— Конфеты? — удивился он. — Если б ты сказала, что хочешь сладкого, я бы заказал еще пирожных на десерт.
— Это для бабушки. Она такая сластена, что съедает коробку конфет за два дня.
— Я с нетерпением жду встречи с твоей бабушкой, — признался Мэтью. — Неужели она действительно сможет познакомить меня с Александрой Уиндэм?
— Поскольку ты так хотел увидеть знаменитое поместье, я и придумала всю эту , муру об историческом исследовании, которым ты якобы занимаешься.
— Не знаю, как тебя благодарить, — сказал Мэтью и, поднеся ее руку к губам, стал целовать кончики пальцев. — Я обещал подарить тебе несколько моих книг. Могу это сделать прямо сейчас.
И вестибюль, и большая гостиная в пансионе на улице Кловер были ярко освещены, однако там царила тишина и спокойствие, так как никаких особых событий в этот вечер не ожидалось. Кейт сидела на диване, беседуя с двумя пожилыми дамами;
Мэтью приветливо с ними поздоровался.
— Мне нужно поговорить с Кейт, — с отчаянием в голосе произнесла Ханна.
— Ты, кажется, боишься остаться со мной наедине? — шутливо спросил он, заметив, как она покраснела.
— Нет! Просто я… не ожидала… Мэтью взял ее за руку.
— Пошли ко мне наверх, я ведь обещал тебе дать мои книги. А потом ты можешь спуститься вниз и посидеть у телевизора вместе с Кейт и этими дамами.
Войдя в его номер, Ханна остановилась посреди комнаты. Она решила взять книги и тут же спуститься в гостиную. Мэтью зажег лампу возле кровати, затем закрыл дверь.
— Ты хочешь, чтобы я запер дверь? — спросил он, глядя на нее блестящими черными глазами.
— А мне все равно, — ответила она, пожимая плечами. — Поступай как знаешь.
— Это прекрасно! — Мэтью ухмыльнулся. — В таком случае я захочу снять с тебя платье и уложить в постель. Что ты на это скажешь?
— Об этом ты можешь только мечтать.
— Но я уже давно мечтаю об этом и даже вижу все это во сне, — сказал он, глядя ей в глаза с выражением неутоленной жажды любви.
Словно под гипнозом Ханна наблюдала, как Мэтью, сбросив туфли, улегся на кровать.
— Иди ко мне, — попросил он срывающимся голосом.
— Я не могу лечь с тобой в постель, Мэтью, — прошептала она, а ноги ее будто приросли к полу.
— Ты считаешь, что мы еще не созрели для этого? Хорошо, я согласен. Тогда посиди около меня, — попросил он, протягивая к ней руки.
— Мы просто с тобой поговорим?
— Мы будем говорить о чем угодно. Если хочешь, даже о погоде.
— Но я хочу сначала получить обещанные книжки.
— Ты ведь знаешь, где они лежат. — И Мэтью указал на матерчатую сумку, стоявшую в углу.
Ханна выбрала три книжки, изданные под псевдонимом Гален Иден; на внутренней стороне обложек были помещены фотографии автора.
— И правда это ты! — воскликнула она.
— Неужели ты сомневалась?
— Я не сомневалась в тебе. Но я никогда не была знакома с человеком, фотография которого была бы напечатана в книге. Вот и разволновалась.
— Я на это и рассчитывал.
— Ты хочешь соблазнить меня таким образом?
Мэтью критически взглянул на свое фото.
— Я здесь похож на упыря, который устанавливает группу крови своей жертвы.
— Да, в жизни ты гораздо привлекательнее, — тактично заметила Ханна, усаживаясь на край кровати и продолжая перелистывать книги, затем положила их на тумбочку. — Спасибо, Мэтью.
— Ты все еще меня боишься? — спросил он, пытаясь ее обнять.
— Нет, не боюсь, — призналась она тихим голосом.
— Вот и прекрасно.
В одно мгновение он поднял ее и перебросил через себя, так что она оказалась рядом с ним посреди постели.
Их глаза встретились, и блаженное тепло разлилось по ее телу. Поглаживая ее волосы, Мэтью приговаривал:
— Какая ты красивая!
Слова не имели для нее значения, но то, как он их произносил и как смотрел на нее, говорило о многом.
— Не могу поверить, что мы встретились всего сутки назад, — отвечала она, прикасаясь к его лицу. — Мне кажется, что я знала тебя всегда.
И в самом деле, она, вероятно, ждала его все эти годы. Несмотря на многочисленные свидания, на три помолвки, которые потом были расторгнуты. Но вот наконец он пришел и смотрит на нее необыкновенными черными глазами, полными желания.
Неужели она сможет уйти теперь, когда ей так хорошо рядом с ним? А дома ее ждет одинокая девичья кровать. Немыслимо! Нет, она останется здесь и будет говорить с ним, смеяться, любить…
Опьяненная охватившими ее чувствами, Ханна была уверена: сама судьба привела его в Кловер. Их встреча не случайна — Мэтью предназначен ей, как и она ему. И тут ей захотелось задать ему еще один вопрос…
— Ты всегда так поступаешь? — спросила она, прикусив губу, чтобы сдержать непрошеные слезы, готовые пролиться от нахлынувших чувств.
— Я не совсем понимаю, дорогая, что ты имеешь в виду под словом «так», — проговорил он, целуя ее ладонь.
Голос Ханны задрожал:
— Даришь свои книги женщинам, которых хочешь соблазнить?
— Боже мой! За кого ты меня принимаешь? — оскорбился Мэтью. — Разве я похож на парня, который спит с кем попало? Я и привез-то эти книги сюда…
Тут он умолк, потому что не был готов рассказать Ханне, для чего, собственно говоря, он привез свои книги. Он лелеял надежду на то, что его кровные родители могут заинтересоваться произведениями, написанными их взрослым сыном, которого они никогда не видели. Теперь-то ему ясно, что это смехотворная затея: если его отец из клана Полков, возможно, он и читать не умеет, а мать — аристократка и навряд ли заинтересуется какими-то детективами.
Ханна внимательно на него смотрела; ей было ясно, что он чего-то недоговаривает и даже теперь не поделится с ней своими мыслями и заботами. Казалось, Мэтью от нее отдалился, а ей хотелось снова видеть его блестящие черные глаза, горящие страстью, слышать смех, ощущать тепло его тела.
Настал ее час! Эта ночь будет ее ночью! Обняв его за шею, она прильнула к нему, пытаясь поцеловать в губы.
— Что это ты придумала, дорогая? — спросил он, шутливо увертываясь. — Ты такая прелестная девушка, и я обязан предупредить тебя, что ты совершаешь грубейшую ошибку.
Прижимаясь к нему, Ханна ответила:
— Это очень мило с твоей стороны — предупредить меня, но ошибка уже совершилась, а после драки кулаками не машут.
— Принимаю к сведению, — сказал он, улыбнувшись. — С тобой не поспоришь…
— Я не хочу спорить ни о чем, — прошептала она. — Поцелуй меня, Мэтью.
Забыв о своем намерении не поддаваться чарам Ханны Фарли, Мэтью сдался на милость победительницы. Как мог он отказаться от этого алого, сочного рта, от этих жарких объятий. Целуя ее, он нежно ласкал ее грудь, спустив с плеч тонкие лямки летнего платья.
