— Марат, я посмотрел Ваш проект, — говорит Шусов после непродолжительной начальной трапезы. — Проект, конечно, денежный, и желающих отхватить этот лакомый кусочек предостаточно, но ваше предложение мне кажется интересным и конкурентоспособным.
— Очень рад это слышать, Виталий Борисович, — резюмирует Марат.
— Ну и чудненько. Предлагаю выпить за дальнейшее сотрудничество.
А у меня всплывает в голове предостережение Ярослава «И не пей с ним. Это тоже чревато последствиями. Не самыми лучшими для тебя. Хотя он может предлагать и даже настаивать.»
— Марина, давайте свой бокал.
— Нет, я не буду. У меня… аллергия на алкоголь, — выпаливаю первое, что приходит в голову.
— Как это? Первый раз такое слышу, — удивленно говорит Виталий Борисович. — Так не пойдет. Не обмыли — не заключили сделку, — резюмирует он.
— Марина, всего один бокал, — говорит Марат и отдает Шусову мой бокал. Вот же влипла!
— За успех этого проекта. До дна! — говорит тост Шусов и поднимает свой бокал.
Нет, ну точно вляпалась… Да еще и с таким тостом…
Делаю глубокий выдох и выпиваю. Чувствую, как по венам бежит алкоголь. Как смешивается с кровью и бьет в голову. И контроль слетает к черту. Вот сейчас надо на воздух, чтобы не наговорить лишнего.
— Простите, я оставлю вас, — говорю, пока еще хоть какая-то трезвая часть меня может рационально мыслить. И, не дожидаясь ответа, бегу в дамскую комнату. В списке контактов нахожу Ярослава. И набираю.
— Что-то случилось? — взволнованно спрашивает Ярослав.
— Случилось… ой. Они меня напоили, но я сбежала в туалет. — выражаю свои мысли. Хотя соображать получается все сложнее. — Честно, я не хотела пить, но они меня заставили.
— Значит так: поднимаешься в номер и закрываешься там. Никого не впускаешь. Я как можно скорее приеду, — говорит Ярослав.
— Зачем? Посмотреть, какая я пьяненькая, да?
— Ну и за этим тоже, — усмехается Ярослав через трубку телефона. Я это чувствую.
— А зачем еще? — испуганно говорю Ярославу.
— Чтобы ты не натворила дел, которые я потом по твоей милости не разгребу.
— Хорошо, жду, — зачем-то выпаливаю я и отключаюсь. Выхожу и чуть не натыкаюсь на Марата и Шусова. Прячусь за стоящим около колонны кустом. Так, чтобы слышать весь разговор.
— Замечательно посидели. Завтра поедем посмотрим участок и обговорим кое-что. Думаю, тендер будет твоим. Только, сам понимаешь, сумма там будет солидная. Потянешь? — спрашивает Шусов.
— Разумеется. Труд должен хорошо оплачиваться.
— А где твоя помощница, кстати?
— Она совсем не умеет пить, вы уж извините. Пошла в номер, — прикрывает меня Марат.
— Жалко, конечно. Девчонка — огонь, как я люблю. Молодая, сочная и, что важно, красивая. Я бы её оприходовал, — говорит Шусов. От чего мне становится противно, и тошнота действительно подступает к горлу.
Чем дальше их разговор закончился, я не знаю. Пользуюсь советом Ярослава и поднимаюсь в номер. Меня мучает жажда, и я лезу в мини-холодильник. Но в холодильнике, к моему сожалению, кроме миниатюрных бутылочек с алкоголем ничего нет, а выходить из номера я уже не рискну. Возможности снова столкнуться с Вяземским и Шусовым равны девяносто девяти процентам к одному, и большая его часть не в мою пользу.
В итоге вытаскиваю одну бутылочку и делаю несколько глотков, как в номер стучат. Я затихаю и прислушиваюсь. Аккуратно подхожу к двери и слышу голос Ярослава. Открываю и впускаю внутрь комнаты. Он в свободных штанах и футболке, в руках дорожная сумка.
Он что, ночевать в моей комнате будет? Тут одна кровать. Он мужчина, я женщина. Ладно, выпившая женщина, которая хоть и соображает, но не полностью. Плюс, у меня давно никого не было, а меня, черт возьми, к нему тянет. Это провокация. И чистой воды соблазн. Вот зачем, спрашивается, я ему позвонила?
— Я думала, ты остановишься в другом номере.
— Да? А следить за тем, чтобы ты не натворила глупостей, я, по-твоему, через стенку буду? Рина, я не всевидящий глаз. И видеть сквозь стены не умею.
— Но тут одна кровать.
— И что? Мы уже спали вместе у меня дома. Ничего криминального не произошло. Приставать к тебе не буду, а вот за тебя не могу сказать того же. — дразнит меня Ярослав.
— Это ты на что намекаешь?
