Волшебная Горлянка дожидалась нас дома. Я рассказывала о ней во многих своих письмах, и в первом из них я напомнила матери, что двадцать пять лет назад она попросила куртизанку под именем Волшебное Облако — под которым она была тогда известна — покинуть «Тайный нефритовый путь» из-за случая с покровителем и призраком. Я писала, что Волшебная Горлянка была со мной, когда я встретила Эдварда и когда родилась Флора, когда умер Эдвард, когда меня чуть не убил Вековечный и когда мы сбежали из Лунного Пруда, — она поддерживала меня все это время. Я ничего не рассказала о том, как Волшебная Горлянка учила меня быть куртизанкой, но я ясно дала понять, что она была для меня как мать. Я не могла видеть выражения лица матери, когда она читала мое письмо, где я рассказывала ей о Волшебной Горлянке, но почерк в ответном письме был более аккуратным, чем обычно. Она выразила свое сожаление, что так плохо отнеслась к Волшебной Горлянке, особенно если учесть, что она заботилась обо мне и проявляла настоящие материнские качества — была ответственной, превыше всего ставила мое благополучие и могла пожертвовать собой, чтобы защитить меня от беды. Другими словами, она описала все то, чего сама не смогла дать мне. В каждом последующем письме она спрашивала, как поживает Волшебная Горлянка, а та через меня вежливо интересовалась здоровьем моей матери.
Перед возвращением в Шанхай мать узнала, что Волшебную Горлянку теперь нужно называть миссис Стройный Чэнь, а в качестве имени она выбрала для себя слово «счастливая», что по-английски звучало как Хэппи Чэнь. Она очень гордилась своим статусом и была недовольна, если кто-то называл ее старым именем. Единственным исключением была я.
В машине по дороге домой мы с матерью обсуждали, как ей представиться Волшебной Горлянке. Мы обе нервничали. Она не может притвориться, что они не были знакомы. И Волшебная Горлянка не из тех, кто скрывает свои чувства. Я также предупредила мать, что та может не узнать Волшебную Горлянку. Ей было уже больше пятидесяти лет, и она располнела. Если она нервничала или была недовольна, ее чуть отвислые щеки и уголки губ опускались. Но когда она радовалась и улыбалась, щеки поднимались и становились еще более округлыми. У нее были всё такие же большие красивые глаза, и взгляд ее чаще был добрым.
Когда мы вошли в дверь, Волшебная Горлянка и Стройный неторопливо пили чай. Увидев нас, она изобразила удивление.
— Уже так поздно? — спросила она. — Я думала, вы будете не раньше чем через час.
Мать подошла к ней и сказала, что так много читала о ней в моих письмах, что будет правильным наконец поблагодарить ее за все. Больше она ничего не сказала.
— Ты ведь меня помнишь, — сказала Волшебная Горлянка. — Ты меня выгнала. Из-за призрака в доме и слухе, который распустила жадная куртизанка. Он чуть не разрушил весь ваш бизнес. Я желала девушке, распустившей слух, всяческих неудач, а потом услышала, что в итоге она оказалась в трущобах Гонконга, рядом с рыбным рынком, и осталась без зубов. Тогда я сказала себе: «Тебе больше незачем об этом думать», — она улыбнулась: — Никому из нас не стоит вспоминать прошлые обиды.
Мать в ответ продолжила выражать свою благодарность, обильно пересыпая ее такими выражениями, как «настоящая мать», и упоминая о ее прекрасных качествах. Благодарность матери побудила Волшебную Горлянку начать одну из своих бесконечных историй о тех горестных временах, что мы пережили с ней вместе. Такие истории у нее всегда были наготове. Она начала свой рассказ с «Дома спокойствия» и рассказала, как хорошо меня учила, чтобы я не попала в грязные руки дешевых клиентов. Мать не казалась шокированной. Она сказала ей:
— Без твоего руководства она могла окончить жизнь на улице.
Через час Волшебная Горлянка уже описывала щедрый банкет, устроенный Верным, когда мне было четырнадцать лет. В итоге выяснилось, что именно Верный купил мою девственность. Мать повернулась к нему:
— Нет нужды смущаться. Это неминуемо бы произошло, и Вайолет повезло, что ее первым мужчиной оказался ты.
