– Я бы с удовольствием, – серьезно ответила ему Ирина, – но мне сегодня нельзя!
– Почему? – икнув, спросил тот.
– Сегодня по телевизору гороскоп слышала. Для моего знака четко сказали – никаких романтических свиданий!
Мужчина, вполне удовлетворившись этим странным ответом, наконец, отбыл в поисках более заинтересованных персон. Вика и Михаил Федотович откровенно прыснули со смеху.
– Первый раз слышу, чтобы футболили с помощью гороскопа! Женщины – существа непредсказуемые!
– Слушай, а если бы он пообещал надолго, ты бы согласилась?
– Строительная элита в сборе! – прозвучал над головами неожиданно глубокий голос Ворона.
Над ними, возвышаясь горой, стоял «император». В одних трусах. Вика не услышала, как тот подошел и непроизвольно вздрогнула. Сердце забилось часто-часто, как у пойманного в силки зайца. Она опустила голову, пытаясь спрятать эмоции, чувствуя, как кровь обильно прилила к щекам. Ее окружение тут же оживилось, радуясь вниманию хозяина. Вадим присел рядом. Затем залез на спину Мухину и изобразил скачку верхом. Их тут же сфотографировали.
– Смотри, – завтра предъявлю тебе компромат. Скажу, что ты – гомик!
Довольный, хозяин плюхнулся рядом. Немного помолчав, обратился к Вике:
– Ты почему вчера уехала? Я тебя ждал!
Та недоумевающе подняла тонкие брови-бабочки, захлопала ресницами: «кто кого ждал?». Вадим выглядел растерянным. Ей сразу же стало его жалко. Может, она сама что-то не поняла? Да, мило! В любом случае, парень, ответа ты не дождешься. Нет ну никакого желания посвящать сторонних наблюдателей в подробности. Что за дурацкая привычка ставить ее в неудобное положение?! Вика грубо выпалила:
– Это Вы – не мычите, не телитесь!
И тут же открыла рот, чтобы что-то объяснить, машинально посмотрев в сторону Строгой. Та внимательно наблюдала за ними. И с ней еще человек пятнадцать. Следующая реплика была проглочена.
«Черт, завтра опять начнет мозги прочищать!» Поднявшись, пересела на другое место, желая оказаться где угодно, только бы не под микроскопом у всех этих обсуждающих ее в глаза и за глаза мегер. Как ей все надоели! Это пристальное внимание изо всех щелей! Она подтянула к себе неизвестно откуда появившийся на скамье плед и уткнулась в него лицом. И не заметила, как задремала.
Солнце нежно дотрагивалось до шелковистой кожи. Были слышны крики чаек и шум реки. Запах воды, песка и готовящегося мяса успокаивал, расслаблял. Приятно, блин, когда вокруг тебя трудятся, суетятся, а ты нет. Она чутко реагировала на все, что происходило вокруг – на шум голосов, взвизгивания молодых девушек, схваченных и скинутых в воду, звонких ударов мяча, мысли же где-то далеко-далеко. За облаками. И текут где-то в параллельном измерении. Вернувшись через полчаса к действительности, Колесникова поднялась на локте, чтобы полюбоваться природой. Вдруг рядом с ней упало что-то тяжелое. Вадим! Он внимательно смотрел на нее. Вцепился прям-таки жгучим взглядом. Ну и глазищи! Поражают! Ей на секунду показалась, что в них промелькнуло то, о чем мечтается. К тому же, глаза говорят о том, что он явно от нее чего-то напряженно ждет. Чего? А чего она сама хочет?
– Что, зай? – мягким тоном задал он вопрос.
– Давай, уедем отсюда, прямо сейчас.
– Давай! Только прямо сейчас не получится. Народу слишком много. Попозже. Подожди. Ладно?
Она кивнула. Через секунду встала и направилась к Строгой.
– Что ты ушла от Вадима Сергеевича? – спокойно поинтересовалась та.
В душе у нее все пело и уже было завядшие сады буйным цветом зацвели. Вадим переживает из-за нее! Даже Строгая в ее глазах перестала быть мегерой.
Она нетерпеливо ждала, когда празднование подойдет к концу. К радости от предстоящей встречи потихоньку добавлялось нежелание смотреть, как красота и веселье от праздника проходит и остается лишь бардак на берегу, на столах, на лицах. Противно! Заметив, как один из захмелевших мужчин стиснул Катю за грудь, Вика отвернулась. В этот момент к ним примкнула Любка.
– Можно я к вам?
– Пожалуйста, – дипломатично согласилась Нина Константиновна и подвинулась.
Любка уселась рядом и тут же включилась в их разговор о мужчинах.
– Мне всегда везло на мужиков! – громко заявила она. – Хорошие мужики у меня были!
Наступила затяжная пауза. У всех на лицах читалась лишь одна мысль: «Как такая молодая девушка, которой всего двадцать три года, прожив при этом пять лет с родственником хозяина, умудрилась набраться опыта в плане „хороших мужиков?“».
– Да, – нарушив молчание, продолжила девушка. – Что-нибудь всегда мне покупали. Кто шмотки, кто лампу домой новую.
В очередной раз воцарилась звенящая тишина.
– Правда, готовить всегда много приходилось. Они жрали всегда только одно мясо. Мне вот мясо вообще не нужно. Я в день съедаю одну маленькую булочку (девушка нарисовала руками маленький круг) и стакан кефира. Или вермишель для бедных, пардон, быстрого приготовления. И пили все. И били меня тоже. А я не сопротивлялась. А что толку? Засыпала головой ближе к батарее.
«Остапа понесло! Может, перепила? Вроде, непохоже», – Вика ткнула Любу в бок, чтобы та замолчала. Но эти хлопоты ни к чему не привели. Ее уже ничего не могло остановить. Не поняла или притворяется? Любка большими охапками выдавала всю неприглядную подноготную личной жизни окружающим. Все, как на ненормальную, смотрели на девушку и слушали ее излияния. Народу заметно прибавилось, от благодарных слушателей не было отбоя.
В этот момент Вика заметила, что пассия Вадима ходит в гордом одиночестве по берегу и рассматривает что-то на катере. Девушка вгляделась. На катере сам Ворон. Кивает, приглашая прокатиться. Пассия радостно кивнула в ответ и устремилась к нему. Чувствуя, как все внутри обрывается и ноги наливаются свинцовой тяжестью, Колесникова была вынуждена сосредоточиться на том, что говорила в конец развеселившаяся Любка. Краем глаза отмечая про себя все, что происходит напротив.
Катер отъехал на другой берег и там остановился. Раздавался смех и всплески. Затем все стихло. Время замерло. Вика тоже. В ее глазах померкло. Удары сердца были такими громкими, что, по ее мнению, должны были быть слышны для окружающих. На нее сверху словно бросили стопудовую гирю без предупреждения. Единственная мечта – чтобы никто не заметил ее истинного состояния. Она ловила многочисленные испытующие на себе взгляды. Значит, слухи о том, что между ними что-то есть, существуют. Все отметили, что «император» уехал. Отметили с кем уехал и что уехал надолго. Она широко улыбнулась на очередной заинтересованный взгляд, направленный на нее и опустила глаза. Ей хотелось сбежать, скрыться, куда – не важно. Но даже этого сейчас позволить себе нельзя!
