— Она сама решит, не ты — с противной ухмылкой заявляет этот гондон.
И Лисовская меня не подводит. Кусает яркую губку, сверкает глазами, теребит прядь волос у лица, нервно заправляя ее за ухо.
Ей неудобно и даже стыдно перед дружком, но очень хочется.
Хочется. Меня. Со мной.
— Ром, я приду — Лисовская мягко обращается к другу, будто успокаивает.
— Ну, ты и дура — после заминки, будто не веря в происходящее, фыркает в ответ Берестов и размашистыми шагами покидает раздевалку.
Глава 12
ЖЕНЯ
Поля Маркова лупится на меня во все глаза.
— Это не прикол что ли?
Я отворачиваюсь к окну. Мы заперлись в туалете на четвертом, что временно закрыт на ремонт.
— Блин, ну, почему сразу прикол? — возмущается Леська. — Женя у нас уродка? Или дебилка тупая? Почему прикол? Или мы — уродки?
— А причем здесь мы? — не врубается Маркова.
— А притом! — чуть не визжит Леся. — Чем мы хуже этих дур, что тусят с ними?
Оглядываюсь на подруг, спорящих перед зеркалом, расположенным над вереницей раковин.
Маркова возводит глаза к потолку.
— Они из одного круга, Лесь — объясняет, будто пятилетнему ребенку. — Это и идиоту понятно. А мы для них просто развлечение на ночь, на неделю максимум. Поэтому я и в шоке.
— Почему ты в шоке? — переспрашиваю подругу, это ведь камень в мой огород прямой наводкой.
— Потому что думала, ты умнее, Жень. Как ты вообще поддалась? Денцов же подонок. Настоящий подонок.
— А, может, это стереотипы в нашей голове? Если богатый, значит, непременно, подонок — смею возразить подруге.
— Жень, ты издеваешься? — Маркова с отвращением кривит губы. — Он срывает уроки, изводит учителей, издевается над бедным Чириковым. Избил Ромку… Тебе мало?
— Мне много — взрываюсь с отчаянием в ответ и закрываю лицо ладонями, отворачиваясь от девчонок к окну. Потому что стыдно. — Но я ничего не могу с собой поделать. Влад, как будто, околдовал меня. Я не могу не думать о нем. Если бы он к тебе так подкатывал…
— Я бы сразу его отшила — резво перебивает Маркова без тени сомнения в голосе. — И не купилась на дешевый шантаж. А вот ты… Короче, как хочешь. Только потом не ной.
Дверь со скрипящим звоном хлопает и распахивается обратно.
— Не обращай внимания — подходит Леся и проводит рукой вдоль моей спины. — Ты же знаешь, как она к Берестову относится, поэтому и ненавидит твоего Денцова. За то, что навалял Ромке по первое число. И вообще, пошли на урок, а то Пална взбесится, если опоздаем.
После литературы меня перехватывает Влад. Словно ему мало, как класс отреагировал, когда Денцов еще утром перед началом уроков проводил меня до кабинета. Как коснулся губами щеки у всех на глазах. Как напоследок обжег взглядом и развязной ухмылкой.
Как сделал мишенью.
Но самое страшное — мне даже не хочется сопротивляться.
Приворожена. Одурманена.
Сердце штормит рядом с ним, а тело дрожит, в нетерпении ожидая прикосновений. Желательно кожа к коже, но об этом пока и мечтать стыдно.
Денцов привлекает к себе за талию, проводит губами по лбу. Мои рецепторы сходят с ума от его запаха. Глаза напротив изгиба шеи. Там, где маленькая родинка. Он точно хищник, опутывает своими сетями, а я покорно и абсолютно добровольно разрешаю усадить себя в ловушку. Страшно, но хочется. Так сильно хочется.
— Что после уроков делать будешь? — и голос такой хрипловато — мурчащий.
— Не знаю, как обычно. Пойду домой, а вечером на плавание.
— Пригласишь в гости?
— Нет, нельзя. Да, и папа дома — вру в ответ.
— Он у тебя еще с утра на новом объекте. Неделю там будет, я знаю, не ври мне, Лисенок.
— Откуда? — поднимаю глаза и тону в этой абсолютно черной радужке.
— Связи… Так какой ответ?
— И что мы будем делать? У меня?
Губы парня расплываются в победной улыбке. Как будто смирился с проигрышем, и вдруг удача. Как будто он вообще хоть раз проигрывал.
