— Можно мне два кусочка, и добавь на них дополнительного сыра, прежде чем разогреть?
— Без проблем, я принесу их вам, когда они будут готовы. — Парень нарезает пиццу. Я останавливаюсь у холодильника по пути к столу за соком.
Двое мужчин увлеченно беседуют в дальней кабинке; ни один из них не поднимает глаз и не замечает меня, когда я сажусь в соседнюю. Я открываю свой сок и читаю на нем интересный факт. Кулдыкают только самцы индеек. Я смеюсь и почему-то думаю о Мэтью и о том, как он выпалил тот случайный факт в больнице. Если бы тогда я только что не пережила одну из худших ночей в своей жизни, скорее всего, я нашла бы его неловкость немного более очаровательной и потратила бы больше пары секунд, чтобы восхититься телом, с которым я близко познакомилась на Хэллоуин. Но, учитывая обстоятельства, все, чего я тогда хотела — это убраться оттуда к чертовой матери. Глупый Ник.
Передо мной появляется пицца, от которой поднимается пар. Я тороплюсь и сворачиваю первый кусок, запихивая его в рот. Горячий сыр обжигает мне рот, и жир стекает по подбородку мне на свитер. Проклятье! Серебряная подставка для салфеток на моем столе пуста. Я шлёпаю пиццу обратно на тарелку.
— Эй, ребята, у вас есть салфетка? — обращаюсь я к спинке соседней кабинки. Бородатый парень оборачивается, видит мой жирный беспорядок, хватает пачку салфеток и вежливо встаёт из-за стола, чтобы принести их мне. Я протираю салфетками грудь, впитывая весь жир, какой только могу. Толку от этого мало. Кажется, я только что испортила свой любимый свитер.
— Холли?
Я поднимаю глаза и вижу Мэтью. Но я знаю, что на самом деле это не он. Тот факт на соке заставил меня вспомнить о нем, если прибавить к этому алкоголь, мне просто кажется, что это он.
— Холли? — снова спрашивает парень.
— Мэтью? — Подождите. Это правда он?
— Холли?
— Мэтью?
— Холли?
— Мэтью?
— Ладно, может, я смогу помочь вам обоим разобраться, — вмешивается бородач. — Тебя зовут Холли? — Я киваю. — Отлично, это уже прогресс, — смеётся он. — И да, это Мэтью. Мы разобрались? Ты — Холли. — Он указывает на меня, затем показывает пальцем в сторону Мэтью. — А это Мэтью.
Я пялюсь на кривую ухмылку Мэтью и его растрёпанные каштановые волосы. Он поправляет очки, заставляя меня перевести взгляд на его карие глаза. Даже весь циркулирующий по мне алкоголь не способен остановить ярко розовый цвет, окрашивающий мои щеки.
— Меня зовут Джереми, — представляется бородач. — Холли, почему бы тебе не присоединиться к нам? — Не дожидаясь моего ответа, он берет со стола мою тарелку с пиццей и бутылку сока и ставит их на стол рядом с Мэтью. — Присаживайся.
Я медленно встаю из кабинки и иду к своему новому месту рядом с Мэтью. Он застыл на краю сидения, не оставляя мне места, чтобы сесть.
— Мэтью, подвинься, чтобы Холли могла сесть. — Джереми машет рукой вправо, жестом приглашая Мэтью подвинуться. — Тебе придется простить его, мы сегодня хорошо посидели в баре, и за ночь узнали кое-что друг о друге. — Он приглаживает свою бороду. — Например, Мэтью узнал, что я гей, а я узнал, что он быстро пьянеет.
Мэтью тоже пьян? Внезапно я чувствую себя в миллион раз лучше. Он сдвигается, и я опускаюсь рядом. Очень близко. Мы оба смотрим на наши прижатые друг к другу бедра. Электрический разряд пронзает меня насквозь, когда в моей голове вспыхивают воспоминания о нашей ночи. Я задерживаю дыхание, Мэтью же делает наоборот, выдыхая большое количество воздуха.
— Как ты? — Мэтью тут же нервно проводит рукой по своим густым волосам. — В смысле… как твои дела?
Мы так близко. Мне приходится постоянно напоминать себе о необходимости дышать.
— Я в порядке… знаешь, хорошо.
— Ты хорошо выглядишь, — говорит он, бросая на меня косой взгляд.
— И ты тоже. — Мои глаза пытаются остановиться на одном месте на его красивом лице, но всплеск адреналина в сочетании с морем выпитого алкоголя заставляют меня постоянно переводить взгляд.
— Не могу поверить, что ты здесь.
