А остальные все родственники почти. Лёхи только не было из самых близких, но ему сюда пока нельзя.
— Как там он? — поинтересовалась Зубайда, когда мамы пошли детей спать укладывать, а мужики увлеклись обсуждением рабочих вопросов.
Фомин пытается вложиться в перспективное направление, как он считает, а то ему вдруг скучно стало. И, как всегда, с огоньком и азартом, рассказывает о своём новом увлечении. Я далёк от их бизнес-сферы, но даже мне его слушать интересно. Умеют же некоторые так увлечь своими идеями, что невозможно не заслушаться. И в этом он похож на Макарова. Вот эта его бешеная энергетика и харизма, точь в точь, как у отца. Ему бы в политику, лапшу на уши народу вешать. Надо будет ему идейку подкинуть…
— У меня пока живёт, под присмотром мамы и сестры. — отвлекаюсь от бурного обсуждения бизнес-планов, — мама его ещё и на дачу утащит, трудотерапией дурь из башки его будет выбивать. Ты то, что думаешь? Не простишь его? Жалко ведь парня…страдает…
— Если сейчас не расстанемся, то затянется это непонятно на сколько и не факт, что закончится хорошо. Не вижу я никаких перспектив у нас. Лучше уж сейчас, пока жизнь друг другу не поломали и не возненавидели друг друга. Ему лучше без меня будет — повзрослеет, раскроется. Он ведь парень то неплохой. Не козёл, не сволочь…— помолчала немного, — да и у меня без него больше шансов жизнь свою устроить, а то годы идут…
Обнимаю её. Знаю, что всем нужна поддержка, помощь и плечо, на которое можно опереться в трудную минуту. Даже таким сильным женщинам, как наша Родина-Мать, как мы в коллективе её, за глаза, называли.
Валера поворачивает голову в нашу сторону. Смотрит на нас: внимательно, задумчиво, серьёзно…Я его таким серьёзным и не видел никогда.
— Может его с собой забрать? — предлагаю ей.
— Забери, — откликается, как-то даже облегчённо, — если нужно будет, я помогу. Только ему не говори. И мне спокойнее будет. Буду знать, что он под присмотром. Ты сам то как? Не пьёшь сегодня ничего. Завязал? — хмыкает.
— Я перед вылетом нажрался, как свинья. Еле долетел, так плохо было. До сих пор не могу на алкоголь смотреть. — Усмехаюсь, вспоминая ночь перед вылетом, ну и сам перелёт. И проблемы свои не хочу ни с кем обсуждать, даже с ней…
— С Зоей не кипеши, — добавляет по-доброму. — Попроси Петьку помочь. Не останется ребёнок без отца, не переживай. Придумаем что-нибудь.
— Угу, — отмазываюсь…
Девчонки вернулись и все опять расселись за столом. Валера между нами втиснулся. Хохмить начал, как всегда, в стакан себе воды подливая, между делом.
Я с Диной ещё поболтал немного и домой намылился, как только стемнело. Летом у нас поздно темнеет, первый час уже — самое время. Пока доеду…
Лечу по трассе, сердце колотится, как сумасшедшее. Вроде и не боюсь, а успокоиться не могу. Остановился на развилке, чтобы отдышаться, на местности сориентироваться и настроиться на последний рывок. Разворачиваюсь уже в нужном направлении…
Дальний свет, двигающейся по встречке машины — ослепляет. Прикрываю глаза: мудило — так и хочется высказать ему всё, что я о нём сейчас думаю…
Отворачиваюсь, моргаю, чтобы восстановить зрение, готовый в любую минуту дать по газам. Машина останавливается рядом.
Присматриваюсь — Валера.
— Не передумал? — уточняет, приоткрыв окно своей «бехи».
— Нет, — мотаю отрицательно головой.
— Давай за мной тогда, знаю где колёса можно бросить, потом пешком…
— Тебе-то чего дома не сидится? — уточняю, когда останавливаемся.
— Да меня всё равно со света сживут потом, если с тобой что-нибудь случится. — переодевается зачем-то. — А так, погибну как герой, в неравной схватке с врагом. Петька памятник на могилу поставит, может, всплакнёт даже. В салон мне всё лишнее кинь, надёжнее будет. Родственникам будет что передать. — буднично так, указания раздаёт, как будто на рыбалку мы тут с ним собираемся.
