а так все в норме.
—Нормально, — пробурчала, начиная есть. А готовили они вкусно, даже обычная яичница получилась на славу. И это если не брать во внимание тот факт, что запах яиц я ненавидела, а тут начала уплетать за обе щеки.
—Голодная девочка, — послышалось откуда-то слева.
И я чуть не подавилась всем тем, что успела напихать в рот, потому что фраза прозвучала настолько двусмысленно, что нарочно не придумаешь. Отдышавшись, я перевела потерянный взгляд на Даньку, затем на Демида.
—Кушай, малыш. Потом у нас к тебе будет дело.
Продевав очередную порцию, я удивленно посмотрела на Демида.
—Какое?
Данька прыснул со смеху, после чего ответил:
—Ну как какое. Он тут мягко намекает, что мы тупые, нужна помощь с английским, — взгляд темных глаз заскользил по моему лицу, вызывая дрожь во всем теле. Парням мастерски удавалось довести меня до состояния нервного тика. Дрожащими пальцами я положила вилку на стол и попыталась четко произнести.
—В чем конкретно вопрос?
Я ела и слушала одновременно, стараясь думать исключительно о поглощении пищи, а не тех жарких взглядах, что ощущались кожей. И не о том, как Демид слизывает крошку хлеба с нижней губы, и как Данька обхватывает пальцами чашку. Боже. Почему я все это замечаю? Так, спокойно. Выдохни, ненормальная, дожуй и послушай, что у тебя просят.
—Твоя …Василиса Григорьевна нас уже…за…замучила со своим произношением, и времена мы путаем, —Данька явно хотел сказать другую версию, но на ходу менял слова, пока мои глаза становились размером с пятак.
—Очень путаем, — вторил Демид, пронзая меня насквозь своими темными глазами. Все внутренности плавно превращались в кашу.
—Короче, сделай из нас умных за пару дней.
Оба сложили руки перед собой, поигрывая мышцами. И если Демид так и сидел без верха, то Даня, наоборот, был в рубашке, но она настолько плотно облегала его тело, что казалось, будто бы он вовсе без ничего.
В принципе, помочь с английским я и обещала им, а потому тщательно прожевав пищу, запив вкуснейшим кофе, я утвердительно махнула головой.
—Несите учебники, я посмотрю, что не так у вас с временами, но произношение мы быстро не исправим.
Парни переглянулись, словно до этого о чем-то сговорились, а потом кивнули и загадочно ухмыльнулись практически синхронно. Что здесь вообще происходило? Это было неясно и непонятно, но так или иначе, помочь мне надо было.
—А как много времени понадобится? — спросил Демид, склоняя голову. Пряди спутавшихся волос упали на лоб, и мое сердце пропустило удар.
Чуть не глотнув собственный язык, я, запинаясь, ответила:
—Пару месяцев, да… и тренироваться надо.
Данька наклонился ближе и прошептал так тихо, но при этом рокочуще, что волосы на теле встали дыбом.
—Ну ты покажешь, что к чему, может и быстрее сможем научиться. Мы старательные.
Парень улыбнулся, показывая идеально ровный ряд зубов.
—Очень старательные, только этот, например, тупой, — продолжил, бросая на Демида ехидный взгляд.
—Хлебало завали, а? — не остался в долгу второй брат, а я закатила глаза, мысленно отсчитывая до десяти. Как они еще не убили друг друга?
—Стоп! Несите учебники, сейчас посмотрю, что у вас там за апокалипсис!
Они быстро ретировались, пока я спокойно доедала завтрак. И это было прекрасно, прекрасно быть не под прицелом двух пар внимательных глаз, которые словно нарочно пытались меня испепелить и поджарить на вертеле, чтобы затем сожрать с особым аппетитом, облизывая пальцы.
На меня никто и никогда так не смотрел, так пронзительно нежно и в то же время с примесью странного трепета, смешанного с желанием. Впервые в жизни я поняла, что значит смотреть так, что ты понимаешь: тебя боготворят и смотрят как на восьмое чудо света. Пробирает до дрожи, до трясущихся рук и ломоты в теле.
Парни принесли учебники, и я была в шоке от того, как на самом деле мало требует с них Василиса Григорьевна. На ее б месте…я бы им устроила сказочную жизнь. Тунеядцы.
—Вы полсеместра проходили времена группы Simple?! Серьезно?! — я отложила учебник и в ужасе посмотрела на ребят.
—И че?
—И не поняли?
—Неа, — братья махнули головой как китайские болванчики.
Так, понятно. Технари, что с них вообще можно взять, кроме анализов?
Я отложила тарелки в сторону, полистала учебник и не нашла ничего, что было бы непонятно. Разжевано до состояния каши, осталось только глотнуть, если честно. А тут и вопросов быть не должно.
—Ребят, группа этих времен вообще простая, начнем с Настоящего Простого времени, вот когда мы это употребляем? — я пыталась настроиться на рабочую волну, стараясь не обращать внимания, что парни сели по обе стороны от меня, слегка задевая бедрами мои ноги, жар полыхнул в том месте, где мы сталкивались.
