А вдруг он моя судьба? И пока душа не умерла безвозвратно, есть надежда изменить жизнь.
— Маша… ты искушение, сладкий соблазн… — он снова возвращается к моим губам.
Целует так жадно, словно пытается съесть или пьёт и не может напиться. Как же мне нравится это…
«Что же будет, если пойти до конца? Отдаться ему…» — собственные мысли взволновали и испугали одновременно — только уже не тем благоговейным страхом, от чего поджилки трясутся, и по спине течёт холодный пот, а в хорошем смысле — как неизведанное, которое манит, привлекает обещанием истинного блаженства, ощущением духовного единения, спокойствия…
Но всё-таки я не готова перейти эту грань. Слишком быстро и рано…
— Руслан, остановись… — разрываю поцелуй, обняв его лицо ладонями, чтоб посмотрел в глаза.
— Да… хватит… — соглашается, хотя голос выдаёт — хочет продолжения сейчас, а упирающееся в меня возбуждённое достоинство тоже требует утоления желания, отлично ощущается через ткань его шортов и моих джинсов. — Оторваться от тебя неимоверно трудно. Прости, если напугал своим натиском.
— Не за что прощать… — я заметила: он так боится потерять меня, что постоянно извиняется.
Непривычно так.
Обычно эта роль была моей, когда Костя буквально вынуждал (силой) признавать свою вину, неправоту, ведь я, по его мнению, «специально выводила на эмоции» — дословно. Муж, конечно, извинялся, но делал это таким образом, что возникала единственная мысль: лучше бы он промолчал. Его «люблю» и «прости» звучали с презрением и выглядели насмешкой. И чем я не угодила, чтобы издеваться надо мной столько времени? Отпустил бы давно, не создавал проблем, никого не мучил, себя в том числе…
«Интересно, а сколько женщин было у Руслана? Были ли у него серьёзные отношения или обходился только интрижками, разовыми встречами, беспорядочными сексуальными связями? Где-то же должен тридцатишестилетний мужчина удовлетворять физиологические потребности» — и не вижу препятствий спросить об этом.
Что и делаю…
— Была невеста у меня… — сознался он, ответив на мой вопрос.
Потом поправил футболку, скрывая мою грудь. Правда ещё немного задержался, нежно трогая и поглаживая соски. Я опять ощутила пробежавшую по телу ласкающую тёплую волну, оставляющую на коже табун мурашек.
— Куда она делась? — прикрыла глаза на пару секунд от удовольствия. Между нами были лишь поцелуи, а я узнала о себе, как женщине, за несколько минут гораздо больше, чем за последние годы. Оказывается, умею чувствовать! Да ещё как! Я не фригидная и не бревно, как говорил муж, пытаясь добиться от меня нужной реакции.
— Девушка была несовершеннолетняя на тот момент, пока служил в армии, хотя вопрос свадьбы был решённым, дата была уже назначена. Но после травмы сам отказался от неё, ведь я мог остаться инвалидом, обременять никого не хотел. Да и как бы обеспечивал семью?
— Ясно… А ты любил её? — неожиданно для себя поняла: неприятно думать, что Руслан к кому-то относился так же, как ко мне — бережно, с трепетом, пылинки готов сдувать, на руках носить…
«Всё это должно быть моим!» — о, боже… Что это? Внезапная ревность проснулась? Не припомню, чтобы за мной замечалось нечто подобное…
— Нет, не любил, — он усмехнулся. Видимо, расслышал ревностные нотки. — Это брак по договорённости между семьями — такое часто у нас бывает. Сейчас она замужем за моим младшим братом, двое детей растёт у них. И я рад, что всё случилось именно так, иначе никогда не встретил бы тебя.
«Да уж, жизнь умеет преподносить сюрпризы. Посмотрим, что уготовано нам».
9.2
Руслан
«Значит, собственническое чувство Маше не чуждо… Решила узнать о женщинах в моей жизни и неожиданно для себя приревновала. Судя по растерянности, отразившейся на её лице, это стало удивлением. И не только для неё» — приятно наблюдать, что являюсь объектом столь сильных эмоций, а интерес и внимание ко мне, как мужчине — приятны вдвойне. Как же долго я этого ждал…
Смотрю, как моя девочка хмурится, морщит маленький носик, о чём-то думая усердно, и не могу не улыбаться, губы сами растягиваются в счастливой улыбке.
