Не отрывая от Саманты глаз, Мэтью сел на диван.
Саманта взяла плед, сложила его и, немного подумав, села на противоположный конец дивана.
– Никогда не видел, чтобы кто-то пытался защититься при помощи одеяла, – произнес Мэтью с иронией.
Саманта взглянула на лежащий у нее на коленях плед, но откладывать его в сторону не стала.
– Зачем это мне нужно защищаться?
– Только не делай вид, что ты не понимаешь, о чем я говорю.
Саманта убрала волосы с лица и сурово произнесла:
– Мэтью, давай сегодня без игр. Ты пришел сюда, чтобы поговорить со мной, помнишь? Я слушаю тебя.
Он готовился к этому вопросу, но сейчас почему-то растерялся. Мешало сознание того, что от него на расстоянии вытянутой руки сидела женщина, которая сегодня вечером казалась ему более чувствительной и нежной, чем когда-либо, и, что особенно удивительно, – более невинной.
– Я хотел познакомиться с тобой поближе.
– Зачем?
– Зачем? – как эхо повторил за Самантой Мэтью, пытаясь скрыть нервную дрожь в голосе. – Несколько дней назад я и не подозревал о твоем существовании, а теперь ты стала частью моей жизни.
– Я бы так не сказала.
– Неужели ты не понимаешь, Саманта? Ты познакомила мою тетю – самого близкого и дорогого для меня человека – с мужчиной, за которого она выходит замуж, и теперь пытаешься подобрать подходящую пару мне.
– Я больше не буду этого делать.
Мэтью удивленно поднял брови:
– С чего бы это?
– Ты же сказал, что перезвонишь Мэгги.
– Значит, ты решила, что на этом твоя миссия окончена?
– Никакая это не миссия. Мне жаль, если я чем-то досадила тебе.
– Это правда? Ты действительно собираешься прекратить знакомить меня со своими подружками?
– Да. Потому что я уже нашла тебе идеальную пару. Мэгги как будто создана для тебя, вот увидишь.
– Да, я-то увижу. Смею надеяться, что и ты наконец поймешь или увидишь, почему я интересуюсь человеком, который так серьезно влияет на мою жизнь.
– Я не считаю, что каким-то образом повлияла на твою жизнь, так что не понимаю, о чем ты говоришь. Кроме того, не понимаю, зачем об этом нужно было говорить именно сегодня вечером. Уже поздно.
– У меня сегодняшний вечер свободен. А у тебя? – Слушай, Мэтью, не хочу показаться негостеприимной, но я устала и хотела бы немного почитать перед сном.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
Саманта накинула на себя плед:
– Мне почему-то кажется, что я становлюсь одним из центральных персонажей твоей будущей статьи.
– Я пока не знаю, но скажу одно: если бы ты стала героиней моей статьи, это была бы сенсация. Я никогда не встречал женщину, подобную тебе.
– Хочется думать, что это комплимент.
– Поверь мне, так оно и есть.
Саманта пока не решила, хочет ли она, чтобы он ушел, поэтому не ответила на его вопрос. Возможно, он посчитает ее трусливой, если она прогонит его сейчас, кроме того, ощущение риска пьянило кровь, и она, как мотылек, летела на огонь.
– Хорошо, Мэтью, что ты хочешь узнать?
– Начнем с твоей работы, не возражаешь?
– Сколько вопросов ты планируешь задать – двадцать? – насмешливо спросила она.
– Может быть, и сорок.
Саманта скривила губы:
– Я нахожусь в очень невыгодном положении, ведь задавать вопросы – твоя работа.
– Пообщавшись с тобой, я понял, что ты прекрасно умеешь уходить от ответа.
Саманта смиренно посмотрела на Мэтью:
– Хорошо, приступай к допросу.
– Почему ты решила стать адвокатом по бракоразводным делам?
– Легкий вопрос. Я всегда хотела быть адвокатом, как мой папа.
– Он тоже занимался разводами?
– Нет. Он был адвокатом по корпоративным делам, но мне хотелось работать с людьми, а не с бумажками.
Мэтью был вполне удовлетворен ответом. Он вспомнил Саманту в зале суда и мысленно сравнил ее с той Самантой, которая сейчас сидела перед ним. Контраст был разительным. Но какая же из этих двух женщин настоящая Саманта?
– Ты сказала «был». Он на пенсии?
– Он умер восемь лет назад.
– Это произошло до того, как ты закончила свое обучение?
– Совершенно верно.
– А мама?
– Она вышла замуж за очень хорошего мужчину.
– Ты познакомила их, я угадал?
– Нет. Они сами нашли друг друга.
– Как же им это удалось сделать без твоего участия? Ты в это время была в отпуске?
Саманта обиженно посмотрела на Мэтью.
– Прости. Не удержался, – извинился он.
– В следующий раз думай, что говоришь.
– Я постараюсь.
Он улыбнулся, но Саманта знала, что дальше его придирки будут только злее.
– Значит, ты решила стать адвокатом по бракоразводным делам, потому что хотела работать с людьми.
В камине громко затрещали дрова, и посыпались искры. Саманта смотрела на огонь, чтобы не встречаться глазами с Мэтью.
– Знаешь, Мэтью, жизнь редко предлагает людям прямые пути. Человек выбирает себе направление, идет некоторое время, а потом или сам теряет интерес, или сбивается с пути. После этого ему приходится выбирать новое направление. Иногда человек может пройти много дорог, прежде чем выйдет на ту, которая ему нужна.
– Со мной такого не было. Я всегда знал, что буду искать правду, которую искусно пытаются скрыть.
– Но правда не всегда скрыта.
– Нет, но я интуитивно чувствую недосказанность. Когда я смотрю на кого-то и чувствую, что что-то не так, – значит, здесь действительно не все чисто.
– Я рада за тебя, не каждый обладает такой способностью.
– Ты это искренне говоришь? – подозрительно спросил Мэтью.
Саманта улыбнулась:
– Я рада, но хотела бы заметить, что иногда журналистская интуиция вырывается из-под контроля, журналисты начинают лезть не в свое дело и причиняют боль хорошим людям.
– Кого конкретно ты имеешь в виду?
– Я имею в виду журналистов.
– Я тоже журналист.
– Я же объяснила, что говорю о профессии журналиста вообще.
– Значит, говоря это, ты ни о ком конкретно не думаешь?
– Что тебя волнует, Мэтью?
– Ты волнуешь меня. Ты, Саманта.
Он не двигался, но говорил так нежно и мягко, словно прикасался к ней. Саманту бросило в жар.
– Почему же я тебя волную?
– Я не знаю. Я сам этого не понимаю.
– В это трудно поверить. Мне кажется, ты всегда все понимаешь.
Мэтью прищурился:
– Хорошо, кое-что я все-таки могу объяснить. Ты волнуешь меня, потому что в тебе живут две разные женщины, и я не знаю, какой из них доверять.
Почему он так хочет доверять ей? Саманта не могла найти вразумительного ответа на этот вопрос.
– Давай разберемся. Тебе кажется, что я тебя обманываю? И потом, почему меня должно волновать твое отношение?
