Наконец, машина остановилась и просигналила. Ксения услышала, как открылись ворота и они, видимо, заехали на территорию дачи. Рядом послышался голос Сэма и Дениса.
— А чего ты один? Где Ксюха? — настороженно спросил брат.
— В багажнике.
— Что?! — в унисон воскликнули оба, только голос Сэма еще заканчивался смешком — ну конечно, никто не сомневался, что ему это покажется смешным.
— Саш, ты что, шутишь? — спросил Денис.
— Проверь сам.
И наконец, поднялась крышка багажника и Ксения увидела белый свет вместе с обалдевшими лицами двух мужчин.
— Ксюха!? — не выдержав такого зрелища Сэм от смеха аж присел. Брат же, удивленно прохлопав на нее глазами, галантно протянул ей руку, за которую она вцепилась, вылезая на волю.
— Сэм! — одернул Денис друга.
— Сэм, блин! Очень смешно. Смотри, не помри от смеха, весельчак, — буркнула она.
— Ксюх… Извини… — пролопотал друг, пытаясь успокоиться.
— Ксюш, что случилось? — озадаченно спросил брат, помогая ей встать на ноги.
— Что случилось?! — вспылила Ксения. Одернув подол сарафана, и резким движением рук поправив волосы, она неудачно встала шпилькой босоножки на щебенку, едва не потеряв равновесия на неустойчивых ногах. И только благодаря поддержке Дениса, смогла устоять. — Разве не заметно, что случилось? Он засунул меня в багажник!
Только успокоившийся Сэм, снова залился смехом.
— Саш, ты обалдел?! — крикнул брат за ее плечо и сочувственно произнес: — Ксюш…
— Где этот изверг? — перебила она и развернулась, замечая виновника своих мучений — выйдя из машины, Саша хлопнул дверью и одарил ее довольной ухмылкой. Он над ней еще и смеется!
— Ты!… - закричала Ксения, тыкнув в него пальцем и направляясь ближе. — Как ты посмел! Ты…
Подойдя к нему на расстояние вытянутой руки, Ксения все никак не мола придумать, как именно его обозвать.
— Что такое, милая? Тебе не понравилось ехать в вип-ложе?
— Ты…
— Ну, давай, скажи, кем еще я являюсь, кроме чудовища, эгоиста и хама. — А ухмылка так и не слезала с его красивого лица, и что Ксения находило неимоверно возбуждающим. Даже не хватало уже злости дать пощечину. На этого мужчину невозможно злиться в полной мере. Его можно только желать и любить, нежно и страстно.
И толкнув его в грудь, Ксения придавила Сашу к машине, прижимаясь всем телом и впиваясь в его губы, резко и настойчиво, не предлагая и не спрашивая, а заставляя ответить. Крепкие руки сразу сжали ее талию, а губы поддались, раскрываясь навстречу, сдаваясь в плен и тут же захватывая. Этот поцелуй таял во рту, наполняя желанием каждый кусочек тела, лаской за лаской, накатывая волной за волной… И сминая руками его крепкую шею, Ксения старалась прижаться к нему еще ближе, ерзая по всему его телу, чувствуя через несколько слоев ткани его возбужденную плоть… И извиваясь в крепких и сильных руках, блуждающих по ее телу, мнущих ткань и кожу под ней, будто в желании разорвать мешающую преграду, Ксения уже не понимала, где находится, а только чувствовала, что сходит с ума, уплывая за желанием, которое бурным потоком понеслось по венам…
Сделав несколько попыток разорвать поцелуй, Саша вновь возвращался. И Ксения уже решила, что этот мужчина готов ей сдаться, как вдруг, жестко обхватив талию, он резко дернул ее в сторону… Руки едва успели упереться в машину, когда его твердое тело прижалось к ее, обжигая спину своим теплом, и напором возбужденной плоти, врезавшуюся в мягкую часть ее тела. Ксения почувствовала слабость в коленях, и по всему телу прошла волна дружи. Но это было еще не все — одна его рука нежно скользнула вверх по ноге, задирая сарафан и зажимая пальцами бедро, стараясь прижать теснее к его жару, когда другая обхватила волосы, слегка дергая в сторону и заставляя Ксению повернуть голову так, что Саша уперся носом в щеку, позволив услышать тяжелое дыхание и тихий шепот:
— Я уже устал от твоих выходок, дорогая. Мое терпение на исходе. И я не железный. Только, домогаясь меня, ты зря на что-то надеешься. У нас с тобой ничего не будет, пусть даже ты добилась того, что я зверски тебя хочу. Но еще одно движение в мою сторону и я поеду искать себе девочку на ночь. А чтобы ты сильно не расстраивалась по этому поводу, то могу заверить — рядом с ней я буду думать о тебе. Понятно?
