— Ну, хорошо. Насчет страсти, может, слишком сильно сказано. Но очарован — точно. Правда. Я даже немного приревновал.
— Ты? — Бейли была удивлена его замечанием. — Из-за того, что Дент выказывает мне знаки внимания?
— Из-за того, что ты так легко утвердила свои права, — сказал Ноа. — Я спустился пораньше в надежде первым перехватить Дента — и вдруг выплываете вы двое, смеющиеся и болтающие, точно старые друзья.
Бейли поняла, что она опростоволосилась. Вот дурочка! Конечно, это была профессиональная ревность. Ни на какой другой вариант этого чувства Ноа Моррисси был просто не способен. На худой конец, его слова были какой-то подпиткой для ее самолюбия.
— Ну что ж, теперь ты должен чувствовать себя намного, намного лучше, — сказала Бейли. — Сегодня у вас с Дентом произошла стычка. На почве общего мужского интереса.
«В то время как у меня десять секунд выворачивало кишки, прежде чем мои ноги благополучно ступили на землю», — добавила она про себя.
Ноа легонько потянул ее за руку, заставляя взглянуть на него.
— Знаешь, о чем я думаю? Я думаю, что ты осилишь это. Эти безумные фокусы и все такое. Сегодня ты показала, что нужно только сильно захотеть, и тогда можно спрыгнуть с аэроплана.
Бейли снова удивилась, и это, должно быть, было написано у нее на лице.
— Что? — сказал Ноа с коротким смешком. — Неужели я такой гнусный подонок, что если говорю что-то приятное, тебе это кажется таким странным?
Она покачала головой:
— Нет, дело не в этом. Просто я… ну… за то короткое время, что мы были вместе, ты всегда насмешничал по поводу моей работы и моих фобий, ну… словом, по поводу всего.
— Так я же любовно, — сказал Ноа обиженно. — Это было легкое подшучивание. Нужно различать невинные вещи.
— Ну конечно! — Бейли потянула назад свою руку, но он держал ее крепко.
— Это говорилось совершенно беззлобно. — Ноа и вправду выглядел обиженным. — Я не имел в виду дразнить тебя.
— Нет уж, извини, пожалуйста. Может, сначала я была достаточно глупой, думая, что у тебя ко мне действительно есть какие-то чувства. Или, по меньшей мере, ты достаточно меня уважаешь, чтобы сказать «до свидания». Мне стадо понятно, что я заблуждалась, после того как ты исчез, не удостоив меня даже такой малости, как почтовая открытка. Это что касается интимных отношений. Но мне действительно всегда было ясно, что ты не уважаешь мою работу.
— Черт побери, почему тогда ты оставалась со мной?
— Это был великолепный секс, — не задумываясь, сказала Бейли. Ее незамедлительный ответ был сущей правдой. Но далеко не исчерпывающим объяснением. Однако черта с два она станет ему все о себе рассказывать!
— Ну, если я был всего-навсего хорош как любовник в постели, откуда весь этот затаенный гнев?
— Ты, конечно, считаешь, что я была для тебя тем же самым? — возмутилась Бейли. — И поэтому я должна была отбросить тот факт, что ты бесследно исчез, и просто благодарить свою звезду, что мне выпало счастье наслаждаться, пока это продолжалось? А теперь, по-твоему, я должна так же просто выкинуть из памяти твой абсолютный, ужасный эгоизм и делать вид, будто все так и надо? К твоему сведению, Ноа, люди так себя не ведут даже после случайного секса. Хотя то, что происходило между нами, не было случайным. Я думаю, по крайней мере, с этим ты согласишься. Так вот, людям обычно хватает порядочности сказать «до свидания», если они больше не заинтересованы в продолжении отношений.
Прежде чем Ноа успел что-то сказать, она выдернула свою руку и зашагала к двери ванной. Бейли не хотела дожидаться, когда он подтвердит ее слова. Разумеется, ей и так было ясно, кем она была для него, и не было никакой нужды слушать, как он скажет это сейчас.
— Я иду принимать душ. Увидимся позже внизу. За обедом. Коридор вон там. Где выход, ты знаешь. — Бейли быстро взглянула на него через плечо. — В конце концов, с выходом у тебя проблем никогда не было.
Ноа остался там, где сидел, и наблюдал, как Бейли подходит к двери. Было слышно, как щелкнул замок. Щелкнул и встал на место. Пожалуй, она права.
С уходом у него получалось неплохо. Может быть, даже слишком хорошо. Чего он терпеть не мог, так это говорить «до свидания», и потому избегал, это делать, если только представлялась возможность. Кстати, он всегда относился к подобным вещам легко, поскольку мыслил рационально. Он поддерживал физическую близость, сколько мог, а когда приходило время, уходить — уходил. По его убеждению, если женщина тоже не настроена на серьезные отношения, она должна почувствовать облегчение. Может, даже сохранить некоторые приятные воспоминания. Это был наилучший вариант, в худшем — женщина должна воспринимать такое как унижение, что означало перемещение отношений в эмоциональную плоскость.
Однако сейчас, глядя на закрытую дверь ванной, Ноа не мог прийти к согласию с собой в выборе между полным разрывом или обновлением старых уз. Что касается первого, можно было только радоваться, что Бейли попадает в категорию оскорбленных разгневанных женщин. В этом случае все было ясно. Никаких отношений — никаких неприятностей в будущем. Со вторым все обстояло куда сложнее. Это означало воображать ее нагой под струями воды и в тяжких муках искать правильные слова.
— Мне нужно проветрить голову, — пробормотал Ноа и направился к двери.
Заниматься разговорами, чтобы вернуть благорасположение Бейли и снова проторить путь в ее кровать, представлялось ему бесполезным делом. Сейчас это меньше всего было нужно и ему, и ей. Возможно, у него было небольшое помутнение рассудка, когда он допустил эту мысль. Ноа прекрасно понимал, что их отношения не могут продолжаться. Однажды он уже прогневил ее, и у нее укоренилось о нем дурное мнение. Лучше оставить все как есть. Повторять прежнюю историю — только усугублять существующее положение.
Его взгляд упал на закрытый ноутбук и лежащие сверху перекидной блокнот и три папки, набитые бумагами. Конечно, совать свой нос в дела Бейли было совершенно негоже. Кто он после этого, как не любопытный подонок? Ну и ладно! Все равно он уже списан со счетов и проклят навеки. Так что терять нечего. Он хотел лишь взглянуть на ее заметки, на предварительные материалы. Не такой уж это грех, если он их почитает, тем более они с Бейли только-только начали работать с Дентом. Просто любопытно посмотреть, что у нее там. Вот и все. Никакого вреда, никакой подлости.
Ноа раскрыл блокнот и пробежал глазами страницу, исписанную каракулями. Уголки его губ изогнулись в улыбке. Почерк Бейли был еще хуже, чем его собственный. И это о чем-то говорило.
