Пока еду домой, в миллионный раз анализирую то, что произошло этой ночью, и покрываюсь липким потом. Мне даже в моменте так страшно не было, как сейчас, когда я в полной мере осознаю, какими могли быть последствия.
У дома надеваю одну из самых милых улыбок и спешу к родителям. Они как раз завтракают.
— Ты что-то рано, — мама целует в щеку и просит Лидочку принести оладушки для меня.
— Спать в десять завалились, представляешь? Включили новый сериал, и он был настолько «интересным», — показываю в воздухе кавычки, — что вырубило нас на второй серии.
Замечаю папину улыбку и выдыхаю. Я не подорвала доверие, родители даже не усомнились в моих словах. Это хорошо.
— Папуль, может, вечером на корд сходим? Все вместе? Растрясемся?
— Сходим, — папа кивает и откладывает в сторону планшет, принимаясь за оладьи.
Снова выдыхаю. Дома без изменений, окончательно в этом убеждаюсь на вечерней игре в теннис.
Уже на пути домой пишу Данису сообщение. Короткое «спасибо». Ответа не приходит. И к лучшему, наверное. Прячу телефон и натягиваю на лицо улыбку. Мама с папой как раз спорят по поводу зимнего отдыха.
На следующий день в школе мы с Данисом прекрасно делаем вид, что друг друга не знаем. Но я все равно сажусь с ним на физике и истории. Меня будто притягивает какая-то невидимая сила.
После уроков случайно сталкиваемся на втором этаже жилого корпуса и никак не можем разойтись. Одновременно шагаем то вправо, то влево ни в состоянии освободить друг для друга проход.
В итоге Кайсаров просто замирает. Я же, внутренне вздрагиваю и несмело поднимаю глаза. Ловлю его пристальный взгляд и даже улыбнуться пытаюсь.
— Все хорошо? — интересуется Дан, но думаю, ему на самом деле пофиг. — Голова не болела? Не тошнило?
— Все нормально. Спасибо, что не выдал Тиму, и за Курьянова… Он правда молчит.
— И будет молчать. Не переживай.
Киваю, а Дан… Он в этот момент берет меня за руку. Вздрагиваю и смотрю ему в глаза. Что происходит?
Глава 14
Мы с девчонками стоим в столовой на выдаче. Я жду свой суп и напеваю про себя модную песню с новогодним мотивом. Все же мой любимый праздник не за горами, месяц буквально остался.
Когда чувствую взгляд, почему-то сразу понимаю, кто смотрит.
Данис.
Он сидит за столом с моим братом, Тима, как всегда, не заткнешь, они с Королевым спорят. С того дня, как Дан вытащил меня из дома Курьянова, прошло чуть больше двух недель.
Мне было стыдно смотреть ему в глаза, а он… Он переменился. Я все чаще ловлю на себе его взгляды и понимаю, что все его предостережения были верными. С ним нельзя дружить, абсолютно. Потому что я испытываю к нему нечто иное, то, что сломает нас обоих, если произойдет.
Это не поддается никаким объяснениям и доводам разума, я просто так чувствую, вот и все. Данис — это что-то за гранью моей маленькой вселенной. Слишком сложный, слишком мой… Настолько, что лучше оставаться чужими.
Поправляю пиджак, хотя он и так идеально сидит. Выдыхаю.
Ладно, я тоже могу пялиться. Поднимаю голову и, чуть вытянув шею, смотрю Кайсарову прямо в глаза. Улыбаюсь и приветливо взмахиваю рукой. Не дождавшись от него реакции, поворачиваюсь к девчонкам и, переполненная энтузиазмом, предлагаю подсесть к мальчикам. Янка, которая сохнет по Тиму, считает эту идею просто гениальной.
Каждый шаг дается с трудом, ладошки становятся влажными, кончики пальцев… Боже, я до сих пор чувствую его прикосновения. Там, в коридоре жилого корпуса, где не было никого кроме нас и тишины. Мы тогда проторчали минут десять. Молчали. Смотрели друг на друга…
Какие же у него глаза. Я никогда ничего подобного не видела. Они меняют цвет, иногда темные, насыщенно карие, но стоит только солнцу коснуться радужек, как они зеленеют. Точно колдун. Настоящий…
«Приди в себя, Катя!» — даю себе словесный подзатыльник.
Девчонки уже расселись за столом, и теперь я слышу, что так бурно обсуждают Тим с Андреем — поездку в Питер. А точнее, свои планы там на ночь. Пока я услышала только про какой-то клуб для своих.
