– Ты не хочешь, чтобы сын возвратился?
– Откровенно говоря, нет. Чем он дальше, тем лучше. Смотри, Эстер, не пытайтесь вместе с тетушкой выживать из дома девочку, вы дорого за это заплатите. Обе. Такова моя воля. – С этими словами дон Альберто вышел из комнаты.
Оставшись вдвоем с доньей Еленой Эстер сказала:
– Тетя! Надо что-то предпринять. Неужели вас это не волнует?
– Не хочу думать о неприятных вещах. Я так счастлива, что приезжает Луис Альберто! С минуты на минуту он может войти. Представляешь? Ничего дороже сына у меня в жизни нет. Ах, если бы он влюбился в тебя, Эстерсита! Я так хочу, чтобы вы поженились.
– Не будем загадывать. Вряд ли Луис Альберто изменился. Ведь все зависит только от него! – с досадой произнесла Эстер.
– И от тебя тоже. Ты добрая, красивая.
– Этого мало. Не забывайте, что Луис Альберто не такой как все. Ну, в общем, не совсем нормальный.
Эстер вспомнила, что сегодня она уже говорила примерно эти же слова. Ее глаза зло сверкнули:
– Представляете, тетя! Дядя попросил меня купить одежду для этой девчонки!
– Тебя, Эстер?
– Да. Я, естественно, отказалась. Ему взбрело в голову вырядить эту деревенщину как великосветскую даму.
– Боже мой, зачем?
– Чтобы досадить Луису Альберто. Он так и сказал. Елена подошла к окну и увидела приближающегося падре Адриана.
– Надеюсь, бог не оставит нас. – Донья Елена ободряюще посмотрела на племянницу.
Падре, тепло поздоровавшись с женщинами, прошел библиотеку, к дону Альберто: священника беспокоила судьба его протеже, особенно перед приездом Луиса Альберто.
– С чего ты взял, что мне придется избавиться от Марианны? На поводу у сына я не пойду и домашним не позволю, – заявил Альберто.
– Вы так давно не виделись. Может быть он стал другим? – как всегда Адриан хотел успокоить друга.
Но обычно сдержанного дона Альберто словно прорвало:
– Вряд ли. Не выношу его наглого взгляда, снисходительной улыбки, кривлянья. Противно, понимаешь? Елена твердит, – что он болен, но, если лень теперь называется болезнью, тогда, конечно. Нет, сыну не хватает доброты. Во многих семьях дети вырастают эгоистами. И все из-за того, что матери их балуют.
– Но ведь раньше он не был таким, – возразил падре. – Причину надо искать в его несчастной любви.
– Нет, нет, Луис Альберто всегда, был таким. И когда повзрослел, это стало особенно заметно. Настоящего мужчину разочарование в любви только закаляет. А Луису Альберто просто удобно быть разочарованным скептиком, обманутым человеком. И знаешь почему? Потому что не было необходимости зарабатывать себе на кусок хлеба! – Дон Альберто не мог сдержать охватившей его досады. – Итак я окончательно решил, Марианна останется у нас. Елена просто не понимает, что творится в доме. Поменьше думала бы о сыне и осмотрелась. Я слишком стар для скандалов, но могу и уйти. Навсегда.
– Не пугай меня, Альберто. Помни, если, Марианна вдруг станет тебе в тягость, сообщи мне, и я все устрою. У твоей супруги, есть племянница, которая вполне может заменить ей эту девочку.
– Да, Эстер. Мечтает выйти замуж за Луиса Альберто, спит и видит. Но насколько я погашаю, не любит его. Просто польстилась на мои деньги. Но что бы ни случилось, Адриан, я дам тебе знать, не беспокойся.
– Хорошо, Альберто, до свидания.
Как-то к Марианне забежал Пато, она очень обрадовалась – и стала рассказывать о своей жизни.
– Ох, Пато, – посетовала девушка, – мне кажется, я долго не выдержу в этом доме. Меня здесь терпеть не могут.
– Но если старик добрый и любит тебя, что тебе за дело до остальных? Научилась бы делать что-нибудь по хозяйству, а потом подыщем тебе другое место.
– Но мне даже не дают вынести мусор. Запрещают ходить по дому, только из комнаты в сад, из сада в столовую, из столовой в комнату, как лошадь в шорах. Следят за каждым шагом. Схватила как-то эту штуку, забыла, как называется, ну которой метут как веником… пылесос, а слуги кинулись отнимать.
– А что делают остальные? – спросил Пато.
– Сеньора целыми днями торчит в комнате своего сыночка, он скоро приедет.
– А племянница как к тебе относится?
– Терпеть не может. Готова убить. Вот с Марией мы дружим. Она хоть и любит командовать, а все равно добрая. Больше я никого здесь не знаю.
– Послушай, тебя не хватятся?
– Кому я нужна? Сейчас они все ходят на цыпочках, потому что скоро приезжает индюк. Его все в доме боятся. – Марианна рассмеялась, а вслед за ней Пато.
– Ну, Марианна, мне пора.
– Спасибо, что не забываешь меня, Пато. Хорошо бы ты здесь работал, могли бы чаще видеться.
– Это верно. Ну пока, я пошел.
– Пока, Пато, спасибо за все, заходи.
В это время в саду появился высокий, красивый сероглазый мужчина, со светлыми волосами. У ног его стояли чемоданы. Заметив Марианну, красавчик небрежно окликнул ее:
– Эй, ты! Поди сюда! Кому говорят? Ты что, окаменела? Возьми вещи и отнеси в дом. До чего же глупа! Бери вещи, слышишь?
– Вы почему на меня кричите? Разве я в чем-нибудь провинилась? – возмутилась Марианна.
– Как ты со мной разговариваешь? Знаешь, кто я?
– Нет, но догадываюсь, и нечего на меня кричать.
– Я скажу матери и она выгонит тебя вон.
Луис Альберто, а это был именно он, открыл дверь дома.
– Мама! Сейчас же выгони эту дикую кошку, эту грубиянку!
– Конечно, мой мальчик. Наконец-то ты дома! Как я рада! – Донья Елена пыталась обнять сына.
– Ну, ну, мама, хватит. Не выношу твоих сентиментальностей.
– Ты приехал так неожиданно! Как же мне не волноваться! Даже не сообщил! Мы прислали бы машину.
– Взял такси. Где папа?
– В конторе.
– Ладно, пойду к себе. Да, мама, и пусть слуги не вздумают поздравлять меня с возвращением, ясно?
– Да, да, сынок, никто не будет тебе докучать.
– А девчонку, что болтается в саду, выгоните! Это новая служанка?
– Да, да, сынок, как скажешь. Я провожу тебя в комнату, дорогой мой, скажи, как себя чувствуешь?
– Нет, нет, мама, не надо меня провожать, я чувствую себя прекрасно. Если что-то понадобится, позову.
Но донья Елена не могла отойти от своего кумира. Она поднялась вместе с сыном по лестнице и сама открыла дверь в его комнату – по-новому обставленную и сиявшую чистотой.
– Тебе нравится, сынок? – Донья Елена так хотела, чтобы сын перестал, наконец, дуться; она готова была сделать для него все, что тот пожелал бы… Ее любовь к сыну не знала преград…
А он, ее Луис Альберто, был все тот же: красивый, усталый, надменный. Донья Елена почувствовала, что начинает раздражать сына.
– Ты совсем не изменился сынок.
– Ас какой стати я стану меняться? Да, мама, попроси принести мне сигарет и чего-нибудь покрепче. – Наступило молчание. Донья Елена закрыла за собой дверь.
