В следующее блюдо Серж буквально влюбился. Он сначала посмеялся над названием, а потом долго прокатывал его на языке, произнося то так, то эдак. Ку-ле-бя-ка. Ку-ле-бяяя-ка. Ку-ле-бя-кааа.
Кулебяка, к слову сказать, была действительно вполне прилично приготовлена — и тесто, и начинка.
— Софи, а ты пробовала водку?
— Да, — ответила она спокойно.
— Это вкусно? — не отставал Бетанкур.
— Не могу сказать, что это вкусно, — рассмеялась Софья его почти детскому любопытству. — Но иногда бывает… полезно.
— Например? — упорствовал Серж. — Когда ты в последний раз пила водку?
— По-моему, на свадьбе своей сестры. Там положено. Когда блинами обносят… Это такой свадебный обряд, — рассмеялась Соня на непонимающий взгляд Бетанкура.
— У тебя есть сестра? Старшая?
— На целых несколько минут. И целых две, — улыбается Софья. — Мы — тройняшки.
Этот факт на всех и всегда производил впечатление. Серж не оказался исключением.
— Ух ты! А вы и в самом деле… одинаковые?
— Сейчас покажу, — Соня достает из сумки смартфон, листает экраны. — Вот! — протягивает телефон Сержу.
Это фото делала в студии Машка Тихомирова — тогда, впрочем, уже Литвинская. По задумке фотографа, оно должно было показать их похожесть и непохожесть одновременно. Все они трое одеты в синие джинсы, белые футболки, минимум косметики. Машка велела им встать так, как им самим комфортно. Так они и стоят — Надя слева, Соня справа, Люба посередине. У Нади одна рука уперта в бедро, роскошная грива волос перекинута через плечо, Соня стоит в профиль, сложив руки под грудью и повернув голову к камере, темный локон перечеркивает щеку. А стоящая посредине Любаша с как обычно взъерошенным ежиком волос обнимает сестер за талию.
Бетанкур смотрел на фото, открыв рот. Со словами нашелся далеко не сразу.
— А… хм… вы, когда втроем идете по улице… мужчины в обморок не падают?
— Русские мужчины покрепче будут, — улыбается Софья.
— Бедный ваш отец…
— Он тоже так постоянно причитает.
— Знаешь, — он рассматривает фото, наклонив голову, — если бы я такое увидел вживую, на улице — я бы просто увязался за вами, как бездомный пес. И вы бы от меня не отделались.
— Да уж, от тебя не так-то просто отделаться, — рассмеялась Соня. А он посмотрел на нее вдруг — серьезно и остро. И смеяться ей расхотелось.
— Какая из них замужем, Софи?
— Обе.
— Ну, оно, в принципе, и понятно, — хмыкнул Серж. — Таким девушкам трудно… оставаться одинокими.
— Да уж, быстро нашлись ушлые.
— А ты, Софи? Почему ты еще не замужем?
— Потому что у меня очень скверный характер.
— Из вежливости не буду спорить, — блеснул улыбкой Бетанкур.
— Ну, а у тебя есть братья, сестры? — Соня решила, что тема семьи — вполне себе приемлемая и нейтральная. Тем более, что ей любопытно — после рассказа Баса и реакции Сержа.
— Нет, — покачал головой Серж. — Я — единственный ребенок.
— Расскажи о своей семье, — им принесли кофе и творожный десерт с черникой.
Серж как-то неопределенно пожал плечами.
— Ну, мадам Нинон ты видела.
— Серьезная женщина.
— Конечно, — кивнул Серж. — Вот она как раз урожденная Бобровская. Князья они были. В тысяча девятьсот семнадцатом эмигрировали во Францию. Собственно, мадам Нинон родилась уже здесь.
— Сколько ей лет?
— Отличный вопрос! — рассмеялся Серж. — Этого никто не знает. Дата рождения мадам Нинон хранится как государственная тайна. Меня с детства отучили задаваться вопросами на эту тему. И называть мадам Нинон бабушкой.
— Ясно, — ответно улыбнулась Соня. — А родители?
— Родители есть.
— И?…
— И я не хочу об этом говорить, — Серж постарался смягчить тон, но вышло все равно резко. — Извини, но…
Его прервал монотонный женский голос, говорящий о пожаре в левом двигателе. Соня опешила.
— Извини, телефон, — Серж достал смартфон. — Я ненадолго.
Глядя вслед выходящему на улицу Бетанкуру, Софья гадала — какое надо иметь извращенное чувство юмора, чтобы поставить такой сигнал на звонок телефона?
Вернулся Серж мрачный, разговор как-то не клеился.
— Серж, если у тебя возникли какие-то дела — давай прощаться.
Он потер шею под воротничком рубашки.
— Наверное, да. Извини, Софи. Действительно, я…
— Ты меня отвезешь или мне добираться самой?
— Конечно, отвезу.
* * *
Дома, уже перед сном, она позволила себе задуматься — что это за дела у Бетанкура срочные образовались: блондинка, брюнетка или рыжая? Впрочем, ее это не слишком волнует. Может быть, так он быстрее от нее оступится?
Бетанкур в это время тоже был дома, только не в постели, а за ноутбуком. До двух часов ночи он изучал присланные документы.
* * *
— Здравствуй, Серж.
— Вивьен? Что за надобность заставила тебя позвонить мне? Очередная нимфетка обобрала тебя до нитки? Извини, ничем помочь не могу — сам на мели.
— Как ты разговариваешь с отцом?!
— С отцом? — Серж удобнее перехватил телефон. — Если ты вспомнил, что ты мой отец — дела у тебя, видимо, совсем неважны. Слушай, перезвони через две недели — мы подведем финансовые итоги квартала, и я посмотрю, что можно для тебя сделать.
— Серж, ты зарываешься…
— Да ну? — демонстративно рассмеялся Серж. — Ну, не смею навязывать свое общество.
— Прекрати. Я хочу поговорить о делах в компании…
— Как ты можешь говорить о том, в чем ни черта не смыслишь?
— Я прислал тебе документы! Ты прочитал их?
— Чушь, — безапелляционно. — Бред. Сплошные домыслы и ни одного факта.
— Ты не понимаешь…
— Это ты ни черта не понимаешь в бизнесе!
— Я руководил этой компанией, когда ты еще учился в школе!
— Я помню, как ты руководил, — желчно. — Так наруководил, что нам пришлось закладывать все имущество, включая фамильные побрякушки мадам Нинон, чтобы вылезти из ямы.