Вертолетов, наш куратор, решил вывезти класс в Северную столицу, чтобы окультурить учеников. По плану Эрмитаж, Русский музей и что-то еще… Я не особо слушала. Но эти четыре дня обещают быть насыщенными.
Ставлю поднос на стол и замечаю, как Дан отодвигает для меня стул. Единственный свободный. Рядом с ним, конечно. Невзначай и словно специально. Вроде такой крошечный жест, но теплом заливает мгновенно. Накрывает волной эмоций, они разные — от трепета до обдающего холодом ужаса.
Мне кажется, что все в этот момент только на нас и смотрят, но на самом деле даже внимания никто не обращает. Снова выдыхаю.
Немного смущаюсь, конечно, но внешне стараюсь этого не показывать. Бойко улыбаюсь, как и всегда, принимаю подобную милоту за само собой разумеющееся, будто для меня каждый день не по разу стулья отодвигают.
— Да свалим, — брат закатывает глаза.
— Вертолетов будет начеку, — вклинивается Янка, — ничего не выйдет.
Яна опечаленно поджимает губы. Ей очень хочется потусить в Питере с моим братом, и лучше наедине, конечно.
Тим от ее унылых предположений демонстративно отмахивается.
— Есть у меня одна идея, — ухмыляется Азарин, — снимем ему какую-нибудь топовую матрешку — и-и-и-и, следите за движением рук, — со смехом показывает неприличный жест, стуча ладонью о кулак. — Пока он ее пялит, и свалим.
Дан хмыкает, а я демонстративно прикрываю лицо рукой. Только мой двоюродный брат может выдать настолько «гениальную» идею.
Случайно задеваю ногу Даниса под столом своим коленом и снова чувствую взгляд.
На самом деле после произошедшего в доме Курьянова наша с Данисом отдаленность не более чем фикция. Показательная и, видимо, нужная нам обоим. Лишь на людях мы выглядим отстраненными…
А так… так мы переписываемся днями, вечерами и ночами с того самого дня. Поэтому сейчас почти по инерции я беру телефон и печатаю сообщение:
«Ты тоже едешь?»
А потом внимательно наблюдаю за его реакцией. Не упуская ни единой детали, смотрю на то, как длинные пальцы обхватывают смартфон, а зеленые глаза бегают по строчке текста. Он едва заметно улыбается, кивает, а потом пишет ответ.
«Тоже».
«И в клуб с ними пойдешь?»
В ответ приходит смайлик, что пожимает плечами.
«Если да, я хочу с вами. Уговори Тима».
Данис приподнимает бровь и смотрит на меня. Делаю честные-честные глаза.
— Пожалуйста, — это уже одними губами выдаю.
Кайсаров едва заметно кивает. Улыбаюсь, снова задевая его ногу своей, и тут же краснею. Отворачиваюсь буквально на секундочку, потому что ощущаю прикосновение его пальцев к тыльной стороне моей ладони все под той же крышкой стола.
Я совсем недавно поняла, что, оказывается, Данис делает все, о чем я его прошу.
Он промолчал про вечеринку, несколько раз помог с докладами по истории и мировой культуре, спасая меня от двойки. Но, честно говоря, я ему эти доклады специально подсунула, чтоб были поводы для общения.
Параллельно и сама все выполнила, просто… Мне приятно, когда он соглашается.
Вот как и сейчас. Телефон снова пиликает.
«Что-нибудь придумаем. Вообще, я хотел позвать тебя на развод мостов».
«Я согласна. Считай, что уже позвал».
Заливаюсь краской и с довольным лицом начинаю уминать свой салат.
То, что произошло в доме Курьянова, явно нас сблизило. Тайна, ставшая чем-то большим, особенным.
Я до последнего сомневалась в нем, до дрожи в коленках боялась, что эта история вот-вот всплывет, но нет. Данис и словом не обмолвился, а еще… еще ни разу не упрекнул в том, что я вообще туда пошла. В отличие от Тима, который потом неделю прикапывался насчет выдуманной истории про Лизу и того, как мы с Даном оказались на Азаринской кухне. Не представляю даже, что бы было, узнай брат правду.
Звонок разлетается по стенам школы неожиданно. Я толком и поесть не успела. Все двадцать минут просидела в размышлениях и переписке. Ребята исчезают так же быстро, как и появились. На урок, конечно, не спешат, но у нашего завуча есть особенность — заглядывать в столовую сразу после звонка и вешать ученикам выговоры за нерасторопность.
