– Ну, наш старичок, первый тоннель, готов, – объявил Александр и улыбнулся. Грязный, уставший как собака, он тем не менее торжествовал.
Прентис включил сирену, предупреждая всю округу, что скоро грянет взрыв, а когда сирена умолкла, Александр сам перекинул тумблер батареи, и стрелка амперметра качнулась вправо. Человек сорок, находящиеся в шахте, дружно зажали уши, но взрыва не дождались. Зев первого тоннеля был черным и пустым, свет в нем заранее погасили.
– Дьявол! – выпалил Александр. – Обрыв провода.
– Стой! – отчаянно выкрикнул Ли. – Александр, подожди еще минуту! Может, сейчас рванет…
Вместо ответа Александр отключил ток, стрелка амперметра отклонилась к нулю.
– Сейчас исправлю, – пообещал он, взял лампу и направился к устью тоннеля. – Это моя ошибка. Стойте на месте, ясно?
Он почти бежал, усмехаясь, излучая силу и целеустремленность. Те, кто остался ждать его, не знали, что в цепи по-прежнему есть ток: Александр подключил к батарее параллельный провод и пропустил по нему ток, переключив тумблер. Ток был пущен в обход амперметра, прибор на него не реагировал.
Два провода лежали на земле, оголенные медные концы поблескивали при свете лампы. Александр подобрал их, держа по проводу в руке.
– Это лучше, чем быть для всех помехой, – прошептал он и со свирепым наслаждением соединил концы проводов.
Весь тоннель содрогнулся, обломки камня разлетелись на триста ярдов, задрожала гора, взрывная волна с силой ударила в обширную пустоту за каменной стеной тоннеля. Раздался оглушительный грохот, люди в главном тоннеле не устояли на ногах, повалились друг на друга, попадали, чем-то напоминая пузырьки в кипящей воде, в тоннель ворвалось облако пыли и мельчайших осколков камня, пронеслось вверх по шахтам до самых копров, заполнило наклонные выработки, взметнулось в штольне. Рев услышали и в Кинроссе, и на вершине горы. Но когда он стих, а Ли поднялся, тряся головой и стараясь не обращать внимания на звон в ушах, он увидел, что первый тоннель почти до самого устья засыпан породой. Снаружи выли сирены, из города сбегались люди – господи, только бы не обрушение! Кто погиб, сколько тоннелей и шахт завалило камнем?
Прежде всего следовало позаботиться о безопасности. Вместе с горными инженерами и мастерами озираясь по сторонам, Ли убедился, что взрыв не причинил ущерба главному тоннелю. Нигде не нашлось ни единой треснувшей подпорки, разорванного холщового полога, лопнувшего рельса. Вся сила взрыва была направлена точно в одно место – в тупик первого тоннеля.
Он гений, тупо твердил Ли, вместе с Саммерсом осматривая первый тоннель, протяженность которого теперь составляла не тысячу, а девяносто футов. Взрыв в первом тоннеле рудника не затронул остальные выработки «Апокалипсиса». «Это же наша старая добрая шахта. Она, негодница, слушается меня».
Саммерс рыдал, как мальчишка, почти все собравшиеся в тоннеле утирали слезы, только Ли казался каменным. Пока Прентис с мастерами пытались разобрать завал и вытащить тело Александра, Ли незаметно отошел туда, где стояла батарея, и нашел еще один провод, уходящий под кожух. Перевернув батарею, Ли отвинтил нижнюю панель кожуха и понял, что сделал Александр. «Да, ты любил фокусы». Убедившись, что за ним не наблюдают, Александр отсоединил параллельный провод, сунул его в карман и вернул на место панель. Когда батарею будут осматривать и проверять в лаборатории, никто не поймет, почему взрыв прогремел позже, чем ожидалось. «Ручаюсь, ты даже знал, что я обнаружу провод первым. Потому что тебе хотелось погибнуть от несчастного случая – не по чьей-то вине, а по прихоти судьбы. И я помогу тебе. Слишком многим я тебе обязан.
Конечно, тебя никогда не найдут. Ты ведь был в самой глубине тоннеля, когда рухнул мир, ты стоял с оголенными проводами в руках, повернувшись лицом к эпицентру взрыва. Ты погребен здесь навечно, Александр Кинросс. Властелин в своем золотом мавзолее».
– Джим, – обратился Ли к рыдающему Саммерсу, – Джим, послушай! Мне надо спешить на гору. Если хотите, разберите завал – футов на сто вперед, не больше. Если не найдете его, значит, он погиб. Да это и так ясно. Но пусть хотя бы попробуют – ничего другого нам не остается. А я вернусь как только смогу.
И Саммерс, который привык подчиняться приказам, вытер лицо, высморкался и уставился на Ли запавшими глазами.
– Да, доктор Коствен, будет исполнено.
– Молодец. – Ли похлопал его по плечу.
Куда – вверх или вниз? Вниз, решил он. В городе быстро разносятся слухи, значит, надо опередить их.
«Как это сказал Александр вчера в завершение разговора? «Придется поискать способ не расставаться с тобой, но отпустить на свободу Элизабет». Да, вот так. Но кто бы мог подумать, что он выберет такой способ? Он, безжалостный и решительный до мозга костей? Женщины никогда не узнают, что он сделал это намеренно; Элизабет не будет терзаться угрызениями совести, Руби не испытает ненависти. Если мама узнает, что он покончил с собой, не найдя другого выхода, она до конца своих дней будет винить и ненавидеть Элизабет. А этого никак нельзя допустить. То, что произошло между мной и Александром, – наша тайна. Он погиб при обвале в шахте. Такое часто случается. Да, разговоров будет много. Как могли сработать детонаторы, если в цепи отсутствовал ток? Почему взрыв имел такую чудовищную мощность? Почему Александр никого не пускал в тоннель? Но правду знаю только я – и Александр».
Когда Руби, в тревоге ждущая на веранде, заметила приближающегося Ли, ей пришлось схватиться за резной столбик, чтобы не упасть. Он торопливо шагал к ней, а она видела его суровое, закаменевшее лицо. Неизвестно почему, Руби вдруг поняла: Александр мертв. В этом нет ни малейшего сомнения. Цепляясь за столбик одной рукой, она с трудом подала сыну другую. Ли прижал ее к груди.
– В первом тоннеле обвал. Александр мертв. Это точно.
В огромных зеленых глазах мелькнуло то же выражение, как в глазах кошки, у которой отбирают котят, чтобы утопить: горе, растерянность, зарождающаяся боль. «Скоро она потянется к нему всем сердцем, начнет искать в дальних уголках разума, уверенная, что произошла ошибка», – думал Ли.
– При взрыве? – выговорила она.
– Да. Взрыв задерживался, Александр хотел найти обрыв провода.
Она пошатнулась, Ли обнял ее, повел в дом, усадил и налил коньяку.
– На него это не похоже. Когда дело доходит до взрывов, он заранее просчитывает все. Подрывными работами он занимается уже тридцать пять лет, – заявила мертвенно-бледная Руби.
– Может, в том и дело, мама. Он потерял бдительность.
– Ты знаешь, что он не такой.
– Я просто пытаюсь найти хоть какое-нибудь объяснение.
