Сначала думаю: это, наверное, забыла Маша.
Открываю сумку, смотрю на ярко-красную бархатистую коробку, затем
перевожу взгляд на книгу со странным названием, и перестаю понимать, что
происходит.
В коробке лежит золотое кольцо с бриллиантом, а с обложки книги на меня
смотрит перец в черном костюме, с дорогими часами на руке, а под ним
надпись жирными буквами:
«Как выйти замуж за миллионера».
И чуть ниже курсивом:
«Пошаговая инструкция для охотниц на олигархов».
Глава 18
Маша
Мой самый страшный ночной кошмар прямо сейчас, в эту секунду оживает, а
я стою как парализованная и не знаю, что делать.
Мое сердце болезненно сжимается в груди, ноги по-прежнему не двигаются, а
стеклянные глаза, не моргая, смотрят на него.
Он изменился за эти два с половиной года. Передо мной стоит мужчина, чьи
шея и кисти рук покрыты мрачными татуировками, которых раньше не было.
Стал чуть шире в плечах, побрился наголо, лицо заросло рыжей щетиной, но
взгляд его все тот же: холодные, пронизывающий до самых костей глаза
убийцы.
Память переносит меня в тот день, когда я впервые его встретила.
— Где Шестаков?! — ворвавшись в ординаторскую московской больницы, в
панике спросила медсестра.
— Он на операции, — ответила я. — Что случилось?
— Девушку привезли после аварии. Очень известная модель. Как же ее
зовут?.. — пощелкала она пальцами. — Блин, не помню. — В рекламах еще
снимается, и…
— Я возьму ее, — перебила я, направляясь к двери.
Для меня не имеет значения кем является пациент. Модель она, известная
певица или актриса кино — это абсолютно неважно. У меня одна задача: помочь как можно скорее.
— Мария Андреевна, — с тревогой проговорила медсестра, — она невеста
скандального бизнесмена, у которого очень дурная слава.
— И что? — выходя из ординаторской, нахмурилась я, и поспешила к
пациенту.
— Если не спасете ее, то этот бизнесмен может такое устроить! — догоняя
меня, тараторила медсестра. — Недавно в новостях видела, как он подрался
с охраной в супермаркете, перевернул стеллажи с продуктами, а потом
выскочил на улицу, сел на мотоцикл и въехал на нем в стеклянную витрину. А
еще я читала в интернете, что его сняли с рейса из-за пьяных разборок в
самолете, и…
— Зачем вы мне все это рассказываете?! — строго посмотрела на нее.
— Мария Андреевна, если его подруга умрет, то он точно разнесет всю
больницу, — испуганно проговорила она и с досадой обронила: — Как жаль, что Шестаков сейчас на операции… у него все-таки побольше опыта.
Но ни Шестаков, ни любой другой хирург не смог бы помочь ей.
Я сделала все, что от меня зависело, но, увы, она получила травму, несовместимую с жизнью.
Известная московская модель умерла на операционном столе…
А дальше начался ад.
Тогда мне казалось, что он длился целую вечность, а на самом деле все
произошло за каких-то несколько минут. Но в эти минуты я уже успела
мысленно попрощаться с близкими и со своей жизнью.
До сих пор перед глазами стоит бешеный взгляд мужчины в окровавленной
одежде, который ворвался в операционную и подбежал к бездыханному телу
девушки.
— Она жива? — быстро дыша, спросил он, и, склонившись над лицом
девушки, провел ладонью по ее волосам.
— К сожалению, травма была несовмести…— начала я, но замолчала, когда
он медленно повернул ко мне голову.
Я оцепенела от страха.
Он смотрел на меня нечеловеческим взглядом. Его лицо было бледным, каменным, губы сжаты в тонкую линию.
Посмотрел на скальпель и прищурился.
— Ты убила ее… — изрек металлическим голосом.
Медсестра начала мягко объяснять ему:
— Ее доставили к нам в очень тяжелом состоянии, и…
— Заткнись! — крикнул он и схватил скальпель. На его шее вздулись вены, глаза налились кровью. — Ты убила ее, — хрипло произнес он, глядя на
меня. Сжал в руке скальпель и медленно направился в мою сторону.
