— Ты решила испытать мою силу воли, надев это легонькое платьице?
— Даже не думала.
Открылась дверь и одновременный взрыв нескольких десятков хлопушек, застал меня врасплох, как и радостные крики: "Бэн, с днём рождения!!!"
Я была шокирована, а Бэн выглядел довольным и улыбался. Он начал принимать поздравления, а я хотела вырваться из его цепких рук, чтобы не мешать. Было ужасно неловко, а он только сильнее прижал меня к себе. Ребята поздравляли Бэна и здоровались со мной, некоторые говорили, что рады наконец-то со мной познакомится. Казалось, что каждый в этом баре знает моё имя. Это привело меня в недоумение. Нужно было подождать. Когда поток поздравлений стих, появился шанс украсть Бэна у гостей на пару минут, я воспользовалась возможностью.
— Бэн, идём со мной. — улыбаясь, я потянула его на балкон, где не было ни единой души. Он, не сопротивляясь, следовал за мной, крикнув ребятам: "Мы скоро вернёмся." Когда дверь, ведущая на балкон, закрылась, Бэн перестал смеяться, лишь лёгкая полуулыбка теперь касалась его губ, а глаза не перестают пылать. Он выпрямился во весь рост и расслабившись, оперся о дверь, с неким вызовом смотря на меня.
"Это ещё кто кого провоцирует." — подумала я, отходя от него и опираясь о перила. Перевела дух, набралась смелости непонятно откуда, поняв, что нужно говорить первой:
- Начну с неприятного. — хотелось говорить тихо, чтобы слышал только он, в ответ Бэн лишь повёл бровью и едва заметно кивнул головой — Уверена, ты мне расскажешь, почему все те люди внутри знают моё имя.
Мне нужно было приблизиться к нему, но я двигалась очень медленно прямо в такт его приглушённому тембру голоса.
— Да, я скажу тебе, почему так вышло.
Его согласия мне было достаточно в этот момент, тем более что его глаза сказали мне гораздо больше. Я не хотела больше слов, не сейчас, притянув его к себе, поцеловала крепко, отчаянно. Бэн углубил поцелуй и приподнял меня таким образом, что я была вынуждена обвиться ногами вокруг его торса. Не разрывая поцелуя и поддерживая меня, поднёс к широким перилам балкона и посадил меня на них. Мне понадобилась вся моя воля, чтобы разорвать поцелуй. Мы глубоко дышали, буквально задыхались друг другом, но мне очень хотелось сказать:
— Это очень плохо, когда приглашаешь на свой день рождения девушку и не говоришь ей об этом событии. Мог бы получить дополнительный подарок.
Бэн залился смехом и прикоснулся к моему лбу своим, не выпуская меня из объятий
— Нила, тот подарок, который я хотел получить — получил, ещё тогда на мосту, когда ты не стала возражать провести этот вечер со мной. А не стал говорить, потому что не хотел, чтобы ты нервничала или суетилась и особенно из-за подарка. — он осмотрел меня с высоты своего роста — А когда несколько минут назад ты меня поцеловала, в тот момент я получил больше… несказанно больше. Ах да. Друзьям я сказал, что приду с тобой.
— И кем же они меня считают? — этот вопрос буквально слетел с моих губ. Хоть он был непреднамеренным, но я захотела услышать ответ.
Он приблизился к моим губам и ответил:
— Девушкой, которая мне безумно нравится, с которой мне весело и тепло, взгляд которой, порой, сводит меня с ума. И если она согласится быть моей, то я отдам всего себя ей.
Какое-то необъяснимое, непередаваемое чувство вынудило слёзы подкатить к моим глазам. Ощущение счастья застало меня врасплох, возможно это из-за синхронности наших чувств по отношению к друг другу. Но, как у меня часто бывает, в самый неподходящий момент, глупое подсознание подкинуло мне воспоминание, которое я уже несколько недель пытаюсь стереть из памяти. Мне снова пришлось, закрыв глаза, задвинуть его в самые дальние уголки моего сознания. Похоже мои мысленные ящики уже не срабатывают, нужно придумать что-то новенькое, какую-то ловушку, иначе отвлекаться от реальности будет сложнее, а мне это нужно. Девочкам удаётся забыться, а мне остаются только психологические ловушки. Мысленно повторяя «только не сейчас», я старалась сконцентрировать своё внимание на Бэне. Если у меня получится сосредоточиться, то его присутствие поможет отогнать воспоминания. Я начинаю верить в это, ведь со времени нашего знакомства, он стал для меня своеобразным «щитом и мечом» означающим безопасность и силу. Возможно это плохо и глупо, что у меня не хватает сил справится с этим дерьмом самой. Но жизнь изменилась, заставляя меня меняться, подстраиваться как получается. Жаль нет инструкции, что-то наподобие «как избежать преследования наёмного убийцы, которого сама чуть не убила, если копы твоей страны тоже тебя ищут?»