Волшебная Горлянка сказала:
— Знаете, что я думаю? Это не просто везение. Судьба привела тебя на то судно. Если бы ты осталась, то Вайолет не встретила бы Эдварда. Не родила бы малышку Флору. Не была бы здесь вместе с Верным. С Вайолет произошли ужасные события, и я не говорю, что судьбу нельзя за это винить. Но когда все заканчивается хорошо, все должны забыть плохую дорогу, которая привела к счастью. Сейчас нам нужно сосредоточиться на том, как нам свести Флору с ее настоящей матерью. Если мы возьмемся за дело все вместе, не может быть, чтобы оно закончилось неудачей.
Мы отвезли маму в наш старый район. Она увидела, что «Тайный нефритовый путь» стал частной резиденцией, чей владелец, видимо, обладал большой властью — у ворот стояла вооруженная охрана.
— Гангстеры, — сказала я. — Или политики, которые дружат с гангстерами. Фэруэтер тоже якшался с ними, знаешь? Он очень плохо кончил, но мне его совсем не жаль.
Она попросила рассказать ей подробнее. Я выполнила ее просьбу, и она вздрогнула, когда узнала, как умер Фэруэтер.
Вторую неделю она провела в Сучжоу с Золотой Голубкой, которая, по ее собственным словам, стала толстой и ленивой. Да, она располнела, но ленивой ее можно было назвать с трудом. Через два года после переезда из Шанхая она вышла замуж за владельца мебельного магазина, который со временем она превратила в крупный галантерейный магазин. Ближе к сорока годам она родила сына, который сделал ее жизнь гораздо менее спокойной, но более счастливой.
Мать вернулась домой через три недели. Мы возобновили переписку и обсудили наше воссоединение, а потом признались друг другу, что мысленно много раз возвращались в тот день, когда она покинула Шанхай. Мы представляли, как стояли в ее кабинете, слушали речи обманщика, но на этот раз мать была бы готова заметить опасность и смогла бы меня защитить. Конечно, мы не могли исправить прошлое, сколько бы ни пытались. Это бы напоминало бесконечный просмотр фильма, конец которого нам был хорошо известен. А еще мы обнаружили, что кинозвезды выглядят совсем не так, как мы ожидали.
Хотя мы были рады обняться в начале и в конце нашей встречи, мы обе согласились, что гораздо уютнее было сохранять ту близость, которую мы приобрели, в переписке. При личном общении мы были очень осторожны, подбирая слова. Мы пытались по выражению лица, жестам и движениям глаз собеседницы определить, на какую тему можно говорить, а на какую — нет. С нами были другие люди, которые пытались снять напряжение, когда его не было, или добавляли неловкости, которой мы могли бы легко избежать при разговоре с глазу на глаз. Но в целом ее визит оказался удачным. Мы стали переписываться с большей откровенностью и пониманием. Волшебная Горлянка говорила, что нам нужно забыть о годах, которые прошли в разлуке. Но мы не хотели забывать. Раны, полученные нами, нуждались в том, чтобы показать их друг другу.
@@
Мать каждый год возвращалась в Кротон-он-Гудзон, чтобы провести рядом с Флорой несколько месяцев каникул. Она взяла на себя роль любопытной соседки и «натыкалась» на Флору на ярмарке, в церкви, в парке или на тротуаре, где та выгуливала собаку.
@
Однажды я увидела, как ее пес решил познакомиться с другой собакой, которая была на противоположной стороне улицы. Его чуть не сбила машина, и Флора закричала: «Купидон!» Я почувствовала, как сердце моей внучки сжалось от тревоги, а потом на меня нахлынуло облегчение, когда пес вернулся к ней живым и здоровым.
@
Она в первый раз назвала Флору «внучкой». Я знала, что она взялась за ее поиски из любви ко мне. Потом у нее появился новый повод для встреч с ней, чему я была очень рада.
@
Надеясь, что собаки захотят поиграть друг с другом, я купила керн-терьера с торчащими ушами, такого же, как у Флоры. Я назвала ее Саломея. Разумеется, Купидон заметил ее и устремился к ней по тротуару, а их поводки опутали нас, будто гирлянды — майское дерево. В стремлении высвободиться Саломея попыталась убить Купидона. К счастью, как только собаки выпутались из поводков, они стали необычайно общительны — точнее, общительны с уклоном в непристойности, в результате чего их пришлось снова распутывать.