Медсестра завизжала сиреной, а реаниматолог молниеносно бросился к
мужчине и обхватил его сзади.
Помню, как коллеги преградили ему путь ко мне, но он продолжал смотреть
на меня пугающим взглядом и обещал отомстить.
— Я найду тебя, слышишь? — оскалился, багровея от злости. — Ты должна
была спасти ее! Ты должна была сделать все, чтобы она выжила, но ты это
не сделала! Ты убила ее!
Он развернулся, с яростью перевернул манипуляционный стол с
инструментами, ударил кулаком в стену, затем с ноги открыл дверь, а как
только вышел из отделения, его сразу приняли сотрудники полиции.
В моей голове еще долго звучал его голос: «Ты убила ее!»
Я сделала все, что было в моих силах, а он обвинил меня в ее смерти. И
даже не задумался о том, что девушка оказалась на операционном столе
только благодаря ему: именно он был за рулем и вылетел на встречную
полосу. Сам обошелся ушибами, а вот его девушке и водителю другой
машины не повезло.
Ему дали пять лет.
Прошло меньше половины срока, а он уже стоит передо мной.
Все это время я прекрасно знала, кто он, сколько у него денег и связей, и
догадывалась, что его могут выпустить раньше. Это меня пугало, но я все же
надеялась, что за это время он придет в себя, остынет и перестанет обвинять
меня в случившемся.
Но я ошиблась.
Он нашел меня и приехал за сотни километров от Москвы, чтобы отомстить.
Глава 19
Маша
— Давайте еще раз обо всем спокойно поговорим, — дрожащим голосом
произношу я.
Мужчина ведет себя неадекватно. Передергивается, его зрачки сужены.
Скорее всего, он под воздействием какого-то вещества.
В панике оглядываюсь по сторонам, чтобы увидеть хоть одного прохожего, но, как назло, во дворе пусто.
— О чем с тобой говорить? — смотрит на меня с пираньей улыбкой. —
Думаешь, тебе удастся меня разжалобить? Не-е-ет, хирург, — шире
улыбается он, — у тебя ничего не выйдет. Сегодня ты наконец-то ответишь за
то, что сделала.
— Я пыталась спасти вашу девушку, — едва слышно произношу я, делаю шаг
назад, запинаюсь об пакет с продуктами, лежащий на земле, и чуть не падаю, но вовремя хватаюсь за дверную ручку машины.
Выпрямляюсь и выставляю перед ним ладони.
— Умоляю вас, не делайте глупостей. Здесь везде камеры, — обвожу
взглядом двор. — Вы же понимаете, что вас снова посадят.
Прерывисто выдыхаю и хрипло добавляю:
— У меня дочка маленькая… Я одна ее воспитываю, я…
Он резко подлетает ко мне, хватает за горло и сжимает его так сильно, что я
не могу дышать. В глазах темнеет, ноги слабеют.
— У нас тоже могла родиться дочка! — шипит мне в лицо. — И сын!
Слышишь, хирург? — сжимает еще сильнее шею. — Мы должны были
пожениться. Должны были родить много детей, но из-за тебя, из-за ТЕБЯ, —
наклоняется к лицу и цедит: — я больше никогда ее не увижу.
Разжимает пальцы и рывком отпускает меня. Держась за горло, я жадно
хватаю воздух, а он заглядывает мне в лицо.
— Плохо тебе, хирург? А ты знаешь, как мне было плохо все это время?
Он делает шаг назад и кивает.
— Давай-давай, отдышись и мы продолжим нашу милую беседу. Я расскажу
тебе, как мне жилось без нее. Расскажу, как я лез на стены после ее смерти.
Как не хотел жить без нее.
— Я пыталась ее спасти, — сквозь дикую боль в горле выдавливаю я, и он
тут же хватает меня за волосы.
Оттягивает их вниз, поднимает мою голову и заставляет смотреть в глаза, налитые кровью.
— Пыталась спасти? — кричит в лицо. — Кто ты такая, чтобы дотрагиваться
до нее? Ты не имела права подходить к ней. Ее должен был оперировать
опытный хирург, а не ты!
— Ей никто не смог бы помочь.
