- Это как-то связано с твоим проектом по нравственности, да? – мой вынужденный собеседник щегольнул осведомленностью, и мне опять стало не по себе. «Что сказать-то? Вот только нравственности мне тут не хватало, на фоне Ленкиных планов». - Я медленно отпил из стакана, поставил его перед собой.
Да, это было еще одно мое слабое место. Сразу по возращении мне надо было идти к большим людям за деньгами на организацию широкомасштабной программы по повышению общественной нравственности. Предполагались статьи, передачи, конференции, круглые столы и все такое прочее, что, может быть, и не повысило бы ничью нравственность, но денег лично мне принесло бы безнравственно много. Проблема состояла в том, что деньги должны были дать раскаявшиеся коммерсанты, глубоко свихнувшиеся на идеях нравственного возрождения и семейных ценностях. Короче говоря, прознай они о сложившихся обстоятельствах – я пролетел бы мимо с безнравственным свистом.
Все это промелькнуло в моей голове быстро, я собрался с мыслями и ответил:
- Нет, это экономический проект. Как раз захотелось отвлечься, развеяться… Взял с собой соцопросы и поехал сюда. И с людьми пообщался, и почитал материалы, и подумал, и немного отдохнул!
Гриша снова понимающе кивнул.
- Ну и ладно, будем пить вдвоем! Или компанию соберем! – сообщил он, доливая виски. – В конце концов, в отеле же есть еще русские?
- Конечно есть… Я думаю, мы их встретим, были тут люди, да… - я снова выпил. Повисла пауза.
- Ну что, пойдем на солнышко? На пляж? – бодро предложил я. Гриша выключил бубнящий в углу телевизор, и мы вышли из номера.
- Да, давай, – согласился он, но я тут же сообразил, что вести его надо вовсе не на пляж, а к бассейну, и, мысленно ругая себя, исправил ситуацию:
- А лучше давай к бассейну, а то на пляже сейчас места уже нет… А у бассейна бар!
10.
По дороге к бассейну Гриша продолжал разглагольствовать на общие темы. Я только нечленораздельно мычал что-то одобрительно, пытаясь собраться с мыслями и как-то совладать с накатывающим опьянением. В голове шумело, и срочно хотелось в прохладу.
В тени бара мне стало немного лучше. Гриша сел напротив, на солнечную сторону, ближе к бассейну.
В бассейне плескалось несколько шумных немецких детей, а их родители покойно отдыхали в сторонке, так что народу рядом практически не было, и это почему-то меня обрадовало. Вопреки здравому смыслу я согласился выпить после виски пиво и после третьего стакана понял, что беспомощно и безнадежно пьян.
Я посмотрел на часы. Ленки не было видно, и я испугался: вдруг она все поменяла, вдруг открылись какие-то новые, неизвестные мне обстоятельства, а я тут пьяный и уже ни черта не соображаю. Потом я подумал, что могу все перепутать, ляпнуть что-то не то и испортить весь план. Потом испугался, что вообще привел Гришу не туда, куда договаривались.
К счастью, на этом мои сомнения закончились.
- Привет, ребята! – я услышал голос Ленки и обернулся. Она вышла в бар в своем самом отчаянном мини-сарафанчике и все в той же широкополой панаме.
- А, Лена! Привет. А я тут встретил парня из нашего города, представь! – несколько искусственно заговорил я и, рискуя потерять равновесие, соскочил с шезлонга, придав лицу светское, как мне хотелось думать, выражение.
Судя по всему, гримаса вышла немного не та, и Лена даже спросила, все ли со мной хорошо.
- Да просто замечательно все! Это Гриша, это Лена! – продолжал паясничать я, без всякой надобности выписывая руками в воздухе круги и глядя по очереди на собеседников. - Гриша известный журналист, приехал сюда на несколько дней, представляешь! Лена тут отдыхает с тетей, тоже из нашего города, приятная девушка и просто красавица!
- Очень приятно… - Гриша тоже вскочил, изобразил дебильный полупоклон и, схватив Ленину руку, поцеловал ее.
Мы все суетились и выглядели, очевидно, как Арлекин, Панталоне и Коломбина в адаптированном для детей спектакле.
- Ой, как здорово! А то тут одни немцы с семьями, толком поговорить не с кем! – Лена включилась в ситуацию и мастерски изобразила радость, якобы доставленную ей обрядом руколобызания. Она положила сумку с пляжными принадлежностями на пол и села на свободный лежак, справа от Гриши.
- А как вы познакомились? – Гриша без подготовки перешел к удовлетворению своего любопытства и так искренне заинтересовался этой темой, что я занервничал. Его горячее желание вызнать все подробности заставило меня еще раз усомниться в правильности выбранного нами курса. Я решил возложить все свои надежды на Ленкино искусство импровизированного вранья и мысленно призвал себя поменьше болтать, лишь поддакивая ей при необходимости.
– Еще по дороге в отель, нас последних высадили! Ну, вот и разговорились. Филипп так много интересного рассказывал о вашей работе… - Ленка вполне оправдала мои ожидания и мигом сочинила немногословную и убедительную историю нашей случайной встречи на курорте.
– Короче, я очень рада, а то мы уже все темы обсудили, даже скучно стало, а тут вы! - закончила она свою речь и водрузила на нос солнцезащитные очки.
Гриша удовлетворенно кивнул.
- Ну и славно, оставайтесь загорать с нами! Или вы с тетей? – он судорожно принялся оглядываться, выискивая мифическую родственницу.
- Нет, она что-то переутомилась вчера, мы весь день на пляже играли в карты, видать, перегрелась… Сегодня решила остаться в номере. А я хочу загорать! И пить! Как вы? Что вы пьете? – Лена окончательно взяла ситуацию в руки и подозвала официанта.
- Мы - пиво… Хотя после виски не стоило, наверное… - сказал я и нетвердой походкой пошел к бассейну.
…Немного освежившись и придя в себя, я вернулся на свое место. Лена с Гришей непринужденно болтали. Со стороны все выглядело очень естественно - малознакомые люди болтают о пустяках у бассейна. Прислушавшись к разговору, я понял, что Гриша снова расписывает эпическое празднование своего дня рождения. Лена всеми силами изображала полное одобрение празднования знаменательных дат на природе и прерывала Гришин рассказ заинтересованными комментариями.
Я решил уклониться от участия в беседе и прогулялся до бара, взяв там бутылку воды. Но тут мне пришло в голову, что канву разговора мне все-таки надо знать, чтобы при случае не противоречить сказанному Леной.
К моменту моего возвращения они перешли на обсуждение клубов и ресторанов. Говорил в основном Гриша, в то время как Лена все больше молчала, поощряя собеседника к дальнейшим излияниям попеременным произнесением гласных «о» и «а» с различными интонациями.
