Ознакомительная версия.
– Все! Немедленно едем! – тряхнула Аня завитой головой, заглянула в зеркало: все ли в порядке – и шагнула за порог.
Дверь открыл Данька. Правда, он не выглядел одиноким умирающим неудачником, а даже, напротив, был неприлично весел.
– Аня?! Привет! Слушай, ты Вовку Никитина помнишь? – с порога спросил он. – Ну с нами еще до восьмого учился, длинный такой? Не помнишь? А я его в «одноклассниках» нашел. Представляешь – у него тройня! Офигеть, да?
– Да, обязательно нужно офигеть, – прилежно кивнула Аня и вдруг замялась.
Ну не поворачивался у нее язык сказать: «А поехали, мил-друг Данька, с тобой на дачу! Потому как я лечить тебя вызвалась».
Данька еще раз хохотнул, а потом честно признался:
– Ань, а Соньки нет. Ты к ней?
– Да, в общем-то… да… – промямлила Аня, а потом вдруг решилась: – Ну если ее нет, тогда поехали с тобой. Мне надо съездить на дачу, тетя Лида просила, а я одна боюсь, думала, вместе с Сонькой съездим. А раз уж так вышло, что ее теперь не скоро дождешься, то… поехали с тобой, а? Здесь недалеко, на автобусе двадцать минут.
Данька хитро прищурился:
– Да съездить не проблема, но только… а как же наш далекий питерский друг?
– Точно так же, как ваша местная жена, – парировала Аня. – Ну чего, поедешь? Мне, между прочим, надо! Мне потому что… вообще много гулять надо.
– Ну тогда не вопрос, – отчего-то насупился Данька и крикнул уже из комнаты: – Ты проходи, чего в прихожей-то стоишь, я быстро…
Через пять минут он появился уже переодетый в светлые джинсы и полосатый легкий пуловер.
– Ты подождешь, пока я машину подгоню, или со мной на стоянку? – спросил он.
– Я с тобой, – быстро ответила Аня и только потом удивилась: – А у тебя и машина есть?
– Ну А-а-а-нна Владимировна! Чего уж вы меня так… Я, промежду прочим, ведущий специалист в своей области.
– А откуда мне знать? – буркнула Аня. – Твоя супруга не говорила, только все Савушка-Савушка. Тебе ж раньше не нравилось, когда тебя так дразнили.
– Ну… – неопределенно пожал плечами Данил. – Раньше не нравилось, а теперь… все равно… Ого! Ничего себе ты сумок набрала! На месяц едем, что ли?
– Не на месяц… – смутилась Аня. Не могла же она ему сказать, что побеспокоилась о Данькином здоровом питании. – И все равно… на меня в последнее время такой жор нападает! Вот и… тащу.
– Ясно, – ответил Савушкин. – Ты погоди, я сейчас дверь закрою… Да не хватай сумки, я сам!
До стоянки они дошли быстро, да и чего идти-то – Данька специально выбрал стоянку поближе к дому. И все равно Аня старалась вырвать сумки из рук Данила – негоже парню перегружаться, им еще месяц продержаться нужно. А он как специально: вцепился и не отдает.
– Мальцева! Ну куда ты руки тянешь? Неужели боишься, что удеру с твоей картошкой?
– Там не картошка! – тихонько ныла Аня, пытаясь вырвать у него его ношу. – Там мясо, а еще овощи и сметана, деревенская.
– Ну вот теперь все встало на свои места, если сметана, то оно конечно.
Наконец, они прибыли, и Аня смогла вздохнуть спокойно. Савушкин же подошел к темной большой машине.
Аня осторожно погладила лакированную дверцу и доверчиво спросила:
– Это твоя?
– Да откуда! – фыркнул Савушкин. – Я просто именно эту решил сегодня угнать. Знаешь ведь – воровать, так миллион.
– Знаю, а любить, так королеву, – буркнула Аня.