— На то, что ты пьяненькая, а я красивый. Боюсь, как бы мне охрана не понадобилась, а то изнасилуешь меня, потом всю жизнь со мной не расплатишься.
— Даже не мечтай! — язвлю в ответ.
— Кстати, вот, держи, — отдаю ему диктофон. Тут полный разговор с самого начала и до конца. Завтра они едут смотреть территорию. Большего не знаю, так как ушла в номер после слов Шусова, что он «хотел бы меня оприходовать», — говорю это, а самой тошно становится от воспоминаний и заглушаю это ещё парочкой глоточков из бутылочки.
— По-моему, тебе на сегодня хватит, — командует Ярослав, присаживаясь на кровать рядом со мной.
— Вот только не надо… Я сама знаю, когда хватит. — останавливаю его. — И вообще, держи, — протягиваю ему такую же бутылочку алкоголем.
— Не боишься рядом с собой в одном номере спаивать мужчину, которому ты небезразлична? — спрашивает Яр.
— Я уже ничего не боюсь. В моей жизни столько дерьма произошло, что я уже ничего не боюсь.
— Отчаянная ты девушка, Рина.
— Скорее решительная.
— Ладно, вызов принимаю. — салютует бутылочкой и делает большой глоток.
Он серьезно принял мой посыл? Боже, к чему приведет эта ночь. А может просто поддаться порыву и забыть. Вкусить запретный плод. Ну хоть разочек. Ведь никто не узнает. Мы тут одни. И будь что будет.
Алкоголь, конечно, делает свое дело и развязывает нам обоим языки. Мы разговариваем обо всём на свете: о музыке, любимой погоде, книгах, его бизнесе, море и прочих мелочах. Пока не затрагиваем тему той ночи.
— Рина, почему ты в ту ночь под машину бросилась? Ты так его любила?
— Честно говоря, я не собиралась бросаться тебе под колеса. Так вышло. Я тогда вообще мало что соображала. Просто бежала. Я даже не осознала, что на дороге нахожусь, пока ты меня не ослепил светом фар. А потом потащил меня в машину. Честно говоря, я тебя за маньяка приняла.
— Почему? — усмехается Ярослав.
— Ну какой нормальный мужчина будет запихивать среди ночи к себе в машину малознакомую девушку?
— Честно говоря, ты тоже произвела на меня впечатление. Я даже подумал отвезти тебя в больницу или в полицию. Правда. Так резко выбежала. Глаза бешено горят. А потом твои слезы всё изменили. Я подумал, что оставлю дома тебя до утра, а там посмотрим.
— Не пожалел, что оставил? Что предложил этот контракт?
— Разве ответ не очевиден? — говорит Ярослав, наклоняясь ко мне, прикасается к моим губам для легкого поцелуя. И наконец, он усиливает своё желание и наш языки соприкасаются. Это первый наш поцелуй. И он пьянит нас обоих. Сносит крышу, кружит неистово. Эйфория разливается по венам вместе с кровью. Бешено несется.
Пусть мне сегодня будет слишком хорошо. А об остальном я подумаю завтра. Сейчас я просто хочу раствориться в этом поцелуе. В этом мужчине. В этой сладкой ночи. В этом будоражащем моменте. Я отключаю разум полностью. И доверяю ему. Вручаю, как новогодний подарок, ему себя.
И он действительно, как мальчишка, получивший желанный подарок, снимает заветную обёртку с таким нетерпением, азартом, похотью, страстью, а главное — желанием. Оно было разделено на двоих.
Его губы пустились по всему телу, задевая эрогенные зоны. Шею он то нежно целовал, то не щадил: кусал и снова зацеловал. Это вызывало табун мурашек по телу, эйфорию и учащенное дыхание. На трясло обоих. В языках этой пламени страсти мы сгорали вместе. Мокрую дорожку от поцелуев проложил до самой груди. Мои соски набухли от возбуждения, привлекая к себе особое внимание. Одну он сжимал в руке, а вторую жадно целовал, кусал и играл с горошиной до тех пор, пока не слышал поток стонов из моих уст. Стоны слетали с меня, заглушая тишину комнаты. Спустившись к моему пупку, поднял на меня пылкий, затуманенный страстью взгляд. Каждый сантиметр моего тела был им расцелован. Вновь вернувшись ко мне поцеловал в мои и так распухшие губы, затем развёл ноги, касаясь самого изнывающего места от возбуждения и желания. Тело хотело разрядки. Они её получат. Сжимая мои бедра и ягодицы, он, наконец, вошел в меня. Из наших уст слышались стоны. Наконец-то это свершилось. То, чего ждали мы оба. То, чего мы оба хотели. Горели желанием. Истязали себя муками совести. И пусть конкретно сегодня эта совесть задвинута в самый дальний угол, возможно, она завтра пожалеет об этом. Что не послушала её. Но главное сейчас им хорошо. Они наслаждаются друг другом. Будто мир замер. Всё в этой комнате замерло. Есть только они. И их ощущения.