«Смешная…» — готовит новый вопрос?
— С той девушкой у тебя ведь не было близких отношений… — она опустила взгляд, нервно теребит край футболки, и как будто стыдится спрашивать о сугубо личном.
Ей можно всё.
— Никаких отношений. Я даже не был знаком с ней, увидел впервые на свадьбе брата, — поясняю, а заодно вспоминаю…
В то время было без разницы, кто станет моей женой, ведь для семейной жизни важны другие ценности, нежели любовь и феерия чувств, такие как: взаимопонимание, взаимоуважение, умение слушать, справляться в разных ситуациях, находить правильный подход. Поэтому с лёгкостью отказался от Маржан в пользу Умара, да и по возрасту, они больше подходят друг другу.
Но…
Так было, пока не встретил Машу. Тогда понял, что жить с женщиной, к которой не буду испытывать ничего, кроме уважения (и это в лучшем случае), не смогу сделать её счастливой — хуже не бывает. Тогда понял, о чём говорил отец, когда рассказывал историю знакомства с мамой. Тогда твёрдо решил: хочу того же, а предназначенная мне девушка обязательно будет со мной.
Теперь моя мечта рядом. Вот она. Сидит на коленях и стеснительно отворачивается. Щёки раскраснелись, а дыхание до сих пор не пришло в норму, красивая грудь вздымается, выделяясь под футболкой и привлекая торчащими сосочками.
«М-м-м… девочка… какая ты сладенькая» — обхватив любимое лицо за подбородок, заглянул в насыщенные дымчатые глаза. Маша кусает нижнюю губу — такая реакция вызвала очередную улыбку, как же приятно знать, что моя близость и прикосновения её волнуют.
— А ещё..? — робко уточнила.
Впрочем, уже догадался, к чему затеяла весь разговор. Интересует прошлое…
Скрывать мне нечего. Женщин было немало, но ни одна из них не сравнится с Машей. Ничего серьёзного с ними не связывало — просто ни к чему не обязывающие встречи на взаимовыгодных условиях, пусть даже на постоянной основе, пока не надоедало, и на смену одной приходила другая. А последние три года довольствовался разовым сексом, получая сомнительное удовольствие — чисто физиологически, конечно, снимал напряжение, но больше разражался на самого себя, ведь всё это было не то и не так…
И продолжал думать о Маше, украдкой ею любуясь.
О чём честно сказал.
— Э-э… — она смутилась от моего откровенного ответа. Но вроде бы довольна услышанным.
— Вопрос женщин мы закрыли? — склоняюсь к чувственным губам. Хочу украсть ещё поцелуй перед тем, как ехать дальше.
— Да, — прошептала в мой рот, а я вновь ощутил прилив обжигающего желания.
— Я достану плед и подушку, на заднем сидении тебе будет удобнее спать.
— Да… — произносит с придыханием.
Тёплый воздух, проникая в меня, усиливает возбуждение. И если разговор отвлёк от мыслей, в которых раздеваю Машу, исследую восхитительные изгибы и округлости, а потом мы наслаждаемся в объятиях друг друга, теряя счёт времени, то сейчас опять — завёлся с пол-оборота, стоило увидеть ответную волну.
«Это пытка…» — хватит соблазняться!
— Давай, устраивайся, — быстро целую, пересаживаю её на сидение и вылезаю из машины.
Свежий ветер немного остужает разгорячённое тело, без преувеличения, такое ощущение, будто по венам не кровь течёт, а расплавленный металл.
Громко вдыхаю и выдыхаю, пытаясь унять возбуждение, совладать с собой и взять в руки…
«Взять в руки?» — усмехнулся, представив себя за рукоблудием. Я близок к этому… Давненько не занимался самоудовлетворением, а если точнее — с подростковых времён до первых женщин, не обременённых нравственностью… Хотя мне кажется, скоро моя красавица позволит большее, захочет перейти на новый уровень. Потерплю, и тем приятнее будет продолжение.
Тряхнув головой, прогнал навязчивые мысли, как наваждение. Открыл багажник. Достал плед с подушкой. И заодно переоделся в спортивный костюм (похолодало резко).
Пора бы продолжить путь. Уже стемнело.
