Только со второго раза я почувствовала вкус алкоголя на его губах. Это не горячий шоколад, это что-то крепкое и терпкое. Скорее всего, виски. Он выпил, и поэтому так себя ведет…
Осознав это, я отстранилась.
— Ну, конфетка, не убегай.
Он не хотел меня отпускать. Зарылся лицом в мои волосы, жадно вдыхал их запах, целовал мой лоб, щеки, искал губы… Но мне уже не хотелось с ним целоваться.
— Егор, хватит! — взмолилась я.
Он на секунду отстранился.
— Тебе же нравилось…
— Нет!
— Да, я знаю, тебе нравилось. Ты меня не обманешь…
— Ты пьян!
— Разве что от тебя. Ты знаешь, как долго я мечтал тебя поцеловать? Я влюбился в тот самый день, когда впервые тебя увидел!
Это признание ошарашило меня, я и не подозревала, что главный красавчик нашего курса питает ко мне какие-то чувства. Да, он пытался подкатить ко мне в первый день… но это было сто лет назад!
Наверное, он просто пьян и поэтому несет чушь. Я вырвалась из его объятий и вскочила с дивана.
— Я иду в свою комнату и закрою дверь на ключ, — произнесла я и помчалась вверх по лестнице, не обращая внимания на боль в ноге.
Но он в два счета меня настиг.
Прижал к перилам, заключил в кольцо своих рук, навалился так, что мне стало нечем дышать… А потом зубами порвал на мне футболку.
Я пыталась вырваться, но куда там. Он был в два раза больше меня и в несколько раз сильнее. И, похоже, совсем обезумел от страсти. Я никогда его таким не видела! В его глазах плескалось что-то дикое, неистовое, пугающее…
Марина
Егор все же сумел остановиться. И не потому, что я дала ему надлежащий отпор.
На самом деле я растерялась и даже, наверное, испугалась. Я не могла себе представить, что можно бояться Егора — это же он, мой друг и однокурсник, всегда веселый и дружелюбный, откликающийся на любую просьбу о помощи.
Но сейчас он не похож на себя! Глаза затуманены, дыхание тяжелое, руки сомкнулись на моей талии, он прижимает меня к себе с такой силой, что мне трудно дышать. Его губы впиваются в мои, он целуется жадно, яростно, как будто хочет выпить меня до дна.
Я не отвечаю на его поцелуй. Хотя, к собственному удивлению начинаю чувствовать, что эта неистовая ярость пробуждает во мне ответные реакции. Мне уже не страшно, потому что я понимаю, что не я в его власти, а он — в моей.
Это я свожу его с ума, это из-за меня у него такой дикий взгляд. И я могу сделать его еще безумнее… Хочу ли я этого? Готова ли я прыгнуть в этот омут?
Все эти мысли, чувства и догадки вихрем пронеслись в моей голове, пока Егор пытался сорвать с моих губ ответный поцелуй. Я оставалась холодной.
Он внезапно остановился. Отстранился, посмотрел на меня. Я увидела, что его взгляд проясняется.
— Марина, — прошептали его губы.
— Отпусти меня.
Он ослабил хватку. Я вырвалась и убежала.
На следующий день Егор выглядел как побитая собака. За общим завтраком он постоянно наблюдал за мной вроде как исподтишка. Как будто можно не заметить этот предельно виноватый взгляд нашкодившего пса!
— Ты сегодня катаешь? — спросила меня Алина.
— Ага.
— Уверена? — с сомнением посмотрел на меня Илья. — Ты вчера вечером хромала.
— А сегодня не хромаю.
— Я бы на твоем месте сделала перерыв, — вступила Настя.
— Я вчера вечером наотдыхалась. Хватит!
От этих моих слов Егор вздрогнул.
— Мы тебя на руках обратно не потащим, — добавил Кирилл.
— Я потащу, — осмелился подать голос Егор.
— Я прекрасно себя чувствую! — воскликнула я. — Нога не болит.
В доказательство я начала прыгать на поврежденной ноге. И скривилась от боли.
— Ты остаешься, — спокойно произнес Егор.
— Кто это решил?
— Здравый смысл!
— Вот именно! — хором произнесли мои друзья.
