— На то, чтобы разобраться с документами и все же обговорить твой переезд, — приглушенно произнес он мне в шею, а я не сразу поняла смысл услышанного.
— Какие документы?
Глеб обхватил меня за плечи и рывком повернул к себе лицом, я даже ахнуть не успела, просто ошарашенно выдохнула и вцепилась взглядом в мужчину.
— Леся, все документы, какие есть. Паспорт, свидетельство о рождении Марины – что там еще бывает? — Вавилов выжидающе приподнял брови, словно давая мне додумать. Только я совсем не понимала, в каком направлении мне нужно было думать.
— Зачем, Глеб?
— Мне казалось, что я уже об этом говорил. Ребенок будет носить мою фамилию, и я не собираюсь…
— Это да, — перебила его, потому что совершенно ничего не понимала, — но при чем тут Марина и я?
— Для Марины у меня есть сюрприз от ее папочки, — усмехнулся Вавилов. Как-то очень по-злому усмехнулся. — А твой паспорт нужен для составления соглашения о совместной опеке. Ты, конечно, как хочешь. Я могу и без твоего паспорта. Копии моему человеку будет достаточно, тем более сейчас это все будет делаться предварительно. Сама понимаешь, пока ребенок не родился, но…
— Что ты сказал? — Я попыталась сделать шаг назад, но не тут-то было. Как оказалось, мужчина слишком крепко держал меня за плечи. — Какая опека? Какой подарок?
— Еще мы можем составить брачный договор и расписаться.
— Чего? — наверное, я напоминала полоумную, но все, что я могла сейчас сделать, – это всего лишь стоять и хлопать ресницами.
— Мне нужны гарантии, Леся.
— Гарантии чего?
— Что ты не смоешься с моим ребенком в своем животе на другой конец планеты.
— Зачем?
— А откуда я знаю, что у тебя на уме? Я понятия не имею. Потому и подстраховываюсь. Заключить заранее контракт с определением условий последующей опеки, наверное, проще, чем свадьба. Хотя мне, по сути, все равно. — Мужчина пожал плечами, говоря скучающим тоном, словно речь его была о сегодняшнем обеде и теперь Глеб размышлял, чем будет лакомиться на ужин. — Мы в любом случае будем жить вместе. И посторонние мужики не будут появляться в жизни моего ребенка.
На этот раз я даже ответить ему ничего не смогла, просто открыла рот, затем закрыла, потом проделала это еще пару раз, сжимая с силой кулаки так, что короткие, но тонкие ногти начали впиваться в кожу. И лишь через пару минут, которые показались мне часами, я прикрыла глаза, сделала медленный вдох и тихо, но предельно низко и доходчиво произнесла:
— Пошел вон.
Мужчина тут же разжал ладони, словно ошпарившись о мои плечи, и сделал шаг назад.
— Документы, Леся.
— Ты меня не понял? — Кто бы знал, чего мне стоило говорить спокойным тоном, когда хотелось заорать. Да так громко, чтобы стекла от звона моего голоса задребезжали. Но позади меня агукала дочь, и я ни в коем случае не должна была ее пугать.
Хотя это вот его “мужики” било набатом в моей голове и стояло словно на повторе.
— Уходи.
— Я не уйду без документов.
— У тебя плохо со слухом? Или что? Тем более ты сам сказал, что мой паспорт не так уж и нужен тебе. Так что делай, что хочешь, только уходи.
— Свидетельство. Я как бы сюрприз девочке хотел сделать. — Мужчина пожал плечами, а я еще сильнее вжала ногти в ладони.
— Ей не нужны сюрпризы ни от тебя, ни тем более от ее отца. Поэтому не трогай ты его. Не уверена, что хоть кому-то от этого станет лучше.
— Леся…
— Уходи, — в тысячный раз произнесла я, теряя весь запал. Ну что я ему могла противопоставить? Ничего. Совершенно. — Я не хочу никуда переезжать. Мне и Марине комфортно здесь. Когда появится на свет твой сын, тогда и поговорим. А сейчас уходи.
Не дожидаясь того, что он меня послушает, я развернулась и, сделав всего один шаг, практически рухнула на пол. Конечно же, на самом деле я плавно села, устраиваясь рядом с дочерью, но для меня это было самым настоящим падением. Я так сильно желала почувствовать что-то твердое под собой, что оказалась на полу рядом с Маришей просто с нечеловеческой скоростью.
