Медсестра убирала какие-то ампулы на небольшом металлическом столике.
При его бесцеремонном вторжении обе вскинули головы.
— Выйдите!
— Руслан!
Гневный окрик медсестры смешался с радостным возгласом Светы, которая дернулась, чтобы вскочить на ноги.
Но он, как и у себя в палате не обратив никакого внимание на недовольство медперсонала, строго покачал головой, показывая Свете, чтобы даже не думала подниматься. И со вздохом пересек комнату в три шага, стараясь не показать, что потратил на это усилие весь остаток своих резервов выносливости.
И наконец-то сел рядом с ней. Прямо на пол, не уверенный, что ему стоит садиться на кушетку. Мало ли. А вдруг этим он навредит ей? Да и стерильность там всякая…
С непередаваемым ощущением блаженства и покоя он опустил голову на колени Свете, с удивлением отметив, что даже головокружение утихло.
И только улыбнулся уголками губ, слушая, как она ворчит на него, перемежая укоры поцелуями, обещая, что сама прибьет Руса, если тот еще хоть когда-нибудь будет вести себя как «упрямый осел», игнорируя собственное здоровье.
Руслан собирался уже сказать, что сделал все правильно, и опять повторил бы все именно так, не дай Бог, случись что-то подобное. Уверенность в ее благополучии была для него важнее собственной сохранности.
Но в этот момент ощутил, как на его щеку упала горячая капля. Продолжая ворчать, Света шмыгнула носом.
Он совершенно не желал, чтобы она плакала.
Заставив себя приоткрыть глаза, Руслан поднял руку, с трудом оторвав ту от пола, в который упирался, пытаясь сидеть ровно. И обхватив ее затылок, притянул губы любимой к своим.
Он знал надежное средство, как ее успокоить и убедить прекратить нервничать.
А заодно, прервать упреки, хоть те совершенно и не напрягали его. Руслан был счастлив.
И плевать он хотел на боль, головокружение, и собственное муторное состояние.
Да и, судя по тому, с какой радостью Света ответила на его поцелуй — ей понравился его поступок.
«Он всегда знал, что они смогут решить любой вопрос. Главное подойти к делу с фантазией», с мысленной усмешкой подумал Рус, и потерся щекой о колени Светы, на которых лежал.
— Почему это мне на вас персонал больницы жалуется? — Руслан поднял глаза на отца Светы, в голосе которого слышался явный смех и неприкрытое облегчение.
Полковник стоял в дверях палаты и с усмешкой смотрел на них. За его спиной маячил Писаренко.
— Тсс, — Рус приложил палец к губам, зашипев на мужчин, — она только полчаса как уснула, — осторожно поднявшись с дивана, на котором сидел, просто глядя на спящую Свету, Руслан пошел к дверям, немного придерживая побаливающее при движении плечо. Видно действие обезболивающего заканчивалось.
Писаренко и Михаил Николаевич тут же виновато скривились и отступили, пропустив Руслана в коридор. Он осторожно прикрыл двери и прислонился к ним спиной, все еще чувствуя предательскую слабость и дрожь в коленях.
— Я просто объяснил им, что не собираюсь отпускать Свету в другую палату, — Руслан скривил губы, поняв, что пока не стоит пожимать плечами. Боль в ране наглядно продемонстрировала ему разумность такого решения. — Она будет у меня на глазах без разговоров, а врачам и медсестрам это не очень понравилось, — ответил он на предыдущий вопрос полковника.
Самойленко и Писаренко усмехнулись, переглянувшись.
— Тебе не помешало бы поучиться дипломатии, — протянул Николай Алексеевич, покачав головой. — Уверен, что ты не объяснил, а поставил здесь всем ультиматум, — со смеющимся взглядом пожурил он Руса. — Немного вежливости всегда способствует пониманию, — попытался он вразумить «племянника».
Руслан всем своим видом показал, что его такое не интересует.
— Она будет рядом, — отрезал он. — В чем проблема, я не понимаю? Чем мое присутствие может помешать Свете, что они такой переполох устроили? Наоборот, она сразу успокоилась и согласилась отдохнуть, а не мотаться по больнице, — Руслан с вызовом встретил косой взгляд стоящего неподалеку врача, не сомневаясь, что тому прекрасно его слышно.
Полковник засмеялся, хоть и постарался подавить веселье.
— Ладно, я понимаю, и даже благодарен, парень, — он осторожно похлопал Руслан по плечу. — Просто, как-то так повелось, что в больнице врачам виднее, — с намеком подмигнул он, — да и тебе самому отдохнуть не помешает. Света же с нас кожу живьем сдерет, если тебе хуже станет.
Писаренко подтверждающе хмыкнул.
— Это точно, никогда бы не подумал, что в этой послушной и исполнительной девочке, столько времени проработавшей со мной, скрывается такой тиран. Она здесь всех по струнке выстроила, пока ты был без сознания, — Николай Алексеевич насмешливо покачал головой, а Руслан ощутил глупый прилив гордости.
— Ладно, это все хорошо, — полковник вздохнул, — с врачами я поговорил, извинился за вас, молодых и глупых, так что выгонять они пока вас не будут, — он подмигнул Руслану. — А теперь о серьезном, — Михаил Николаевич вмиг изменился. — Сергей сказал, что ты узнал того, кто стрелял? — он вопросительно посмотрел на Руса.
— Да, — Руслан кивнул. — Этот парень уже портил нам нервы. На одной из встреч Бойцовского клуба, он пытался использовать нож в драке… с Ромкой, — немного помедлив, полностью раскрыл карты Рус, глядя в глаза полковнику. Тот помрачнел, но промолчал. — Тогда его подослал Бондаренко.
Полковник нахмурился еще сильнее.
— Я предупреждал этого парня, чтобы завязал со своими клиентами, — прищурившись, задумчиво протянул он.
Руслан удивился.
— Вы знали об этом?
— Не так давно выяснил, — с видимым сожалением признался полковник. — Он меня мало интересовал, если честно, но когда увидел, что этот адвокат упорно крутится вокруг Светы, немного покопался в его прошлом. Там много интересного. Недавно я его позвал к себе и посоветовал перейти к более законным делам, если не хочет, чтобы им занялось СБ.
Руслан криво ухмыльнулся, вспомнив, как нервничала Света, когда Михаил Николаевич рыскал по его собственному прошлому.
— Ты считаешь, что это нападение на тебя тоже связано с клубом и боями? — хмуро поинтересовался Самойленко, пока Писаренко молча обдумывал услышанное.
Руслан медленно покачал головой и твердо посмотрел в глаза полковника, зная, что тому не понравятся его следующие слова.
— Нападали не на меня, — тяжело произнес он. — Оба выстрела предназначались Свете.