– Ну… это у кого как получится, – тоже насупился Данил и устроил сумки в багажник. – Садись, королева.
Она села на переднее сиденье и сразу же посмотрелась в зеркальце: пока она себе нравилась: и прическа держалась, и макияж был наложен правильно – не слишком ярко, но и не серая мышь, конечно.
– Куда едем? – уселся за руль Данил.
– На дачу. Знаешь, где деревня Шуваево? Вот там.
– Это по Енисейскому тракту, что ли?
– Не знаю, – улыбнулась сама себе Аня. – Я только название знаю. Ну и… туда еще автобус ходит.
– Ну вот, сразу все стало понятно! Туда ходит автобус, – ерничал Савушкин. – А какой номер?
– Да кто б его помнил, – отмахнулась Аня. – Ну чего мы стоим-то? Вспоминай, на какие педали жать.
– Ну… если дело только в педалях…
– Нет, а чего не знать-то? – вдруг вспомнила Аня. – Ты же на мою дачу ездил? Да ездил, чего я спрашиваю, а тетя Лида дачу через забор с нами держит. Только… там теперь нашей дачи нет, мама продала, а у тети Лиды осталась.
– Понятно, едем, значит, к тебе, а там уже и к тете Лиде попадем, так?
Аня кивнула.
Они все же нашли эту деревню, несмотря на то, что Данька ездил туда сто лет назад, и то на автобусе. До Шуваево добрались, а дачу Аня помнила.
– Вот сюда… вон, видишь, такая синяя крыша? Нам за тот дом надо… Вон!! Вон домик тети Лиды! А этот наш был… у-у-у, какой старенький стал…
Савушкин только крепче вцепился в руль.
В домике было прохладно и чисто, и после городской духоты выходить отсюда не хотелось.
– А хорошо-то как! – плюхнулся на диван Данил. – Я вот тоже построю себе домик и уеду из города.
– А много тебе еще осталось строить? – настороженно спросила Аня.
– Ну… – на минутку задумался Данил. – Еще полгодика примерно, это чтобы под ключ, а потом…
Аня быстро отвернулась к сумкам. Почему-то именно сейчас ее резанула мысль, что никакого «потом» у Даньки может и не быть.
– Надо не ждать никакого «потом», а жить сейчас, – не удержалась она. – Чтоб каждый день… вот скажи, чем ты интересуешься? Что тебе интересно? Что больше всего хотелось бы сделать?
– Поесть, – склонил голову Данька. – Нет, ну правда, я столько перся с этими баулами. А ты меня совсем угощать не собираешься. А сама говорила: жор нападает!
Аня стала быстрее выкладывать продукты из сумок.
– Вот! Правда, горячего нет, но… голодными не останемся.
– А мы сейчас чайник поставим, – придумал Данил. – Ты не знаешь, где наша тетя Лида чайники прячет?
– Да вон он, на плитке.
– Сиди, я сам поставлю.
Савушкин дрыгнул ногами, легко вскочил с дивана и через минуту уже чиркал спичками.
– Дань, а где у тебя дом? – отчего-то спросила Аня.
– Да недалеко от города, тоже двадцать минут езды, – охотно болтал Данил. – Там так… знаешь, много-много простора, лес недалеко, озера… вот построю, позову тебя на новоселье.
– А я тебе подарю… чайник! – придумала Аня. – Тебе же нужен будет чайник в новый дом, правда? Чайник всегда первым заносят.
– Это кошку первой заносят, ты ее с чайником перепутала, – фыркнул Данил и налил чай в большие старые чашки.
Они пили чай и молчали. Отчего-то здесь и говорить не надо – так спокойно, легко и понятно. Аня так сидела бы и смотрела на Данькины руки, режущие окорок. Когда бутерброд был готов, Данька поднес его ко рту, но тут поймал ее взгляд, отложил хлеб с окороком и поднялся:
Ознакомительная версия.
