На его лице появилась улыбка.
— Вы изменились.
Я не ответила.
— У вас есть страсть к тому, что делаете. В вашем голосе слышится настоящая убежденность и сила. Институт Спарроу — это не просто списание налогов. Вам действительно не все равно.
— Да.
— Тогда помогите.
— Если вы думаете, что я скажу что-нибудь против своего мужа…
— Нет, миссис Спарроу, — перебил он. — Как бы мне ни было больно это говорить, после разговора с моим начальством и совместной работы с губернатором мы хотим заключить сделку с вашим мужем. Мы хотим жить в гармонии до тех пор, пока все идет так, как идет. К сожалению, организованная преступность больше не является единственной частью нашего антитеррористического фронта. Если мы можем рассчитывать на вежливость… — Он пожал плечами. — За неимением лучшего слова, мы хотели бы помочь вашему мужу и поддержать губернатора в удержании МакФаддена и Хиллмана за решеткой. Их повторное освобождение обусловит новый виток потрясений, а в настоящее время нам это не нужно. Наши ресурсы лучше использовать для решения других задач.
— Вы хотите заключить с моим мужем сделку?
— Да.
— Что вам нужно для этой сделки? — спросила я.
— Мне нужно знать, что Бьянка принесла вам, что она передала. Если эти данные могут доказать, что существует угроза вашему мужу и его сообщникам, это увеличит вероятность отказа в возможности условно-досрочного освобождения. — Он прищурился. — Вы знаете о детях?
— Это довольно широкое понятие.
— Транспортные контейнеры.
Я не двигалась, сидя так величественно, как только могла.
— Конечно, вы знаете о том, что произошло в институте. Те дети могут быть связаны с Бьянкой и ее людьми. Мы были искренне шокированы, когда транспорт взорвался.
— Вы следили?
— Это не значит, что я не могу возбудить дело против вашего мужа и его сообщников. Мы наблюдали.
— Вы мне угрожаете?
— Нет. Ваша вина возникает только из-за связи. Если когда-нибудь придет время, когда вы захотите поделиться тем, чему были свидетелем, слышали или видели, я всегда буду готов выслушать.
Проигнорировав это заявление, я продолжила:
— Вы предложили сделку.
Произнося эти слова, я вспомнила комментарий Мэдлин: «Сделки заключаются всегда».
Если МакФадден смог, то почему не Спарроу?
— Да, — сказал специальный агент Уолш. — У нас есть видеозапись, на которой Бьянка несколько раз одевалась так, как когда она входила и выходила из института.
Они тоже это видели.
Он продолжил:
— Она одевалась подобным образом на различных остановках грузовиков между Кливлендом и Чикаго, заманивая беглецов, своенравных детей и подростков. Она притворяется одной из них — бездомной или наркоманкой.
— Вы держите ее под стражей?
— Нет, но мы работаем над этим. Она работает не одна.
— У вас есть доказательства?
— У нас есть план. Я спрошу еще раз, что она доставила?
Специальный агент Уолш был не единственным, кто спрашивал меня о чем-то.
Мужчины и женщины, средства к существованию которых зависели от Спарроу, и, что более важно, мужчины, которых я любила, спрашивали. Они дали мне краткое изложение того, что запросит Уолш. Да, ФБР следило за Спарроу, но Спарроу также следили за ФБР. Это было частью уравнения, которое мужчины предпочитали держать в секрете, и частью, которая усиливала стресс моего мужа. В их защиту скажу, что я не знала, что бы я сделала с этой информацией.
— Миссис Спарроу.
Понизив голос, я спросила:
— Вы хотели встретиться со мной, мистер Уолш?
— Мне было интересно.
Я покачала головой.
— Это не то, о чем я спрашивала.
— Вы — самая близкая связь со своим мужем, которого нет в нашем списке наблюдения.
Может, я нахожусь в их списке наблюдения.
Это было проблемой завтрашнего дня.
— Вы все еще не ответили на мой вопрос.
Его голос стал глубже.
— Нет. Я хочу встретиться с вашим мужем лицом к лицу.
— Зачем?