— Что ж, теперь понятно, почему они так тепло меня приняли. — эта фраза помогла мне отвлечься. Как ни странно, но флирт спас положение, и я уцепилась за него, решив, что лёгкое, практически невесомое, придыхание добавит этим словам нужный эффект для «поднятия градуса» нашего «возгорания». И это сыграло важную роль, Бэн сжимал руки вместе с моим платьем, комкая его в своих кулаках.
— Нила, ты точно, определённо точно, испытываешь меня.
Мы снова улыбались. Для нас это уже становится нормой — постоянно улыбаться друг другу.
— Вернёмся? Не хорошо пропускать веселье в собственный день рождения.
— Ммм, я, пожалуй, откажусь, потому что мой день рождения отлично проходит здесь, на этом чёртовом балконе. И этим праздником я не хочу ни с кем делится. Только ты и я. А те цифры, что, наверное, уже догорают на торте, пусть им радуются мои друзья, там, внутри. Поверь мне, они найдут чем себя развлечь и без нас.
— И какие же там цифры догорают на торте?
— Тридцать девять. — он произнес это спокойно и просто, будто кто-то поинтересовался: «который час?»
— Уверена, они симпатично смотрятся на торте. Красивые цифры, мне нравится.
— А твои красивые цифры? Какие они?
— Тебя не напугать да?
— Перестань, мне интересно. Не бойся, если что я догадался, что ты младше меня.
Юмор — то, что нужно таким людям как я, особенно таким, как я. С Бэном я много смеюсь и мне это нравится. Нравятся наши, порой пропитанные моей наивностью, разговоры и не важен их характер, важнее что сами слова хотят быть сказанными именно этому человеку.
— Мои двадцать шесть сгорели в прошлом году, но через четыре месяца меня ждёт ещё один торт.
— Отлично, вот мы и узнали возраст друг друга. — взяв меня за подбородок, продолжил — Ты же не думала, что, как только ты произнесёшь это вслух, я вдруг отпущу тебя и в ужасе крича «о нет», убегу отсюда.
— Ха-ха-ха, ты конечно описал красочно, но саму картину сложно представить.
Всё это время, что мы провели на балконе, мой телефон буквально разрывался от звонков. Беда в том, что я поставила режим на вибровызов и не обращала на него никакого внимания, пока Бэн не сказал:
— Нила, твоим подругам свойственно давать тебе личное пространство или они не знают значения этого слова? — Мне оставалось лишь невинно пожимать плечами. Ведь девчонки действительно не умеют выбирать время для звонков. — Ответь им, а то ещё в розыск тебя объявят.
Я улыбнулась, ведь он прав по сути, да и кроме девчонок, никто так назойливо мне больше не названивает. Хотя сильнее всего врезались в память другие слова Бэна. Только от одного слова «розыск» меня пробирает дрожь, но всё же пришлось ответить на этот злополучный звонок.
— Живо возвращайся. Нила, у нас проблемы и мало времени. Мы с Нэн ждём тебя.
Мгновенный холод пробрался мне прям под кожу, будто осколки льда вонзились в каждую часть моего тела.
— Нила, что случилось? — Бэн встревожился, выглядел взволнованно, ведь я остолбенела, замерла, не двигаясь вовсе, только мысли:
"Чёрт, ну почему именно сейчас? Так, Нила соберись, ты знала, что так будет."
Глубокий вдох и долгий выдох привели меня в порядок. Нельзя думать, нужно просто делать и следовать плану.
— Бэн, я бы многое отдала, чтобы сейчас остаться здесь, на этом балконе, с тобой, — для того, чтобы убедить саму себя, я взяла в свои ладони лицо Бэна, — но Родной, сейчас мне жизненно, слышишь, жизненно важно вернуться в апартаменты. Голос Ра слишком обеспокоенный и…
