– Я очень за тебя рад, – искренне произнес Грег, зная, как много значит для Риты это повышение.
На ее лице появилась прохладная улыбка:
– Я была уверена, что ты обрадуешься. И не только за меня. – Она провела длинным ухоженным ногтем по краю бокала. – Может, теперь ты, наконец, прозреешь.
Терпение Грега лопнуло. Рита весь вечер делала какие-то намеки, и он решил, наконец, выяснить, в чем дело. Он поставил свой бокал на стеклянный столик около дивана и развернулся всем корпусом, чтобы видеть лицо Риты:
– Черт подери, что ты хочешь этим сказать?
На какие-то доли секунды в глазах Риты мелькнуло сожаление, но потом более сильные чувства захлестнули ее и заставили произнести слова, мучившие ее уже не одну неделю:
– Все очень просто. Каждый раз, как ты занимаешься любовью со мной, я вижу, что на самом деле ты делаешь это с Джил, и я уверена, что так же было и с другими, теми, кто был до меня. Честно говоря, я не удивлюсь, если и она делает то же самое. Настало время вам обоим посмотреть правде в глаза и стать любовниками. – Взорвав свою бомбу, Рита откинулась назад, ожидая, когда рассеется дым.
Грег молча сидел на диване, уставившись на Риту. Он не мог придумать никакого достойного ответа. Нет смысла опровергать очевидное. Пробормотав какие-то невнятные извинения, он постарался как можно скорее уйти. Как ни был он оглушен случившимся, Грег успел заметить, что Рита не стала его удерживать.
Вместо того чтобы возвратиться домой, Грег зашел в расположенный неподалеку бар, владелец которого был их с Джил старым приятелем.
Близилось время закрытия, поэтому посетителей в заведении «У Джонсона» почти не было. Здоровенный детина с огненно-рыжими с проседью волосами, подстриженными «ежиком», и парой таких ясных голубых глаз, которым мог бы позавидовать сам Пол Ньюмен, приветственно махнул Грегу из-за стойки, не переставая наполнять пивом две кружки, которые поставила перед ним официантка.
– Давненько тебя не было видно. – Пройдя вдоль стойки, бармен привычным движением смешал виски с водой и поставил бокал перед Грегом. – Где пропадал?
Прежде чем ответить, Грег отпил добрую порцию виски и подождал, пока алкоголь прогреет ему горло и желудок.
– У Джил был острый приступ аппендицита десять дней назад, и мне пришлось везти ее в больницу. С тех пор я исполняю обязанности сиделки. – Он снова отпил из бокала.
Джон Махоней, по прозвищу Танк, заметил в Греге те же перемены, что и Рита.
– От такой работы я бы не отказался. – Голос был хриплым от большого количества виски и сигар. Его широкое некрасивое лицо растянулось в улыбке.
Как только Грег допил свое виски, здоровенная ладонь сгребла бокал и снова наполнила его, на этот раз виски в нем оказалось уже больше, чем воды.
– Черт подери, Танк, она не заслужила столько неприятностей, – пожаловался Грег, не очень понимая, кого он имеет в виду: Джил или Риту.
– С бабами всегда бывают неприятности, – философски заметил здоровяк, прежде чем выкрикнуть: – Народ, третий звонок! Через десять минут бар закрывается.
Грег сидел перед стойкой, потягивая свое виски, пока Танк выполнял последние заказы.
Оркестра в баре не было, его заменял музыкальный автомат, игравший мелодии сороковых и пятидесятых годов. Не было здесь и отдельных фешенебельных кабинетов, позволявших клиентам уединяться, вместо них были простые деревянные столы и стулья. Стены, украшенные флагами разнообразных войсковых подразделений и фотографиями времен второй мировой и корейской войн, создавали строгую, истинно мужскую обстановку. Когда-то, когда старшина Махоней уволился из танковых войск, прослужив там тридцать лет, он задался целью иметь свой собственный бар. Мечта его осуществилась, заведение имело отличную репутацию, потому что там подавался превосходный ликер и не допускались драки. Никому не хотелось связываться с человеком, который полностью отвечал данной ему кличке и, если что было ему не по нраву, мог разъяриться не хуже, чем раненый медведь гризли. За последние годы Джил с Грегом стали завсегдатаями бара и подружились с его грубоватым хозяином.
Минут через двадцать Танк запер входную дверь и возвратился в бар, где Грег все еще домучивал второй бокал. Увидев его мрачное лицо, бармен покачал головой.
– Почему бы тебе просто не затащить эту бабу в постель и покончить с этим раз и навсегда? – предложил Танк, наливая себе кружку пива и залпом осушая ее.
Грег поморщился от таких грубых слов.
– Не думаю, чтобы Рите понравилось, что ее называют бабой, – осторожно возразил он.
– А кто говорит о мисс Крутая Бизнесменша? – Танк покачал головой, удивляясь непонятливости друга. – Я говорю о Джил. Это же по ней ты сохнешь уже Бог знает сколько времени, хочешь ты с этим считаться или нет. Черт возьми, да каждому, у кого есть глаза, видно, что ты только на эту бабу и смотришь, точно так же, как она на тебя. И чего вы резину тянете, не знаю. Уж это баба так баба. Не то что твои куклы.
Танк знал, о чем говорит, потому что Грег приводил к нему в бар многих своих подружек. И каждый раз после этого бармен ясно давал понять, что не самого высокого мнения о них. Он даже пошел дальше в своих предположениях:
– Могу поспорить, в кровати она – чистая бестия.
У Грега непроизвольно сжались губы при мысли о прошлых любовниках Джил. Это не ускользнуло от взгляда бармена.
– Если мы решимся на это, то расстроится наша многолетняя дружба и удачное деловое партнерство, – пробормотал Грег, в то же время вспоминая, что не раз думал о Джил, как о ком-то большем, чем доброй подруге и хорошем деловом партнере.
– Слушай, ты сам-то веришь в то, что сказал? – Танк покачал головой, поражаясь этой странной логике, которая не оставляла ни малейшей лазейки здравому смыслу. – Старик, ты же не станешь утверждать, что живешь в одном доме с такой куколкой и ни разу не думал о том, какова она в постели! Если это правда, то ты не мужик.
Грег улыбнулся такому однозначному диагнозу. Ему не хотелось признаваться самому себе в том, что порой его действительно посещали подобные эротические фантазии. Это было немудрено, особенно когда они с Джил вместе пили вечерний чай или, наоборот, завтракали, позволяя себе оставаться в домашних халатах. А сколько раз Джил появлялась у него на кухне еще непричесанная в своем знаменитом шелковом кимоно, которое едва доходило до середины бедер? А сколько раз он сам заходил к ней утром, заставая ее в одной только длинной футболке? И как только он мог держать себя в руках?
– Ты все еще встречаешься с этой дамочкой с большими…
– Нет, – поспешил ответить Грег. – Мы с Ритой сегодня расстались.