Его спокойствие мне передаётся…
— Ты зачем переодеваешься? — не сдержал любопытства…
— Да у меня свои прибамбасы, не парься. Штучки–дрючки всякие. Я же, как нормальный мужик в армии служил, а не как некоторые, жопой вилял и ногами дрыгал.
— А… ну понятно теперь, — не стал заострять внимание на «вилять» и «дрыгать» — не та ситуация.
— Бегать можешь? — уточнил.
— Могу, конечно, а зачем? — удивлён. — Время есть.
— На всякий случай, вдруг придётся. Хотя вряд ли — не успеем убежать. Оптимистичен, не отнять у него этого.
Подходим к высокому забору, он ржать начинает, как идиот, конченый…
— Слушай, я почему-то вспомнил, как мы в детстве, в деревне огурцы и яблоки по ночам с пацанами воровать лазили. У всех этих яблок было — завались. Осенью закапывали в ямы мешками. Но, блядь, соседские же всегда вкуснее были. Сколько мы ни получали крапивой по жопе, за это — всё равно через пару дней лезли снова. И так это было кайфно, убежать с полными карманами яблок от преследователей…
Я стою рядом с ним и тоже хи-хи ловлю, вспоминая детские шалости. Или нервное это у нас сейчас?
— Ладно, — вытирает глаза, просмеявшись. Замирает на мгновение, концентрируется, как перед выполнением сложного трюка, — тут у него прореха в обороне. Я первый пойду, подстрахую там тебя, если что. Но не могу тебе сказать точно, где она спит и с кем, — вот надо было ему это добавить обязательно, гад такой, — и не знаю, как мы отсюда уходить будем. И вообще, думаю, что затея эта бесполезная. Не передумал? — серьёзен.
— Нет…
— Тогда пошли….
Помогаю ему забраться на трёхметровый забор, подставив плечи, а он легко затаскивает меня наверх.
Темно, но глаза уже привыкли к темноте.
Тихо.
Только биение моего сердца и дыхание, нарушает сейчас эту тишину, заглушая стрекотание насекомых и пение ночных птиц.
Бежим к быстро приближающемуся зданию…
Яркий свет фонарей ослепляет.
Совсем рядом раздаётся громкий лай собак, переходящий сразу же в рычание.
Первый порыв — бежать.
Стоять! — незнакомый голос. — Не вздумайте бежать, собак спущу.
Стой! — Валера.
Руки за голову — тот же голос.
Я пытаюсь прикрыть рукой глаза, чтобы хоть что-то увидеть и получаю сильный толчок в спину. От неожиданности, падаю на коленки и мне в ту же минуту, ставят ногу на спину, прижимая к земле и больно заламывая руки.
Бегу на полусогнутых, пополам согнувшись. Боковым зрением вижу, семенящего Валеру, в такой же завлекательной позе.
Как в кино, ей богу.
Только это не кино. Это всё происходит со мной…
С нами…
Начинаю более-менее соображать, только когда мы оказываемся в какой-то комнате. По ощущениям — подвал. Глаза быстро привыкают к полумраку, но осмотреться не успеваю. Почти сразу открывается дверь и заходит… Макаров, в сопровождении пары амбалов.
— Я же вас предупреждал, — спокоен. Поворачивается к амбалу, — делайте с ними что хотите, на дороге где-нибудь потом выбросите. — и выходит. Даже поговорить с нами не соизволил.
Первый удар достаётся Валере…
Кажется, я попал на деньги, если выживу — подумал, прежде чем дыхание перехватило от боли…
Глава 15
Глава 15
— Его не должно было быть дома сегодня, — тихо говорит Валера и сплёвывает на пол, как только все выходят, закрывая за собой дверь. Я сижу на полу, глубоко дышу, пытаясь понять, какой урон мне нанесли эти дуболомы и сколько я ещё продержусь в такой мясорубке… — Сигнализация у него временно отключена, — меняет, пока ещё не настроена. — продолжает он, — а собак он на дух не переносит. Не было у него собак никогда. Где-то я косякнул Венер. Прости… Ты как там вообще? Сильно досталось?
— Да ладно тебе, не парься. Из-за меня же влез в это дерьмо. — пытаюсь развернуться, но тело простреливает острой болью. Неужели ребро? Дышу. Нет, вроде не успели. Стукнули то всего пару раз. В основном Валере досталось. — Нормально всё у меня… кажется. — добавляю неуверенно, продолжая себя прощупывать. — Тебе больше досталось. Что случилось? Куда они все свалили? Ты понял что-нибудь?
