Влипла. Вот почему он так умен, это явно мне не на руку.
– Да, я... – я убираю волосы за ухо. – Я проболталась ей прошлым Рождеством, когда перепила, это произошло чисто случайно и не имеет никакого значения.
Официант появляется с нашим заказом, от чего Уиллу приходится отпустить мою руку, позволяя мне немного передохнуть.
– Так, ты провела интервью с ним этим утром, и как все прошло после стольких лет? – Он кажется, слегка расслабленным.
Хорошо.
– Хм, я думаю, это было немного странно, – я пожимаю плечами. – Я знала его, когда он был моложе. Сейчас он совсем другой.
– Безусловно, он другой, – ехидно говорит Уилл. Меня это удивляет.
Как он может так уверенно это утверждать, когда он даже не знает Джейка? Неожиданно мне хочется защитить его.
– В любом случае, – мягко говорю я, скрывая свое раздражение. – Из–за того, что я брала у него интервью, нам совсем не удалось пообщаться. Ты знаешь, наверстать упущенное и ну, он попросил меня присоединиться к нему за ужином сегодня вечером.
Он бросает свой бутерброд, который только что собирался откусить.
– Джейк Уэзерс попросил мою девушку присоединится к нему за ужином, – его голос звучит более отстраненно. Совсем не похоже на Уилла.
– Это же не свидание, глупый, а обычная встреча двух друзей.
– Да, и так случилось, что один из старых друзей – моя очень красивая девушка, а второй – парень–шлюха из мира рока.
– Уилл! – восклицаю я в шоке. – Это немного несправедливо. Ты даже не знаешь его.
– Очевидно, ты знаешь.
Терпение... Когда это успело превратится в спор?
Вероятно, на моем лице расцветает такое выражение, которое побуждает его сказать:
– Послушай, прости меня. У меня только что было отвратительное утро на работе, и я с нетерпением ждал встречи с тобой, и я думаю, что моя ревность немного вскружила мне голову. Ты не можешь меня винить за это, я имею в виду, посмотри на себя!
Он дотрагивается своими руками до моих щек, складывая их так, будто мое лицо – чаша, и погружает свои пальцы в мои волосы.
– Нет никаких причин ревновать.
– Он богатая, очень красивая рок–звезда. Я буду идиотом, если не буду ревновать.
– Может быть он такой, – я беру его за руку и целую ладонь. – Но он не ты. А я люблю тебя.
Кажется, это его успокаивает и его лицо немного расслабляется.
Я отпускаю его руку, позволяя взять свой бутерброд.
– Как долго он собирается быть в городе?
– Всего несколько дней.
Кажется, он получил большое удовольствие, услышав это.
– Я думаю, что будет неплохо, если ты встретишься с ним, ведь вы были в детстве друзьями.
И я любила его. – Улыбаясь своим мыслям, я пропускаю одну из них и говорю:
– Так как я разочаровала тебя два вечера подряд из–за моих друзей, я собираюсь сделать кое–что особенное завтра ночью, чтобы помириться с тобой.
Его брови поднимаются.
– Я заинтригован. Продолжай.
– Я не скажу, что именно, оставим это для твоего воображения, и потом завтрашней ночью ты мне скажешь выполнила ли я это. – Я улыбаюсь ему.
– С тобой я всегда счастлив, Труди, и не думаю, что это изменится в ближайшее время. Поэтому я полностью уверен, что все, чтобы ты не придумала, подтвердит мое и так высокое мнение о тебе.
Это так мило. Теперь я чувствую себя ужасно, так как не имею ни малейшего представления о том, что могу сделать завтра, чтобы загладить свою вину перед ним. Мне придется придумать что–то невероятное!
Я беру свой "Панини" и откусываю кусочек.
Уилл провожает меня до работы, целуя меня долгим поцелуем, прежде чем уйти.
Я прохожу по вестибюлю и начинаю подниматься по лестнице. Наш офис всего лишь на втором этаже, но поупражняться никогда не плохо.
Пока шла, я становилась все краснее и краснее из–за свистов моих коллег в мою сторону, я думаю, что Вики уже сообщила им о моем интервью с Джейком. Я быстро кидаю сумку на свой стол и направилась в ее офис.
Когда я стучусь в ее дверь, она очень внимательно читает что–то на экране компьютера. Её глаза начинают светиться, когда она видит меня и улыбается.
– Садись и рассказывай мне всё о грязном рокерском мальчике.
Я смотрю на нее слегка хмурым взглядом. Я знаю, что у Джейка такая репутация, но мне не нравится то, что она так его называет.
– Он не такой, Викки.
Она поднимает одну бровь.
– И что это значит, скажи на милость?
Такое ощущение, как будто я собираюсь поговорить с одной из моих подруг за коктейлем о парне, с которым я просто пошла на свидание. Не про интервью, которое я только что провела со знаменитостью. Мне нравится, что у меня такие отношения с Вики.
Я усаживаюсь в кресло напротив её стола.
– Это значит, что люди серьёзно его недооценивают, Вики. Да он поёт в группе и спит с большим количеством женщин...
– Он так и сказал? – она смотрит на меня с надеждой в глазах. В ее голове появляется еще один эксклюзив.
– Нет, – смеюсь я. – Просто так оно и есть, он очень осторожен в том, что он говорит. Кажется, он больше задает вопросы, нежели отвечает на них... Не беспокойся, у меня полно материала о нем, – быстро добавляю я, увидев ее озадаченный взгляд. – Просто… – Я останавливаюсь, подыскивая нужные слова. Некоторые отстранялись от меня, когда я дружила с ним. – Я думаю, он просто... может он играет грязного рок–мальчика. – Я зажестикулирую. – Но мне кажется, что за сценой он человек с большой ответственностью, это было сказано несколькими людьми раннее, которые брали у него интервью.
– То есть, ты думаешь, что все эти женщины и вечеринки… это все игра?
Я потрясла головой в знак протеста.
– Нет, я просто думаю, что у Джейка есть две стороны. Первая сторона – молодой парень, живущий свободной жизнью, имеющий достаточно много привилегий, а другой Джейк – это человек, который управляет своим Лейблом и группой тем способом, которым ему хочется, и в котором он хорош.
– Значит то, что случилось в Японии…
– Ожидаемый поступок, я бы сказала. Его лучший друг и деловой партнер только что умер. Добавим еще быстрый рост в карьере и деньги, которые у него есть – я думаю, этого просто стало слишком много, и к сожалению, его падение было на глазах у тысяч людей.
Ого, я звучу по–умному сейчас. Впервые в жизни.
– Хм. – Вики откидывается на свое кресло. – Так он такой же горячий, будто ад во плоти, как по телевизору? – Она улыбается, и я понимаю серьезность ситуации, ведь журналистский аспект нашего разговора только что исчез.
– Он... немного симпатичный, конечно, – я преуменьшаю.