Протянула ладони к дочери, помогая встать ей на ножки, малышка сразу же начала подпрыгивать, а в коридоре прозвучал хлопок входной двери.
Из меня словно весь воздух выкачали. Отпустила дочь и легла рядом с ней, расставив руки в стороны. Марина сразу же попыталась на меня залезть, но пока у нее получалось лишь делать движения коленями, опираясь на меня ручками, словно она уже ползла, причем уверенно. Я рассмеялась и закрыла глаза.
Ситуация аховая.
С одной стороны, у моего сына будет отец. Это чудесно. Но с другой, то, каким он будет, было кошмарно.
Если бы у нас все было правильно. Как у нормальных людей. Влюбились, повстречались, провели совместную ночь… Как у меня с папой Марины до того, как он решил от нее избавиться.
А тут?
Как можно жить с человеком на одной жилплощади и воспитывать детей, когда мы совершенно не знаем друг друга и не готовы к этому? Когда я даже не уверена, нравится ли мне Глеб как человек. Как мужчина — да. Но этого мало. Этого было чертовски мало.
Вавилов больше не приходил, не звонил и не писал. Лишь присылал машину в день приема у врача. Я не просила его и даже не предупреждала, но, видимо, он в этом совершенно не нуждался. Просто, когда я вышла из подъезда, собираясь пройти плановый осмотр у перинатолога, у подъезда меня ждал водитель.
Оставалось лишь догадываться, что всю информацию Глеб получал от врача. Так прошел целый месяц, я почти поверила в то, что Вавилов решил дождаться родов и только потом насесть на меня со своими требованиями. Но не тут-то было. После очередного приема водитель, довезя меня до дома, протянул мне черную папку.
— Глеб Александрович просил вам передать, — сухо произнес мужчина и завел двигатель, намекая мне на то, чтобы я забрала документы и выметалась.
Именно это я и сделала. А забежав в квартиру, даже не обратила внимания на Карину, держащую на руках Маришу, просто распахнула папку и по мере вчитывания в строчки плавно скатывалась по стенке.
Это было похоже на программу «Розыгрыш». Не иначе.
Руки затряслись, выпуская документы, а я нервно рассмеялась, совершенно не понимая, как все это могло случиться именно со мной.
Глава 14
— Лесь? — понизив голос, окликнула меня Карина, но я не обратила на нее внимания, закрыла лицо ладонями, и, кажется, сквозь смех из глаз стали проступать слезы.
— Он… Он…
— Так, морковочка, пойдем водички попьем, а? — защебетала милым голосом Карина, и я поняла, что она унесла Маришу, чтобы та не испугалась меня и моих слез.
Растерла лицо ладонями и встала. Мне нельзя было расклеиваться, у меня была дочь, за которую я несла ответственность и не имела никакого права ее пугать.
Подняла черную папку с пола и пошла на кухню. Карина усадила Маришу в стульчик для кормления и уже приготовила баночку с пюре.
— Вот и мама пришла. Да, морковочка? Мама сейчас помоет ручки и покормит нас. Да, мама?
— Да-да, сейчас, — растерянно ответила я и кинула документы на стол. Помыв руки, прогнала Карину со стула и начала кормить дочь неаппетитной белой жижей с отвратительным запахом.
— Лесь, все в порядке? — странно посмотрела на меня подруга. — Это всего лишь цветная капуста. А ты выглядишь так, словно тебя сейчас стошнит. — Она взяла в руки папку. — Можно?
Я кивнула и прикрыла нос ладонью. Дочка кушала с удовольствием, она любила цветную капусту больше, чем брокколи и кабачок, а я вот на дух не переносила ни ее вид, ни ее запах. Но такое отторжение, как сейчас, было впервые. Наверное, я чересчур переволновалась.
— Ты предупредить не могла, чтобы я села? — выкрикнула подруга и грохнулась на стул.
— Ну ты же видела мою реакцию в коридоре, могла бы и догадаться, что там все непросто.
— Лесь, это… — Карина махнула папкой. — Это не непросто, это оху…
— Не выражайся при Марише! — осекла я подругу и прикрыла на мгновение глаза. — Ты же понимаешь, что это бред. Там написано две тысячи квадратов. Это… это… — Моя рука дернулась, и пюре вылилось из ложки — хорошо, что на Марине был воротничок для кормления.