У Ксении пропал дар речи. Да как он смет так с ней разговаривать!? Как смеет такое ей говорить!? Это… Это переходило все рамки!
Почти задыхаясь от возмущения, Ксении удалось таки выпалить:
— Ах ты… Животное!
С размаху она ударила его локтем в бок, но кроме того, что Саша резко выдохнул, на него это никак больше не подействовало.
— Отпусти!
Усилив давление своих бедер на ее, Саша еще сильнее сжал на ней свою руку, приближаясь к грани, где начиналась боль.
— Саш, отпусти ее, — твердо произнес где-то рядом Денис, напоминая о своем присутствии.
Скосив взгляд, Ксения увидела серьезное лицо брата. Подойдя к ним, Денис жестко обхватил друга за предплечье. Сашина хватка ослабла, медленно выпуская волосы, оставляя тело, а вскоре он от нее отошел, позволив вдохнуть полной грудью. И лишь слабость в теле не дала ей развернуться и влепить ему пощечину, на которую теперь злости хватало в самый раз. Опираясь о машину, Ксения только повернула голову, впиваясь в его лицо гневным взглядом.
— Так, все, брейк, — сказал брат, вставая между ними. — Ксюх, оставь Сашку в покое. Саш — еще раз так грубо к ней прикоснешься — у нас с тобой будет драка, а пока только разговор. Всем все ясно?
— Мне ясно, — буркнул Саша, продолжая смотреть на нее, а достав из заднего кармана ключи от машины, он включил сигнализацию и пошел в дом.
— Ну что, доигралась? — спросил Денис, отвлекая от созерцания Сашиной спины.
— Я своего все равно добьюсь.
— Ты добьешься только того, что мы с Сашей набьем друг другу морды. Ксюш, хватит.
— Ты слышал, что он мне сказал?
— Нет, к сожалению, у меня не настолько чуткий слух.
Гневно прорычав, Ксения ударила ладонью по крыше Мазды:
— Не прощу! Такое я ему не прощу, — Оттолкнувшись от машины, Ксения ринулась к дому, продолжая на ходу возмущаться: — Мы еще посмотрим кто-кого…
— Ксюша! — крикнул ей в спину брат.
— Потом, Динь, — бросила она, поднимая руку с раскрытой ладонью, — Я сейчас очень зла и невменяема.
О, зла и невменяема — это было еще слабо сказало, она была в ярости. Этот мужчина бросил ей вызов. Это же надо было ей такое сказать! Нет, она заставит этого мужчину уступить и сдаться. И сделает все, чтобы он не смог думать больше ни о ком, кроме нее. Он упадет к ее ногам и будет молить о ее прощении и о ее любви, и возможно, она, даже, что-нибудь из этого ему даст. Потому что, как бы она на него не злилась, а половина этой злости рождалась от потребности в этом мужчине, она нуждалась в нем, в его близости, в его внимании, и немножко в его грубости, правда, совсем в других обстоятельствах. Здесь и сейчас, и как можно скорее.
