– Эрик почти получил права на разработку почвы. Встретимся на следующей неделе и…
Джо чуть телефон не выронил, когда услышал позади чудовищный шум и крики: «Пожар, пожар».
– Милтон, – перебил он, – я должен идти. Здесь пожар.
Милтон Геллман продолжал говорить, когда Джо нажал на сброс. Его первая мысль была об Эмили. Последний раз, когда он видел ее, она была на кухне. А разве не на кухне обычно начинается пожар?
– Пожар, пожар! – Теперь тот же голос звучал ближе, и, судя по всему, это кричал мужчина среднего возраста. Сердце Джо забилось сильнее, когда он услышал, как голос Эмили присоединился к крикам. Он побежал через лужайку к кухне и наткнулся на Эмили в дверях. Она была совершенно невозмутима.
Эмили широко улыбнулась ему, после чего сделала глупейшую вещь. Она приложила к губам палец.
Прежде чем Джо успел потребовать объяснений, в сад вбежал запыхавшийся и раскрасневшийся мужчина лет шестидесяти. На нем были джинсы и рубашка в клеточку, из-под которой торчала футболка. На голове у него сияла красная детская пластмассовая пожарная каска.
– Слава Богу, ты успел вовремя, – сказала Эмили, выбегая навстречу. Она исчезла за розовым кустом и появилась с зеленым поливочным шлангом в руках. Она передала его мужчине в игрушечной пожарной каске.
– Ты не беспокойся, Эмили, я залью огонь, – важно сказал он. – А теперь отойдите-ка в сторонку.
Эмили взяла Джо за руку и оттащила его подальше от кухонной двери.
– Ой, смотри, – сказала она и указала на заросший сорняками участок сада. – По-моему, там совсем плохо дело.
Сумасшедший послушно полил из шланга сорняки, которые не то что не горели, но даже и не дымились вовсе.
– Мои травки все равно надо поливать, – прошептала Эмили.
– Ну да, – сказал Джо, когда его сердце, наконец, вернулось к прежнему ритму. – А просто полить их будет слишком неинтересно.
Она нежно улыбнулась ему, и он всерьез подумал, как бы скоро не оказаться на месте человека в пожарной каске.
– Он ничего плохого никому не делает, а мой сад надо регулярно поливать.
Джо задумался.
– То есть если я вбегу посреди ночи к тебе в спальню с криками «Я сексуально озабочен», ты погасишь мой пожар?
Она слегка прикрыла глаза, чтобы смотреть на него через ресницы.
– Возможно. – Затем, пока перевозбудившийся Джо осмысливал услышанное, она кивнула ребенку пожилого возраста: – Спасибо, Гарольд. Теперь я могу пойти в дом? Это безопасно?
– Не вопрос. Я закончу здесь. – И он снял пожарную каску перед изумленным взором Джо.
Эмили исчезла на кухне, и Джо отправился следом.
– Что значит возможно?
Из крана бежала вода, Эмили мыла руки. Она подняла на него взгляд.
– То и значит – «возможно».
– Но вчера вечером ты категорично сказала «нет». А уже сегодня говоришь «возможно»?
– Я понятия не имею, как прошла от «нет» до «возможно». И совсем уж представления не имею, как от «возможно» добраться до «да». – На ее губах играла улыбка, которая заставляет мужчин идти на войну, делать глупости и сражаться с драконами. – Но ведь это и интересно, не согласен?
Нет, черт возьми, не согласен! Джо любил, когда все просто и понятно. Да, так да. «Ты мне нравишься, давай займемся сексом». Или «нет, я не могу, у меня есть парень, и вообще я предпочитаю девочек». А всякие там «возможно» он терпеть не мог.
– Я единственный нормальный человек в этом сумасшедшем городе! – в отчаянии закричал он.
– Неужели? – удивилась Эмили, отреагировав на его крик так же, как и на странных людей вокруг. Наверное, она сама немного «того», раз сомневается в том, что он единственный здравомыслящий человек в Бивертоне. – Давай проверим. Сколько часов в неделю ты работаешь?
Ее вопрос озадачил Джо.
– А это здесь при чем? – Он приподнял голову, чтобы смотреть на нее сверху. Это был идеальный ход для устрашения слабых духом, но она лишь пристально уставилась на него, ожидая ответа. – Я не знаю, сколько часов в неделю работаю. У меня нет четкого графика.
– Ладно, давай попробуем подсчитать. В котором часу ты обычно приходишь в офис?
– В семь тридцать или в восемь, – сказал он.
– Отлично. Ты делаешь перерыв на кофе?
– Я не состою в профсоюзе.
– Обедаешь?
– Конечно. – Джо колебался. – Чаще всего.
– А что ты делаешь в обеденное время?
– Ем.
– Идешь в Центральный парк на травку? Кормишь уточек? Катаешься на скейтборде по Уолл-стрит?
– На обеде я встречаюсь с нужными людьми.
– А-а-а. Надо же. – Эмили навалилась на гранитный стол, ее явно забавляло происходящее. – С какими именно людьми?
– Я вижу, куда ты клонишь. С клиентами. На обеде я встречаюсь с клиентами. Ну и что с того?
– Да так, ничего. По-моему, обед с клиентами – это работа, разве нет?
Джо пожал плечами, недоумевая, почему ему стыдно за то, что он так усердно трудится.
– Полагаю, да.
– Ладно. Значит, ты начинаешь работать в семь тридцать или в восемь, ты не прерываешься на кофе, на обеде ты встречаешься с клиентами, а домой идешь?..
– Я не работаю по графику. Я уже говорил. – Обычно, когда Джо покидал здание, было уже темно. Если задуматься, то и когда он начинал работать, день еще не наступал. – Заканчиваю около семи. Или восьми. – На самом деле около двенадцати. Иногда приходилось работать всю ночь, и хорошо, если удавалось поспать пару часов на диванчике в офисе. На такой случай Джо всегда хранил на работе свежую одежду.
Эмили кивнула, как будто он сказал именно то, чего она от него и ожидала.
– Значит, в среднем ты работаешь по одиннадцать, двенадцать с половиной часов в день, судя по твоим же словам. Так кто из нас сумасшедший, Джо? Человек, который воображает себя пожарным несколько раз в неделю, или человек, который никогда не видит солнца?
– Нельзя ничего добиться в жизни, если лениться, – сказал он и, только поймав эхо своих слов в голове, понял, что слышит слова отца.
– Что ж, ты многого добился, ничего не скажу, – весело заявила Эмили. – Если жизнь – это гонка, то ты должен прийти на финиш раньше всех.
Она сказал это таким тоном, будто уже видела его в гробу.
Его тяжелая работа давала ему богатство. Он мог позволить себе мавзолей из мрамора, если пожелает.
Впрочем, легче Джо от этого не стало.
Джо изучал картину над камином, написанную маслом. На ней изобразили привлекательную женщину, ее одежда выглядела богато, но в то же время представительно. А выражение глаз было необычно властным.
– Это моя прапрабабушка, – сказала Эмили.
– Вы с ней немного похожи.
– Она была невероятно предприимчивой женщиной, – сказала Эмили, проследив за его взглядом. – Она построила это заведение в конце XIX века. Разумеется, это был бордель, но она разбогатела и в итоге вышла замуж за одного из основателей города. Мне всегда казалось, что он просто устал платить, приходя сюда. Она переехала в большой красивый дом, и все закрывали глаза на то, что она по-прежнему управляла «Дамой с сомнительной репутацией». И с тех пор заведение передавалось от матери к дочери. Моя бабушка хозяйничала здесь, когда доктор Эммет Бивер приехал в город и открыл свой санаторий.