— Да. Странно.
— Очень. — Он наклоняется, приближая свое лицо к моему. Я чувствую запах пиццы в его дыхании. Его аппетитные губы блестят от жира. Будь я трезвая, этот вид, скорее всего, заставил бы меня бежать в обратном направлении. — Может быть, это что-то значит.
Лучше бы он этого не говорил, эти слова обращаются прямо к моей суеверной стороне. Мой гороскоп действительно упоминал что-то о возвращении романтики. Это романтика? Или это просто пьяная страсть за пиццей?
Возвращается то же желание, которое он вызвал в прошлый раз. Я сжимаю ноги вместе, надеясь его заглушить; единственное, чего я добиваюсь — это посылаю дрожь по позвоночнику и заставляю соски напрягаться под гладким атласом лифчика. Это официально, сочетание белого вина и шотов эквивалентно женской виагре.
Он облизывает губы восхитительно чувственным образом. Я облизываю свои. И через секунду я чувствую вкус его восхитительных губ. Я наклонилась и начала этот поцелуй или он? Я чувствую вкус пепперони, когда его язык собственнически кружится над моим. Это вызывает у меня голод… голод по нему. Моя рука зарывается в его густые волосы и оттягивает их.
Джереми откашливается.
— Вау, это ужасно неловко. — Мы отстраняемся, оба поражённые произошедшим, и Джереми смеётся. — Не знаю, что здесь происходит и откуда вы двое знаете друг друга, но думаю, это знак, что мне пора уйти.
— Нет, тебе не обязательно идти. Это просто, мы просто…
Мэтью не слишком хорошо объясняет, поэтому я вмешиваюсь.
— Мы просто, это просто… — Прекрасно, у меня выходит не лучше.
— Не волнуйтесь, пока вы двое занимались этим «просто», я вызвал такси, и, удивительно, но оно уже здесь. — Он надевает пальто. — Хорошего вам вечера, надеюсь, вы отлично проведёте время. Что-то мне подсказывает, что так и будет, — бормочет он себе под нос с усмешкой. — Мэтью, это был отличный вечер, увидимся на работе, и Холли, было приятно познакомиться. — Он быстро исчезает за дверью.
— Я не хотел тебя так целовать. — Мэтью отодвигается на несколько дюймов. Действительно становится легче, когда его тело не касается моего.
— Я тоже.
— Я много выпил, а ты такая красивая, и я просто отреагировал импульсивно, — говорит Мэтью, глядя на стол. — Это правда была странная ночь.
— Для меня это тоже была очень странная ночь.
Он откусывает большой кусок пиццы.
— Я подумала, что пицца сможет немного снизить действие алкоголя.
— Ну, тогда, наверное, мне тоже стоит ее съесть. — Я хихикаю, беру свой кусок и запихиваю его в рот.
— Просто… ты невероятно красивая.
Я проглатываю пиццу.
— Прекрати.
— Я серьезно. Просто великолепна.
Хоть я и знаю, что все дело в алкоголе, но он просто чертовски сексуален, и я впитываю его сладкие слова. После такой ночи, мне определенно нужно услышать именно это. Я забываю обо всей неловкости нашей первой встречи. На этот раз я знаю, что это я наклоняюсь вперед и инициирую поцелуй. И это не маленький поцелуй. Мой язык раздвигает его губы, пробираясь внутрь, отчаянно желая попробовать его еще раз. Его руки остаются по бокам, сначала неуверенно, но потом он сдаётся, и кончики его пальцев касаются моих щёк. Я отрываюсь от него, чтобы прошептать:
— Идём со мной домой снова.
— Что? — Его рука опускается на мой зад и притягивает меня ближе. — Ты уверена?
— Абсолютно. — Как и в прошлый раз, это безумно и все происходит слишком быстро. Но мне плевать.
— Эй, ребята, найдите себе комнату! — кричит нам парень за стойкой.
Мэтью ослабляет тиски на моей заднице и отодвигается.
— Может, нам не стоит.
— Почемуууу? — Вопрос выходит плаксивым. — Из-за парня с пиццей?
— Нет. Ты пьяна… и я пьян. Моя мама сказала, что так нельзя обращаться с девушкой.
— Твоя мама сказала? — У меня отвисает челюсть. Не может быть, чтобы я правильно расслышала. — То есть твоя мама знает? Ты рассказал ей о нашей ночи?
— Нет. Да. Нет. — Его рука снова и снова лихорадочно проходит через волосы. На его лице застыло ошеломлённое пьяное выражение. — Я даже не знаю, что говорю.