Мне пришлось пропустить катание. Я снова устроилась на диване, включила телевизор и через несколько минут задремала…
Ночью мне не спалось. Я не могла отогнать от себя воспоминания о губах и руках Егора, о его замутненном страстью взгляде, который меня сначала напугал, а потом… Потом меня бросило в жар и я чуть сама не бросилась в его объятия. Хорошо, что этого все же не произошло. Или…?
Ночью я так и спала в этой порванной футболке. И мне снились на удивление жаркие и неприличные сны.
Дежавю. Я снова лежу на диване, Егор снова входит в дверь, окруженный облаком морозного воздуха. Только на этот раз он со сноубордом. Бросает его на пол, стаскивает ботинки, снимает куртку. И идет ко мне.
Я резко сажусь и зачем-то прикрываюсь пледом.
— Не бойся!
Егор останавливается в трех метрах от дивана.
— Я не боюсь.
Точно, не боюсь. Неужели у меня испуганный вид?
— Я просто хотел попросить прощения. За вчерашнее.
— Проси.
Я улыбнулась.
— Ты не злишься? — его лицо озарилось облегчением.
— Еще как злюсь!
Он снова сник.
— Как ты мог! Я думала, мы друзья. Почти братья.
— Братья?
— Ну ты понял. Ты повел себя не по-братски!
— Ты издеваешься? — догадался Егор.
— Разве ты этого не заслужил? Ты порвал мою любимую футболку!
— Прости…
— Ладно, проехали. Спишем все на виски. Сколько ты выпил?
Егор упал в кресло, стоявшее в паре метров от дивана.
— Не так уж много, — произнес он, глядя на меня почти вчерашним взглядом.
Раньше он так на меня не смотрел. Раньше у меня от его взгляда и его присутствия кожа не покрывалась мурашками и мне не хотелось спрятаться под пледом…
— Я выпил всего пару бокалов. Но дело не в этом.
Он замолчал. Я хотела задать какой-нибудь наводящий вопрос, потому что молчание было напряженным. Но не знала, что именно спросить.
— Дело в том… Что ты мне нравишься.
— Ты мне тоже нравишься, — перебила его я. — Мы же договорились: мы братья.
— Марина… не надо переводить все в шутку. Мне не до шуток.
— Мне тоже. Я теперь тебя боюсь!
— Правда?
У него снова взгляд стал как у побитой собаки.
Правда, боюсь. Только не знаю точно, его или того, что просыпается во мне, когда он на меня смотрит.
Я была на втором курсе. Мне было девятнадцать лет. И у меня еще не было мужчины… Интересно, Егор об этом догадывается?
Егор встал с кресла и сделал шаг ко мне. Я вжалась в диван.
— Ты правда меня боишься…
Он развернулся и вышел. На улицу. Прямо в носках. Потом вернулся, схватил ботинки и вышел снова.
Я сидела на диване и чувствовала, что мои глаза наполняются слезами.
После этого случая мы с Егором стали вести себя друг с другом, как чужие. Он был предельно вежлив и предупредителен, но при этом старался не оставаться со мной наедине. А мне этого, как назло, очень хотелось!
Мне казалось, что развлечения нашей компашки стали не такими веселыми, особенно, когда не было Егора. А его не было все чаще. Кажется, теперь я смотрела ему вслед взглядом побитой собаки.
А ночами я вспоминала тот вечер, его безумные глаза… и после этого погружалась в сны исключительно эротического содержания. Ночами я жалела, что не ответила тогда на его неистовый и страстный поцелуй. А днем злилась.
Чего он ведет себя, как дурак, он что не понимает, что тоже мне нравится? Видимо, не понимает…
Я чуть не начала сама за ним бегать, но однажды увидела его с девушкой, и во мне взыграла гордость. Я? Бегать за парнем? Да ни за что!
И ровно после этого он снова стал прежним Егором. Заводилой во всяких безумствах, остряком, самоуверенным красавцем — в общем, признанной звездой нашего курса. И, похоже, у него появился план по покорению меня. Он делал мне милые подарки, осыпал комплиментами, иногда вроде как в насмешку… но это всегда было приятно!
Все это происходило на глазах у почтенной публики, и, как я позже узнала, люди даже делали ставки: как скоро я сдамся. Весь университет наблюдал за развитием наших отношений. Девчонки мне завидовали, а парни…не знаю. Может, они завидовали Егору. Не из-за меня, а потому что он был самым лучшим и самым крутым.
