— Притянуто за уши.
— … таким образом, — продолжал Барри, — я полагаю, произошло одно из трех. — Он начал загибать пальцы. — Либо конгрессмен вызвал Гаса и Дерека до того, как сообщил в полицию о взломе, и они проводят собственное расследование, либо нашего старого доброго конгрессмена Гэллоуэя шантажируют. Один из них, скажем, Гас, украл компрометирующие улики. А может, свадьба — это прикрытие, чтобы передать кому-то информацию, или все это просто совпадение.
— Это уже четыре.
— Послушай, тебе наверняка больше, чем мне, известно о прошлогоднем расследовании. Надеюсь, ты поработаешь со мной над этим делом.
С одной стороны, Меган была польщена, но с другой стороны, она знала, что непременно пожалеет, если влезет в это.
— Послушай, в прошлом году ты пострадала невинно. Разве тебе не хочется доказать эту свою невиновность? — Он весьма умело взывал к ее профессиональной гордости.
— Вообще-то расследование — не мое дело, — напомнила она ему.
— Зато это мое дело. — Он наклонился вперед. — Поработай со мной.
Одна часть ее немедленно откликнулась на призыв его голубых глаз с милыми морщинками в уголках. А другая не преминула напомнить, что ему просто нужен водитель.
Меган стиснула сумочку, стараясь нащупать в ней карточки. Что же ей делать? Надо прочесть карточку. Для этого она и взяла их. Она потянула «молнию» на сумке.
— Вот что я тебе скажу. — Он немного подался назад и пролистал страницы своей записной книжки. — Вот номер фургона. Сделай одолжение, разыщи его. Посмотрим, не обнаружится ли он где-нибудь между загородным клубом и аэропортом.
Дурацкую «молнию» заело.
— Барри, Даллас очень большой город и…
Он отмахнулся от ее слов.
— Мы оба прекрасно знаем, что по всему городу установлены камеры, записывающие номера машин. Просто позвони и узнай. Я даже не буду слушать твой разговор. — Он заткнул уши пальцами.
Что ж, почему бы и нет? Меган отошла подальше от Барри. Через несколько минут система безопасности аэропорта в Лав-Филд подтвердила, что фургон с таким номером въехал на одну из автостоянок терминала.
Меган взглянула на Барри и ощутила, как в ней поднимается теплое чувство. Оно росло и затопляло ее всю, от макушки до кончиков пальцев. Не миновать ей беды, это уж точно. А тем более поездки в аэропорт.
Прежде чем ехать с Меган в Лав-Филд, Барри сделал пару коротких звонков. Как он и подозревал, репетиция свадебного обеда вот-вот должна была начаться, но ни жениха, ни шафера там и близко не было, и никто не знал, где они.
Он захлопнул крышку своего сотового.
— Другими словами, если он и встречает какого-то гостя, то никому о том не ведомо.
— Так что же происходит? — спросила Меган.
— Это мы и должны выяснить. — Барри взглянул на нее и почувствовал слабый всплеск возбуждения. Он все время забывал о том, что теперь она другая. Возбуждение было приятным, как и ее теперешняя внешность. Ему придется следить за собой. — Ты ведь не собираешься предъявлять свой значок направо и налево?
— Я бы предпочла этого не делать.
Образ Меган с распущенными волосами, светлыми и волнистыми, вспыхнул перед его мысленным взором. Он был совершенно уверен, что под этой одеждой у нее имеется все необходимое потрясающее оснащение.
— Пистолет у тебя с собой? — Правда, это было не то оснащение, которое он себе представлял…
— Нет! — Она понизила голос. — Я не уличный коп.
— Раньше я видел тебя с пистолетом. — Он бросил на нее взгляд. — Ты хорошо смотришься с пистолетом. — Совершенно неуместные мысли лезли ему в голову.
— Барри, в этом нет необходимости. — Она повесила сумку на плечо. — Если мы собираемся в аэропорт, тогда поехали.
Вообще-то ему следовало находиться сейчас на репетиции обеда. Его редактор потребует подробный отчет — еда, одежда, вина. Но теперь Барри было все равно. Он потом возьмет интервью у кого-нибудь. Или сделает это по телефону по дороге в аэропорт. Да, именно так он и поступит.
— Барри? У тебя есть план?
— В некотором роде. — Тем временем они подошли к машине. — Я думаю.
— Думай вслух.
— Ладно. Куда может лететь этот субъект? Я думаю, в Вашингтон.
— С чего это ты взял?
— Это логично. Еще я думаю, что он не собирался этого делать, поскольку у него нет убедительной отговорки для отсутствия на репетиции обеда.
— Ты не знаешь наверняка, что он отсутствует.
— Его там не было, когда я звонил, и фургон в аэропорту. Поэтому можно проверить аэролинии. Мы выяснили, что он находится именно в Лав-Филд, а не в других аэропортах. Следовательно, мы имеем дело только с юго-восточным направлением и парой небольших сезонных линий, а это значит… эврика! — Барри торжествующе улыбнулся Меган. — Дружки жениха упоминали, что слышали, как Гасс с Дереком говорили о самолетах. Могу поспорить на что угодно: у них есть собственный самолет. — И сделав всего пару звонков, Барри подтвердил, что у охранной компании Гаса имеется самолет, прикрепленный к ангару в Лав-Филд, и подготовка к полету еще не закончена. — Едем.
При всей усиленной охране в эти дни Меган поразило, как легко им удалось попасть к ангару, в котором находился корпоративный самолет фирмы «Охранные системы Харгроув».
Уже у входа Меган отметила, что место пугающе пустынно. Здание обслуживания полетов располагалось в отдалении. Какой-то маленький самолет, должно быть, недавно приземлился и устанавливался под навес. Из окон вестибюля здания лился свет, но до ангара он не доставал, и здесь все было погружено в темноту.
У Барри имелся репортерский инстинкт, а у нее полицейский. Точнее, инстинкт невооруженной женщины, находящейся в темном самолетном ангаре в сумерках. Еще один самолет, внушительный «Лирджет», был выведен из ангара, но поблизости никого не наблюдалось, и это было странно.
Меган шагнула в сторону, надеясь, что Барри последует за ней. Их силуэты вырисовывались в дверном проеме на фоне неосвещенного внутреннего пространства. Очень плохая диспозиция для нежелающих быть замеченными. Барри протопал как слон внутрь, оставив ее далеко позади. Ладно, пусть не как слон, но недостаточно тихо. Меган слышала, как он шарит рукой по стенам, очевидно, в поисках выключателя. Вот идиот! А она-то считала его умным.
Вот почему она оказалась застигнутой врасплох, когда чья-то ладонь зажала ей рот, а рука стиснула шею в положении, которое делало любое сопротивление невозможным. Этот парень явно знал свое дело. Она затихла.
— Умная девочка, — прошептал он ей на ухо. — Я не собираюсь делать тебе больно, но ты знаешь, что могу.