— Я же говорил вам, что он монстр. Заключение сделки с ним оставляет мерзкий привкус у меня во рту, и все же за последнее десятилетие он добился для Чикаго таких целей, о которых я никогда не думал, что это возможно, особенно от такого человека, как он.
— Мистер Уолш, вы заканчиваете?
Он не ответил.
Я кивнула в сторону стола, за которым сидели Марша и Сэм. Патрик сказал, что она знала, что находится рядом с федералами.
— Оставьте свое оружие своим людям.
Он выпрямился.
— О чем вы просите?
— Я не прошу. — Я отодвинула стул назад. — Оставьте свое оружие и идите со мной.
Капелька пота выступила у него на лбу.
— Вы просите слишком много.
— Не совсем, — сказала я как ни в чем не бывало. — Конечно, я не разбираюсь в этих вещах, но мне кажется, что, если бы вас хотели убить, мы бы сейчас с вами не разговаривали.
Мистер Уолш кивнул. Встав, он вынул пистолет из боковой кобуры, завернул его в пиджак и встретился со мной взглядом.
— Это все, что у вас есть?
Он снова кивнул.
— Попросите своих друзей занять наш столик и следуйте за мной.
Я оглядела зал, заметив, что Мейсона больше не было в баре, где он сидел. Женщина, сидевшая за соседним с Маршей столиком, вышла вперед и, обменявшись взглядами с Эндрю Уолшем, села за наш столик. Когда Уолш последовал за мной на шаг позади, Марша встала и последовала за Уолшем.
— Это не единственные наши агенты, — прошептал он.
— Наши тоже, — ответила я.
Коридор, ведущий к черному выходу, был узким и чистым. Потянув стальную дверь внутрь, мы оказались встречены горячим, влажным летним воздухом. Порыв ветра откинул мои волосы назад, когда я спустилась по бетонным ступенькам в переулок. Тут же вперед выехали два темных седана. Кристиан был за рулем первой машины.
Я открыла заднюю дверь первой машины. Наклонившись, я улыбнулась невероятно красивому мужчине на заднем сиденье. В своем сшитом на заказ темном костюме, накрахмаленной белой рубашке и серебристом галстуке он должен был украсить обложку GQ. Однако мое сердце забилось быстрее не из-за его одежды, а из-за того, как его глубокие карие глаза скользнули по мне, как будто они могли видеть то, что было скрыто под моей одеждой.
— Специальный агент Уолш хотел бы поговорить с тобой.
Стерлинг кивнул, выражение его лица стало суровым.
— Садись в машину Ромеро сейчас же.
Не в силах сдержаться, я подмигнула.
— Да, мистер Спарроу.
Я отступила назад и позволила Уолшу пройти мимо меня, когда он сел в машину рядом со Стерлингом. Он закрыл дверь. Марша была рядом со мной, когда мы шли ко второму седану. Она открыла заднюю дверь и последовала за мной внутрь. Машина Кристиана отъехала.
Ромеро встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида, когда заводил машину.
— Мы все болели за вас, миссис Спарроу.
— Я не буду праздновать, пока не вернусь домой со Стерлингом.
Когда мы тронулись с места, за нами быстро притормозила другая машина, взвизгнув тормозами. Двери открылись. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, что происходит, когда Ромеро умчался. Выстрелы, похожие на хлопки, отскакивали от бронированной машины и окон. Мой пульс участился, Марша вытащила пистолет из кобуры, а Ромеро вырулил на чикагские улицы.
Пригнувшись, я сказала:
— О Боже. Они стреляют в нас?
Ни Ромеро, ни Марша не ответили, поскольку он избегал других машин, увозя нас прочь от ресторана. Я не была уверена, когда прекратилась стрельба. Звуки пуль эхом отдавались в моих мыслях, а мое сердце билось в два раза быстрее.
Подняв голову, я огляделась, задаваясь вопросом, следят ли за нами по — прежнему.
Я не успела перевести дыхание, как зазвонил телефон. Не мой. Ромеро нажал кнопку на приборной панели.
— Пирс слушает, — раздался из динамиков голос Мейсона.
— У нас машина и пассажиры.
Я выдохнула воздух, который горел в моих легких. Обретя дар речи, я спросила:
— Мейсон?
