понять, что она не является поклонницей Анатолия. Она старается быть сдержанной из-за наших деловых отношений с Петровичами, но Кира не умеет притворяться в своих чувствах. Я ее не виню, я сам его терпеть не могу.
— Ты говоришь так, будто Лизу заставляют выйти за него замуж. Ей же не приставили пистолет к голове. — Да, она выглядела немного не в своей тарелке, когда выхватила у меня сигарету, но ее могло расстроить что угодно.
— Я бы не была так уверена в этом, — ворчит Кира.
Я бросаю взгляд в ее сторону.
— Почему ты так говоришь?
Она вздыхает.
— Просто… Забудь об этом. Какая разница? Свадьба состоится, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить ее.
Что-то в ее словах заставляет меня задуматься.
— Почему ты хочешь помешать свадьбе своей лучшей подруги?
Кира смотрит в окно, обращая внимание на проплывающие мимо пейзажи.
— Она выходит за него, чтобы порадовать родителей, что бы она ни говорила мне или себе, если уж на то пошло. Она не любит его. Он ей даже не нравится.
Мои губы подергиваются, когда я переключаю передачу.
— Это потому, что он козел. — Нет смысла скрывать свои чувства, ведь мы с Кирой на одной волне. — Но он богатый козел. А ты знаешь, на какое дерьмо люди готовы пойти ради денег.
— Это не Лиза, — хмыкает Кира. — Это ее родители. Они имеют над ней реальную власть.
У меня в груди завязывается узел. Все знают, что Лиза с Анатолием из-за его глубоких карманов. Но, возможно, в этой истории есть нечто большее, чем я думал. Не то чтобы это что-то меняло. Ведь она по-прежнему носит его кольцо, а через месяц пойдет с ним к алтарю.
Рядом со мной Кира молчит с минуту. Когда она, наконец заговорила, в ее голосе послышались легкие нотки.
— Я собираюсь показать ей время ее гребаной жизни в Лондоне. Если это ее последнее "ура", то я сделаю так, чтобы она не пожалела об этом.
Я улыбаюсь Кире.
— Черт. Может, нам стоило взять с собой побольше охранников?
Когда я въезжаю на круглую площадку перед домом Ивановых, на улице нет никого из персонала, чтобы сообщить о нашем прибытии, но я замечаю припаркованный в стороне Aston Martin Valkyrie Анатолия.
— Я на секундочку. — Я оставляю двигатель Land Rover включенным.
Направляясь к дому, зажимаю ключ между пальцами и вдавливаю его в нетронутую краску лимитированного спортивного автомобиля Анатолия. Оглянувшись назад, я вижу неровную линию, проходящую по всей длине автомобиля, и мне вдруг становится намного легче на душе.
Роман
Лиза полностью в своей стихии — счастливая, с огромной улыбкой на лице. Она практически скачет по проходам, трогая все, что видит, и мы не в Prada, не в Jimmy Choo и не в каком-то другом дизайнерском магазине. Мы в причудливом магазине подержанных книг в Ноттинг-Хилле, и она сияет так, что это почти заразно.
Я не должен замечать каждую мелочь в ней, но я замечаю. Я замечаю, как загораются ее глаза, когда она надевает лесной зеленый, или как она напевает про себя, когда счастлива. Как поджимаются ее губы при упоминании о предстоящей свадьбе или как она нахмуривает брови в замешательстве от густого британского акцента.
Не помогает и то, что я не свожу с нее глаз с тех пор, как мы приземлились в Лондоне два дня назад. Конечно, это моя работа — быть наблюдательным, но мое внимание выходит за рамки профессионального. Может быть, я просто хочу получить то, чего у меня нет. В любом случае, этот аттракцион доставляет мне массу неудобств и отвлекает от дел, а этого я не могу себе позволить. Единственное, что он делает, — это морочит мне голову и заставляет кровь приливать к члену.
Я разминаю шею и достаю телефон, чтобы проверить время.
Поскольку мы успели закрыть магазин для посетителей, я сказал Богдану и Феликсу, чтобы они шли обедать. Теперь не жалею об этом решении; я и не подозревал, как увлекательно будет наблюдать за тем, как Лиза покупает книги.
— Посмотри-ка вот эту, — говорит Лиза Кире, размахивая очередной книгой о воспитании детей.
Кира берет ее у Лизы и перелистывает страницы.
— Это было двадцать лет назад. Я очень надеюсь, что все изменилось, когда речь идет о воспитании ребенка.
Лиза хихикает. Боже, это мой любимый новый звук.
В этой поездке она смеялась больше, чем за все время, что я ее знаю. Может быть, дело в том, что она рядом с Кирой или вдали от семьи и жениха, но, похоже, этот перерыв — именно то, что ей нужно.
Лиза пожимает плечами.
— Почему? Я имею в виду, что рождение детей было одним и тем же с начала времен.
Кира гримасничает, просматривая страницу.
— Боже мой. Здесь говорится, что в первые несколько недель нужно просыпаться каждые несколько часов, чтобы покормить ребенка. Это ведь не может быть правдой? — По какой-то причине взгляд Киры устремляется на меня, стоящего в нескольких футах от нее.
— Ты действительно спрашиваешь у меня совета по поводу ребенка? — пробурчал я.
— Я знаю. О чем я только думала? — Кира ворчит. — Ты, похоже, последний человек, который мог бы знать.
Я пожимаю плечами.
— Разве не для этого нужны няни? Все эти богатые светские женщины говорят о том, что у них есть ночные няни, дневные няни, няни для отпусков… няни для коктейлей.
Кира закатывает глаза.
— Ну, я не против немного помочь, но мы же не будем нанимать нянь на все случаи жизни.
— Я помогу тебе, — предлагает Лиза. — Ладно, может, не посреди ночи, но что еще мне остается делать? Я помню, как София была маленькой. Я сама была ребенком, но, клянусь, я делала для нее больше, чем мои родители.
Кира вздыхает.
— Ты будешь новобрачной к тому времени, как появится этот малыш. И будешь занята посещением гала-концертов и обедами в теннисном клубе.
Лиза вздрогнула.
— Боже, нет. Ты пытаешься меня напугать? Я всегда найду время для тебя.
— Жизнь изменится, — мягко добавляет Кира.
Выражение лица Лизы меняется, но она не может возразить.
Кира хлопает в ладоши.
— Я собираюсь расслабиться в этом кресле и почитать эту детскую книгу. А ты поищешь первое издание "Джейн Эйр", на которое, как я знаю, ты положила глаз.
Лиза кивает и улыбается, но я замечаю складку между ее бровей, когда Кира уходит. Мне хочется взять большой палец и разгладить ее.
— Что именно ты ищешь? — спрашиваю я.
Она задумчиво
