в душе. Мне позвонил доктор Смит, сказал, что к папе вернулась память. Я не могла не приехать, понимаешь?
– Понимаю, – сказал Уильям чуть погодя.
– Ты сказал, что меня подставили. Кто это был?
– Думаю, ты сама догадываешься.
Нет, не догадываюсь. Стараюсь вспомнить свой приезжд в клинику. Лицо, полное неожиданности у доктора Смита, пустующий коридок клиники и спящий папа, который вроде как должен был бодрствовать. А еще…
– Этот человек преследовал меня с самого начала? Он знал, где я?
– Нет, – тут же отвечает Уильям, не дав возможности поразмыслить о черноглазом монстре в человеческом обличии. – Он один из них.
– Из мафии?
– Да.
– Но…
– Что ему было от тебя нужно? Ты это хотела спросить?
Да. Это. Но сейчас вопрос повисает над нами, пока я вспомниаю все, что связывал меня с этим человеком. То, как он схватил меня, взял силой где-то в подворотне и выбросил, как ненужный мусор в осеннюю пору. До сих пор помню, как на меня лились капли дождя, как я лежала на асфальте, и никто не пришел мне на помощь. Я хотела умереть, сильно хотела, но мне не позволила Аврора. Моя лучшая подруга, мое спасение и человек, которая научила выживать даже если ты находишься в полном дерьме.
Только она умерла в том взрыве вместе с Виктором…
– Не задумывайся о прошлом, – раздается уверенный тон Уильяма. Он двигается ко мне и касается ладонью моей щеки. Его действия успокаивают. Только сейчас понимаю, что я дышала слишком быстро и прерывисто. Не от возбуждения или близости мужчины. От страха. Никогда и никому не показывала свои эмоции, не давала поводов для уязвимости. Никому. Кроме него.
– Что будет с папой? – меняю тему между нами на более волнующую проблему.
– Его переведут в другую клинику, доктора Смита отстранят от практики.
– Он тоже был с ними?
– Да.
Не хочу в это верить, но факты говорят об обратном. Столько лет доктор лечил моего отца спасал от смерти, а теперь предал нас. Моего папу. Только ради того, чтобы меня поймал тот ужас из прошлого.
– Почему он не проснулся?
– Видимо, его накачали успокоительным. Я попрошу, чтобы его обследовали еще раз принесли карту. Ты будешь в курсе его состояния.
Эта информация ни черта меня не успокаивает, только лишний раз нервирует из-за сложившейся ситуации. Но в то же время в глубине души возрождается благодарность и легкое подобие счастья.
Поднимаю глаза в светлое небо и произношу одними губами:
– Спасибо…
Уильям ничего не отвечает. Он убирает руку и так же спокойно говорит:
– В следующий раз слушайся во всем меня. Не доверяй никому, особенно Картеру Крону.
– Разве не он спас наши жизни?
– Он бы не делал это без какой-либо выгоды для себя.
– Но…
– Предлагаю заняться кое-чем полезным.
Мужчина резко сдергивает одеяло и прижимается ко мне. Жар его тело моментально распаляет меня, его эрекция упирается в бедра. Ощущаю маленькую капельку смазки, коротая размазывается по моей коже. Или это не его, а моя?
– Твоя жена не будет ревновать? – спрашиваю скорее игриво, нежели ревниво.
– Я говорил, что свободен.
– Она считает также?
Уильям не отвечает на вопрос. Вместо этого он перекидывает меня на себя, стискивает в своей сильной ладони мой затылок и впивается в губы. Жарко и влажно, как в душе. Мягкие губы спускаются все ниже и ниже, легкая небритость царапает кожу, щекочет, возбуждает. Не могу остановить его и остановиться сама. Наша страсть сильнее, наше желание притупляет реальность и нормальность нашей связи.
– Повернись ко мне попкой.
Мне не нужно повторять дважды. Всего пара движений, и я меняю положение. Перед моими глазами оказывается возбужденный половой орган. Большой, с крупной головкой, на которой блестит маленькая перламутровая капелька. Так и хочется ее слизать, хочет обвести языком красную головку и вобрать в себя длину.
– Ах! – срывается с губ, когда влажный язык касается моей возбужденной плоти.
Сильные руки обхватывают мою попу, притягивают себе, пока я одной рукой держу большой размер Уильяма и приближаюсь к нему. Покрываю ствол поцелуями, ласкаю языком, провожу влажные дорожки. В ответ он напрягается, выделяет еще больше смазки.
Меня захватывает эта игра в возбуждение. В страсть. В похоть. Я не думаю о том, что будет с нами потом, не думаю об отношениях и о том, как пошло мы выглядим со стороны. Мы трахаем друг друга, доставляем удовольствие. Он бьет языком по клитору, всасывает половые губы, вытягивает их. И я с неменьшим усердием ласкаю его член, стараясь как можно глубже погрузить его в себя.
– Продолжай…
Хриплые нотки в его голосе будоражат сознание. Возбуждают. С моих губ срываются стоны. Я не могу контролировать их, не в состоянии приглушить или как-то потушить нашу страсть. Не могу остановиться и не всасывать его член, причмокивая, пока он…
– Ох, да!
Выгибаюсь, когда во мне оказываются два пальца. Он трахает меня языком снаружи и пальцами внутри. Затрагивает все возможные точки. Кажется, еще немного, и я взорвусь прямо на нем. Прямо здесь.
– Еще… еще…
И он дает мне «еще». Внутренние струны натягиваются, как тетива лука, я выгибаюсь, едва не забываю ласкать его половой орган. Он тоже почти готов. Я чувствую это. Сама стараюсь быстрее двигаться ртом на нем. Быстрее. Еще быстрее… Да…
Я теряюсь в реальности, когда мое тело выгибается в мощном оргазме, а во рту появляется солоноватый привкус семени. Я собираю все, до последней капельки, проглатываю, видовая общим возбуждением и страстью. Обвожу языком головку, где все еще поблескивает маленькая белесая капелька.
– Этот день не прошел зря.
Не сомневаюсь. Ты убил человека, вытащил меня из западни и дважды трахнул. Но ничего из этого я не говорю вслух, просто возвращаюсь обратно к Уильяму и прижимаюсь к сильному телу. Кладу голову на грудь, рукой поглаживаю татуировку и две выпуклости на ней. Возможно, завтра мы попадем в большую западню или нас убьют, однако
