Я улыбнулся про себя, сравнивая Америку с другими участницами. Хорошенькая, хотя и слегка угловатая. Обладает необычной красотой, и я видел, что сама она не отдает себе в этом отчета. В ее внешности ничего… аристократического, хотя, пожалуй, в ее гордости есть определенное величие. И разумеется, я ни в малейшей степени ее не интересовал. И все равно я не мог отделаться от желания попробовать добиться ее.
Так Отбор впервые сыграл мне на руку: она здесь, и у меня, по крайней мере, был шанс.
– Если я попросил вас задержаться, пожалуйста, останьтесь на своих местах. Остальные могут проследовать за Сильвией в столовую. Я присоединюсь к вам в самое ближайшее время.
Девушки принялись коситься друг на друга, одни с недоумением, иные с выражением превосходства на лице. Я был уверен, что сделал правильный выбор, и теперь настала пора отчислить лишних. Мне казалось, это будет несложно, ведь мы были едва знакомы. За что им цепляться?
Все, кроме восьми девушек, вышли. Оставшиеся стояли передо мной, улыбаясь.
Я посмотрел на них и неожиданно пожалел, что ничего не сказал им, прежде чем выстроить перед собой.
– Спасибо, что задержались, – начал я и принялся расхаживать перед ними туда-сюда. – Я… э-э… хотел бы поблагодарить вас за… за то, что приехали во дворец и дали мне возможность познакомиться с вами.
Почти все захихикали или потупились. Кларисса перекинула через плечо волосы.
– Как ни жаль, полагаю, у нас с вами ничего не получится. Э-э… можете быть свободны.
Последняя фраза прозвучала скорее как вопрос, нежели как утверждение, и я порадовался, что меня сейчас не слышит отец.
Одна из девушек – кажется, Эшли – немедленно ударилась в слезы, и я напрягся.
– Это из-за того, что я выкрасила волосы? – предположила ее соседка.
– А?
– Это потому, что я Пятерка? – спросила Ханна.
– А что, вы Пятерка?
Кларисса бросилась ко мне и стиснула мою руку:
– Я исправлюсь, честное слово!
– Что?!
К моему облегчению, кто-то из гвардейцев оторвал ее от меня и вывел из зала. Я проводил девушку взглядом, совершенно огорошенный этим излиянием чувств. Я думал, они научены вести себя, как подобает леди. Что с ними такое?
– Но почему? – спросила одна из девушек так кротко, что этот простой вопрос причинил мне физическую боль.
Повторялась история с Дафной.
Я не уловил, кто именно это был, но обернулся и увидел на лицах всех восьмерых одинаково подавленное выражение, как будто их постигло полное крушение надежд. Но мы ведь познакомились двадцать минут назад. Как такое возможно?
– Мне очень жаль. – На душе было препогано. – Я ничего не почувствовал.
Вперед выступила Миа. По ее лицу едва ли можно было сказать, что она с трудом удерживается от слез, и в глубине души я восхитился ее самообладанием.
– А наши чувства? Неужели они совсем ничего не значат?
Она склонила голову набок, требовательно глядя на меня своими карими глазами.
– Ну конечно значат…
Может, лучше уступить? Ведь я не обязан никого исключать в первый же день. Но как будут развиваться эти отношения? Я принимаю решение, она говорит, что это было слишком скоропалительно, и я иду на попятный?
Нет. Я сделал выбор и должен идти до конца.
– Простите, что причинил вам боль, но не так-то легко выбрать из тридцати пяти талантливых, очаровательных, прекрасных девушек одну-единственную, которой предстоит стать моей женой, – честно признался я. – У меня нет другого выхода, кроме как прислушиваться к своему сердцу. И не только ради моего счастья, но и ради вашего тоже. Надеюсь, наше краткое знакомство не помешает нам расстаться друзьями.
Миа, на которую моя речь явно не произвела особого впечатления, бросила на меня холодный взгляд и прошествовала к двери. Практически все остальные девушки последовали за ней; похоже, они страшно обижены.
Эшли, которая, казалось, расстроилась сильнее всех, подошла ко мне и молча обняла. Я неловко обхватил ее руками, поскольку она прижала мои локти к бокам.
– В голове не укладывается, что все так быстро закончилось. Я ведь считала, что у меня есть шанс.
Ее монотонный голос звучал так, будто она разговаривала сама с собой.
– Мне очень жаль, – повторил я.
Она отступила назад, утерла глаза и, мгновенно овладев собой, сделала весьма грациозный книксен.
– Удачи вам, ваше высочество.
И, высоко подняв голову, двинулась прочь.
– Эшли, – окликнул ее я за миг до того, как она переступила порог.
Девушка с надеждой оглянулась.
Нет, так нельзя. Я должен проявить твердость.
– И вам тоже удачи.
Она улыбнулась и скрылась за дверью.
Немного помолчав, я посмотрел на гвардейцев.
– Можете идти, – произнес я.
Сейчас мне отчаянно требовалось побыть в одиночестве. Я подошел к диванчику, на котором беседовал с девушками, и обхватил голову руками.
Ты так или иначе сможешь жениться только на одной. Так было нужно. Может, твое решение и показалось скоропалительным, но это не так. Оно было принято осознанно. Тебе сейчас необходимо действовать осмысленно.
И все равно я не мог не терзаться сомнениями. Эшли под конец повела себя очень достойно. Неужели ошибка уже допущена? Но я не чувствовал ровным счетом ничего, когда она сидела напротив, у меня нигде даже не екнуло.
Я глубоко вдохнул и поднялся с дивана. Что сделано – то сделано. Пора двигаться дальше. Сейчас моя задача – двадцать семь оставшихся девушек, на которых нужно сосредоточиться.
Нацепив на лицо улыбку, я прошел по широкому коридору в столовую, где все уже ели. При моем появлении некоторые отодвинулись от стола.
– Прошу вас, дамы, не вставайте. Ешьте спокойно.
Ничего не случилось. Все идет как надо.
Я поцеловал маму в щеку и хлопнул отца по спине, прежде чем усесться за стол. Нужно было поддерживать образ дружной семьи, которого ждала публика.
– Что, ваше высочество, кто-то уже отправился домой? – поинтересовался Джастин, наливая мне кофе.
– Знаешь, я как-то читал книгу про народ, у которого была принята полигамия. Это когда у мужчины несколько жен. Ужас. Мне только что пришлось очутиться один на один с восемью очень расстроенными женщинами, и я не представляю, как кто-то может согласиться на такое добровольно.
Эти слова были произнесены несерьезным тоном, но чувства, которые за ними стояли, – вполне реальны.
Джастин рассмеялся:
– К счастью, вам нужно выбрать себе всего одну, сир.
– Да уж.
Я пил кофе – сегодня он был без молока – и думал о словах Джастина.
Да, мне нужно выбрать всего одну. Вот только каким образом?
– Сколько ты отправил домой? – поинтересовался отец, оторвавшись от еды.
