— Я провожу вас к выходу, но мне не нужно такси, я дойду пешком.
Марк удобно расположился в рабочем кресле и отдался течению своих мыслей. Он думал о Ренни. Его прощальный поцелуй не был оставлен без внимания. Интересно, как скоро теперь она позвонит и позовет его?
Дверь распахнулась рывком и ударилась о стену. Марк поднял голову и улыбнулся. Похоже, теперь можно обойтись и без телефона.
— Вы не смеете просто так врываться в кабинет! — Его секретарша билась до конца.
Ренни не видела и не слышала ее. Испепеляя Марка взглядом, она прошла в глубь кабинета, бросила сумку на стул и остановилась, уперев руки в бока.
— Рейчел, вы можете идти, все в порядке, — сказал Марк.
Как только дверь затворилась, Ренни перешла в атаку:
— Что в порядке? Я полагала, что вы хотите найти себе жену! Я стараюсь, ищу, а вы ведете себя как идиот и делаете все, чтобы они думали, что между нами что-то есть!
В ярости она стукнула кулаком по столу. Марк подумал, что ей должно быть больно.
— Я считала, что можно сделать так, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что мы сговорились заранее. А вы появляетесь с официантом, который утверждает, что мы вас ожидаем. Мне просто повезло, что она ушла вместе с вами, а не осталась допрашивать меня по полной программе.
У нее перехватило дыхание, и она остановилась.
— Но это все цветочки. Я не могу поверить, что вы осмелились целовать меня на виду у всего ресторана. Вы не подумали, какое впечатление это произведет на Джулию? И вы, конечно, не заметили, что за два столика от нас сидел мой знакомый, да и не просто мой знакомый, а друг моего отчима. Могу себе представить, как он отзывается обо мне. «Тео, старина, ты знаешь, что твоя Ренни встречается с одним типом?» И тут он подробно опишет тебя, а Тео вспомнит, что мы были вместе у тети, и потом вся родня будет говорить, что у нас роман, которого в самом деле нет и не будет!
Она отвернулась к окну и попыталась успокоиться.
— Ну что вы молчите?
— А что тут говорить, если она мне не подходит?
— А нельзя было просто сказать, что вам пора и вы были рады с ней познакомиться? Но вы заявили, что заедете ко мне вечером. Я думаю, Стив, знакомый моего отца, тоже это слышал. А теперь моя мать будет звонить мне с упреками, почему я не представила ей тебя раньше, почему умолчала о своих глубоких к тебе чувствах. Почему мы с ней не так близки, как были раньше. А что я ей могу сказать, если у нас и в помине ничего нет! Я не хочу, чтобы семья знала о моих финансовых проблемах! Они начнут давить на меня, чтобы я взяла у них деньги. А я хочу управиться сама!.. И потом — чем не подходит Джулия? Она очень симпатичная, очень образованная и любит детей. Самая подходящая пара. Может быть, самая подходящая из всех остальных!
Марк смотрел на нее не отрываясь, он не видел ее такой. Ее глаза были темнее, чем прежде, а щеки горели румянцем от гнева, ему не терпелось узнать, не стала ли ее кожа теплее от этого огня. Может быть, попробовать успокоить ее поцелуем? Нет, пожалуй, не стоит.
— По правде говоря, эта ваша подруга слишком маленького роста.
— Слишком маленького? Она не намного меньше меня. Вы хотите сказать, что я низкорослая? Вы никогда не упоминали о росте в числе ваших требований. Я бы это учла.
Вот Ренни была самого подходящего роста — немного выше плеча Марка. Ему приходилось чуть-чуть наклоняться, целуя ее, но когда она оказывалась у него в объятиях, это не имело ровным счетом никакого значения.
— Да, мне нужна утонченная, но пигалица мне не нужна. Вы что, хотите, чтобы у меня всю оставшуюся жизнь болела спина, только потому, что я целовал жену, сложившись пополам?
Ренни гневно фыркнула.
— Какая трогательная забота о своем здоровье!
— Не только это. Разве вы не заметили, что смысл всех повествований про госпиталь в том, что перед нами сидит замечательная девушка! Она словно пишет сценарий, где в главной роли всегда она сама. Я просто не понимаю, как они там обходятся, когда ее нет!
Ренни отошла к окну и смотрела куда-то вдаль. Марку на миг показалось, что на губах ее скользнула улыбка.
— Вы правы. Она действительно представляется героиней какого-то действа. Но то, что она очень любит детей, — правда. Семья для нее главное. Я думала, что вам она придется по душе.
— Я пришел к выводу, что никак не менее половины города так или иначе приходится ей родней. И она все время говорит их словами. У нее самой есть хоть капля индивидуальности ?
— А я думала, что мужчинам нравится, когда жена повторяет каждую их мысль и подражает им, почитая их богами.
— Когда человек ищет, с кем провести остаток жизни, то ему это вряд ли понравится. Мне не нужна такая жена. Это все равно, что разговаривать с самим собой.
Ренни отошла от окна, приблизилась к Марку. Глаза ее опять сияли и наполняли его кабинет теплом и светом.
— Да она просто стеснялась. Или нервничала. В вашей компании.
— Я никогда не замечал, чтобы вы нервничали в моей компании.
— Вы друг Кита, моего кузена. Практически тоже родственник.
— Давайте на этом остановимся. Она засмеялась, глядя на Марка.
— Нет-нет, подождите! Я все еще на вас сердита.
— Почему же?
— Вы не дали Джулии шанса. А мне кажется, что она именно то, что вам надо. Она бы стала хорошей женой, оставила бы работу. Ей нравится ее госпиталь. Но когда будут дети, то и это отойдет на второй план.
— Мне не понравилось, как она говорила о госпитале. Я тоже занимаюсь благотворительностью, но не кричу об этом на каждом углу.
— Марк, я не верю своим ушам. О чем вы? — Ренни была очень удивлена.
Она подошла к Марку и взяла его за руку. Он почувствовал ее пальцы сквозь тонкую материю своей рубашки и ощутил беспокойство. Она смотрела на него так пристально, что Марк невольно смутился.
— Мы же обсуждаем, мне кажется, Джулию. — Голос его был еще ровным и холодным.
— Обсудим ее чуть позже. А сейчас я хочу знать, где именно вы занимаетесь благотворительностью. Невероятно, большинство мужчин не делают этого, отговариваясь нехваткой времени.
— Оставим это, Ренни.
— Нет, не оставим. Расскажите.
— Я работаю в центре реабилитации трудных подростков. В районе Тендерлоина. По две субботы в месяц.
— Район Тендерлоина? Так именно туда вы ездите?
Она бы меньше удивилась, если бы он признался, что летает на Луну. Этот район был самым бедным и неблагополучным во всем Сан-Франциско: постоянные стычки местных банд, дележка наркотиков и бесконечная стрельба. И все это казалось таким далеким от улицы Монтгомери с ее изысканным убранством, что Ренни стоило труда свести услышанное воедино.
— А почему там? Есть же и другие организации подобного рода в более безопасных районах.
