Стаська выла от смеха.
– Да неужели же ни одной приличной не было?
– А если и попадалась приличная, то она так папочку моего боялась, что от страха глупости делала… Дольше недели ни одна не задерживалась. Когда мне исполнилось пять, он гувернантку нашел. Вот она ему не спускала. Очень хорошая была, я к ней привязалась, но и она потом что-то с Ириной не поделила и уволилась. Уехала жить в Швейцарию.
– Ирина – это женщина Воронова, что ли?
– Да нет, – рассмеялась я. – Она у нас кем-то вроде домоправительницы.
– Но он ее – ага, да?
– Стаська!
– Прошу прощения, – хихикала сестра. – Недостатки детсадовского воспитания.
– Нет, мне кажется, у них никогда не было романа. Но она единственный человек, который может от него чего-то добиться. Например, когда мне было четырнадцать, я очень хотела заняться серфингом.
– Ты? – захохотала Стася.
– Представь себе. Я посмотрела все фильмы про серферов – и «На гребне волны», и «Рука бога», и «Водяные люди Гавайских островов», и «Голубую сталь». У меня были портреты чемпионов по серфингу, а Беттани Гамильтон, однорукая девушка-серфер…
– Почему однорукая?
– Ей руку акула откусила у побережья Гавайев. В общем, Беттани даже автограф мне прислала. Так вот, я твердо решила стать девушкой-серфером. Но знала, что Аптекарь ни за что не согласится.
– Неудивительно, – кивнула Стася. – Если учесть судьбу Беттани Гамильтон…
– И тогда я поговорила с Ириной. Та тоже пришла в ужас… Но я все ей объяснила – что не хочу больше жить, как в теплице, что мечтаю о ветре в лицо, о соленых брызгах океана, о том, чтобы пробудить в себе дух борьбы. И она взяла на себя разговор с Аптекарем. Она уговорила его, и он купил мне оборудование для серфинга, и оплатил поездку в школу серфинга на Гавайи.
– Ну и как? Ты пробудила в себе дух борьбы?
Стася явно посмеивалась надо мной, и поделом. Потому что прямо во время начального курса выяснилось, что моя координация оставляет желать лучшего. Даже Аптекарь держался на доске круче, чем я! А попозже, хлебнув соленой водички, я вообще разочаровалась в спорте и целыми днями валялась на пляже Кута-Бич, объедаясь свежими фруктами и украдкой глазея на загорелого до угольной черноты инструктора Юлиана. Он, кстати, научил меня старинной гавайской песенке…
– Инна аоха налу! Лайла аку-у-кай!
Ка май! Ка май! Ка налу нау май!
– О чем же там поется? – развеселилась Стася.
– Ну, в общем, смысл такой: если нет волн, я прошу у моря, чтобы они поднялись.
– Разумеется, о чем же еще просить серферу. Ну и что, Аптекарь рассердился на тебя? Что ты забросила свою мечту?
– Да ведь по нему никогда ничего не поймешь – сердится он, нет ли. Но потом, уже дома, Ирина с ним поговорила и передала мне, что он был очень разочарован во мне…
Стася нахмурилась. Брови у нее были смешные – тонкие, а ближе к переносице топорщились кисточками. Неужели и у меня такие? Я украдкой пригладила их пальцами. Видимо, Стасе было над чем подумать, потому что она ответила не сразу:
– Не нравится мне ваша Ирина.
– Почему? – удивилась я. – Ты же ее совсем не знаешь.
– И хорошо. Вот этот испорченный телефон – это же глупо, глупо! Почему ты сама не могла поговорить с отцом про серфинг? Пусть это была дурацкая идея, которую ты потом забросила…
– Потому что он бы меня не понял и отказал бы мне!
– А Ирину эту он понял?
– Да! Потому что она к нему подход знает!
– Это она тебе сказала?
– Ну… Это как-то исторически сложилось.
Стася не стала возражать – только рукой махнула.
– Я, конечно, не знаю, что там у вас и как… И вообще простушка с окраины…
На самом деле она была лучше, тоньше и умней меня.
Это мне, с моими скромными дарованиями и еще более скромными амбициями, вполне подошло бы жить в маленькой квартирке и перебиваться случайными заработками.
– С работой беда, Аська, – пожаловалась мне Стася. – Кризис все каналы перекрыл. Да, признаться, и дизайнер из меня – так себе. Бывают и получше. Есть у меня одна мечта, эх!..
– Какая?
– Устроиться в Эдем.
– Хорошая мечта, – согласилась я. – Только тебе туда не рановато, старушка?
– Шутишь? – с подозрением посмотрела на меня Стася. – «Эдем» – это огромный магазин так называется. Ты пошутила или правда не знаешь?
– Конечно, знаю. Большой такой магазин. И там продается всякая, э-э-э…
– Косметика, – вздохнула Стася. – «Эдем» – большой магазин косметики и парфюмерии. Время от времени они берут продавцов. Но очень редко. Потому что место престижное. Потому что платят хорошо. Потому что это настоящий рай – для тех, кто понимает, разумеется. Я прошла туда собеседование почти два месяца назад. Мне казалось, прошла хорошо, и эта вакансия словно бы у меня в кармане. Но не тут-то было. Они обещали перезвонить, но… Так и не перезвонили.
– Так позвони им сама.
– Ну, что ты, так не делают, – возразила мне Стася и тут же вздохнула. – Вообще-то, я звонила.
– И что?
– Что… Сказали, что места пока нет. Что как только появится – я первая на очереди.
– Значит, остается только набраться терпения и подождать.
– Если бы. На самом деле это стандартная отговорка. Нет, мне там ловить нечего.
– Я знаю, у тебя получится! – сказала я, но без особой уверенности в голосе.
Мне было жаль сестру. Мне хотелось, чтобы ее мечты сбывались. Чтобы она улыбалась чаще. Видимо, мое желание оказалось настолько сильным, что скоро оно начало сбываться. Постепенно, но неукротимо, словно лавина в горах.
Мы коротали со Стасей очередной тихий вечерок «в узком кругу семьи», как сестра выражалась. Стася делала мне маникюр и вслух рассуждала, приклеить ли к моим ногтям бабочек или достаточно будет блесток. Я только посмеивалась – обе мы знали, что перед уходом мне придется снять и бабочек, и блесточки. Узким кругом семьи решено было не афишировать наших встреч перед широким кругом. Аптекарь по-прежнему ничего не знал о нашем судьбоносном с сестрой воссоединении. Он продолжал пребывать в уверенности, что я встречаюсь с Глебом. Если бы у меня в самом деле были с ним встречи такой частоты и протяженности, то давно уже пришлось бы объявлять даже не о помолвке, а о крестинах. Раз за разом Глеб продолжал служить нашим щитом, нашим надежным прикрытием. Первое время я не могла понять, зачем ему это. Неужели тяга к авантюрам заставляет человека так осложнять себе жизнь?
– Просто он хочет выслужиться перед тобой, – решительно разбила мои иллюзии Стася. – И перед Аптекарем. Вообще, не нравится он мне как-то, этот твой Глеб.
– Ничего он не мой, – обиделась я. – Но все же – почему не нравится?
– Он приспособленец и скользкий тип, – объяснила Стася.