— А что ты обычно делаешь дома? Просто проведем время вместе. Сделаем уроки, накормишь меня. Хочу узнать тебя. Как ты живешь, чем ты живешь. Доверься мне, я не обману.
Это должно было стать самой большой моей ошибкой. И стало.
Но в итоге я соглашаюсь. И после уроков мы идем ко мне. Игнорируя недовольный взгляд Марковой, растерянный Азаровой и пышащий злостью Берестова.
Я отключаю звук на телефоне, потому что то и дело поступают сообщения. К вечеру из них длиннющую поэму можно будет сложить. Но сейчас мне не до них.
Мы идем ко мне. Вместе. За руку. Точно пара. И все смотрят. Я никогда не получала к своей скромной персоне столько внимания, как в эти минуты. Когда Денцов рядом со мной. Когда держит за руку. Крепко и уверенно.
Мы встречаемся или как? Столько вопросов крутится в голове, пока Влад по дороге рассказывает шутливые истории. Но я никак не могу расслабиться, будто все тело обвито оголенными проводами, готовыми пустить ток в любой момент.
И вообще на самом ли деле я хочу с ним официально встречаться? От одной только мысли мурашки по спине бегут. Томные такие мурашки.
Дома мне ужасно неловко. Влад совершенно не вписывается в простую, устаревшую обстановку. Он такой высокий и широкоплечий, отчего прихожая кажется совсем узкой и крохотной. Его дорогущие кроссовки ослепительно белым пятном выделяются на подставке среди остальной обуви. Его куртка на вешалке от известного молодежного бренда так и кричит о своем превосходстве рядом с отцовской потрепанной кожанкой, моим плащом по соседству и не по сезону легкой ветровкой.
Но Влад, кажется, решил меня полностью добить. Перед зеркалом Денцов ерошит свои блестящие и прямые волосы, после чего те распадаются по обе стороны от лица, касаясь скул. А потом ухватывается за широкую горловину белого свитера с черными кляксами и стаскивает его через спину, оставаясь в тонкой белой футболке, не скрывающей мелких черных бабочек, украшающих предплечье парня.
Мы вместе моем руки в ванной. Влад шутливо брызгает мне в лицо водой, отчего я взвизгиваю и, проморгавшись, даю сдачи.
Все смахивает на какой-то сюр. Или сон. Или параллельную реальность.
Потом он сидит на моей миниатюрной кухне, вытянув свои длинные ноги и лениво перелистывая страницы фантастической повести, которую я забыла на подоконнике.
А у меня от нервов подгорают котлеты.
Влад сам предлагает помочь с салатом, возвращая книгу на место.
Выделяю ему самый лучший нож и достаю новую, еще не использованную доску.
Денцов ловко нарезает огурцы и зелень, будто делает это каждый день.
И приметив удивление на моем лице вызывающе выгибает тонкую бровь.
— Что, думала я никогда нож в руках не держал?
— Ну, вообще то да — соглашаюсь и чувствую, как пылают щеки.
— Глеб, мой старший брат, любит готовить. И когда еще жил с нами часто запрягал меня помогать. Я скучаю по таким моментам, поэтому иногда кашеварю дома сам.
Смотрю, с каким аппетитом Денцов поедает мои подгоревшие котлеты и плавлюсь от умиления.
А потом Влад плюхается на мою кровать прислоняясь плечами и затылком к стене. Похож на сытого домашнего котяру. По сторонам смотрит, оглядывается, пока я стою возле шкафа, не зная куда себя деть в своей же комнате.
— У тебя уютно. Я бы хотел жить в такой комнате.
Его правая рука лежит на животе. Влад выстукивает кончиками пальцев неизвестный ритм по своему прессу и держит меня на крючке взглядом. Не отпускает.
— Да, конечно — фыркаю в ответ, пытаясь ослабить натянутую, как тетива, тишину. — У тебя, наверное, хоромы.
— Скорее безликая конура — совсем невесело хмыкает Денцов.
— Влад — отступаю к двери, за секунду предугадав по сменившему выражению лица парня его дальнейшие действия.
Сквозь плавящую мозг дымку и колотящееся в груди сердце наблюдаю, как Денцов подбирается ко мне все ближе, пока не припечатывает своим телом.
— Ты же тоже это чувствуешь — Влад склоняется к моему плечу, напряженно дышит, обжигает кожу. Плавит и плавит. Размазывает. — Только не ври мне, Женька. Пожалуйста. Никогда не ври. Ты даже не представляешь, как часто мне врут, прикидываются, юлят. Так тошно от них всех.
