ней и, накрыв ее руки своей ладонью, щелкнул зажигалкой. Лу затянулась и, откинув голову назад, посмотрела на него.
Она смотрела в его глаза, а он на ее губы, сжимавшие сигарету. Он так и не отпустил ее рук, боясь, что, если отпустит, Лу растворится, как дым, который она выдыхала.
– Поговорим? – спросил он быстрее, чем успел подумать.
– Нам вроде как не о чем говорить, – протянула Лу, пряча руки в карманы.
Рома почувствовал себя глупо. Наверное, именно так себя чувствовала мелкая тогда, на кухне. Он проклинал себя за то, что не смог усмирить эмоции и просто ее выслушать. Все это зашло слишком далеко. Он смотрел на нее и чувствовал, как она становится все дальше и дальше, ускользает от него. И в то же время он не хотел слушать ровным счетом ничего. Мать и девушка.
Ни один нормальный человек даже думать бы не стал, а он… А он был совершенно чокнутым, раз связался с ней.
– Лу, я тогда должен был…
– Ты мне ничего не должен. Да и я тебе тоже. Все закончилось, Ром, – сказала она, пряча глаза. – Спасибо, было здорово, но надо быть реалистами. Мы вообще не подходим друг другу. Типа минус на плюс дает херню.
Она говорила, силясь поверить в свои же слова. Ей отчаянно хотелось дать себе волю: обнять его, рассказать обо всем, решить все вместе, и в то же время она не могла заставить себя сказать правду. Момент был упущен.
Она провела не одну бессонную ночь, размышляя об этом, представляя подобный разговор. Ей не хотелось влезать в его отношения с матерью. Во-первых, глубоко в душе она решила, что никогда не будет использовать грязные приемчики, как Маргарита, хотя бы ради того, чтобы не опускаться до ее уровня. А во-вторых… мать – святое для любого ребенка, какой бы мразью она ни была. Даже если Рома поверит ей, это разрушит тот портрет матери, который он себе нарисовал. А она не хотела, чтобы он был несчастным. Даже ценой своего эгоистичного счастья.
– Я люблю тебя, – сказал вдруг Рома. – Даже когда ты ведешь себя, как сука. Даже сейчас. Просто скажи, что это недоразумение, что у тебя был повод, в конце концов. Я готов поверить во что угодно, правда. Я не могу больше так. – Он говорил, захлебываясь словами, быстро, не давая себе времени отфильтровать речь. Он выплескивал свои чувства Лу в лицо, не зная, чего ей стоило сохранять внешнее спокойствие, когда внутри все разрывалось от желания расплакаться. – Лу, скажи что-нибудь, – попросил он, поймав ее руку.
До боли сжимая ее тонкие холодные пальцы, он смотрел на нее. Умоляюще. Влюбленно. Он был жалок и прекрасен в своем откровении. А она должна была стать палачом.
– О какой любви ты говоришь? – спросила она, вырвав руку. – Ром, ты не знаешь, что такое любовь. Да и я тоже. Мы просто… просто хорошо проводили время вместе. Зачем приплетать сюда какие-то чувства, которых нет?
– Зачем ты так?
– Как говорится, постель еще не повод для знакомства, верно?
Лу хихикнула, немного истерично, но Рома этого не заметил, оглушенный ее словами.
– Перестань!
Он смотрел на нее и не узнавал в этой маленькой жестокой девчонке ту, ради которой был готов на все.
– Ром, хватит.
Она пыталась поставить точку, разрывая себя на части, с мазохистским удовольствием делая себе больнее с каждой секундой. Она до боли прикусила щеку, чувствуя во рту солоноватый привкус крови. Она всегда делала так, когда нервничала. Обычно это отрезвляло, но сейчас стало только хуже.
– Хватит чего?
– Я не хочу больше ничего слышать о чувствах. Не хочу отношений. Ничего не хочу. – Она говорила тихо, но голос ее звучал твердо. – Хочешь, будем трахаться время от времени? Но хватит с меня этих игр в любовь.
– Я был готов поставить тебя выше всех, а ты предлагаешь просто перепихнуться?
– Вот мы и вернулись в «квадрат-один», – фыркнула Лу, вспомнив их первое свидание в его машине, когда он создал пробку, чтобы она села в его синюю «Мазду». – Надо было просто не усложнять. А я говорила.
– То есть тебя устроит просто… как ты сказала? Трахаться время от времени?
Он прожигал ее взглядом своих светло-карих глаз, ожидая ответа.
– Вполне, – сказала Лу, закусывая губу.
– Поехали, – вдруг сказал Рома, подталкивая ее к машине.
– Куда?
– Перепихнемся. Ты же не против? – криво улыбнулся Рома, сев в машину.
Он впервые не открыл перед ней дверь. Хотя это было неудивительно. Лу смотрела на него сквозь стекло, понимая, что не может отказать ему. Даже сейчас, даже наговорив такого. Надо было развернуться и уйти, но она обошла машину и села на пассажирское сиденье.
Рома прибавил громкость, надеясь, что тогда молчание Лу станет не таким невыносимым. Но стало только хуже.
Вместе – не вместе, разницы нету,Песня за песней, куплет за куплетом.Сердце кричит: «Остановите».Рвутся почти что все-все-все наши нити.Режешь меня без ножа ты прям по живому,Давай начнем все, пожалуйста, по-другому [104].
Возможно, стоило предложить ей начать заново, наверное, не стоило поддаваться на ее провокацию. Роме хотелось верить, что Лу вот-вот сдастся, что она скажет ему, что это все неправда. Но она молча смотрела перед собой, сжимая кулаки.
Сначала он думал поехать домой, но потом понял, что туда в любой момент может заявиться Кирилл. Да и ему хотелось проучить мелкую, которая решила разыгрывать перед ним спектакль. Как бы больно ему ни было от ее взглядов и слов, он знал, что это напускное. Она просто пыталась ужалить его посильнее. И, вместо того чтобы это прекратить, ему хотелось ответить тем же.
Они остановились возле небольшой гостиницы. Рома раньше часто приезжал туда с разными девушками, поэтому сейчас почти на автомате доехал сюда, совсем не думая о дороге. Щелкнув брелоком сигнализации, он пошел к входу, зная, что Лу последует за ним.
Когда они оказались внутри, он кинул на стойку администратора паспорт и деньги. Получив ключи, он сказал, что документы заберет потом.
Лу стояла в сторонке и смотрела на Рому, который о чем-то договаривался с сонной девушкой. Презрительный взгляд администратора задел ее по касательной, слишком она была погружена в свои мысли. Прямо сейчас она приехала сюда, чтобы переспать с Ромой. Чтобы испортить
