— Ты сейчас во мне дыру просверлишь, — желваки на лице Егора нервно дёргаются, а затем он тихо матерится на фуру, которая не включила поворотник. — Не смотри так. От дороги отвлекает.
— Извини, — веду пальцами, по лакированной панели пассажирской двери.
— Нет, детка. Не извиняйся, — уголки его губ дергаются вверх и держа руль одной рукой, второй он проводит по внутренней стороне моего бедра. — Просто дай спокойно доехать до города.
В городе мы оказываемся ближе к десяти часам утра. Как раз тогда, когда час пик закончился и все пробки рассосались.
— Анечка, — Егор глушит двигатель возле моего подъезда и разворачивается ко мне, — а теперь дай мне свои губки.
Мужчина подается ко мне, а я чувствую, как меня несет куда-то на влюбленных куражах. Он сгребает меня в охапку, и откинув подлокотник утягивает к себе на колени.
— Ты что? — я держусь за его плечи, когда мужчина отъезжает на сидении назад от руля.
— Ничего, — он нежно гладит мои бедра, вжимая себе в пах, пока я глажу его щетинистые щеки.
Это безумно приятно.
Затем Громов ловит в поцелуй мои губы и врезается в рот языком. Постанывая от удовольствия, я начинаю крутить бедрами. Остатки моего здравого смысла утекают где-то между ног. Егор скользит вверх по скуле, и сдавленно рыча врезается в кожу за ушком. Я начинаю дрожать.
Боже мой, ну почему это так чувствительно?
— Что же ты со мной делаешь, Анечка? — он ловит губами мочку моего уха.
— Я не специально, — шепчу в ответ.
— Ну, все. Все, — Егор возвращает меня на пассажирское место, а мне становится очень холодно без его объятий. Я сволочь. Согласен. Но мне надо в офис, — он откидывает голову на подголовник, и прикрывая глаза кладет руки на руль.
— Тогда до вечера, — я беру в руки свой рюкзак и открываю дверь.
— До вечера, — Егор ловит меня и снова целует, но на этот раз легко.
Спустя буквально несколько часов, я начала чувствовать себя очень и очень плохо. Слабость, ломота и головная боль. Ближе к вечеру появилось першение в горле и, как назло, подпрыгнула температура.
Егор
Я еду прямиком в офис решать рабочие вопросы. Моя помощница перенесла на сегодня несколько важных встреч. Сосредоточится на работе трудно, но я стараюсь изо всех сил, потому как все время мыслями возвращаюсь к Аньке. А еще мне очень хочется спать.
«Сегодня в восемь. Предлагаю вместе поужинать.» — одной рукой пишу ей смс, в тот самый момент, когда слушаю инвестиционное предложение. Несколько минут пялюсь на экран, в надежде, что она прочитает сообщение и тут же напишет ответ. Но нет. Даже спустя час, сообщение остается непрочитанным.
Не понял. Что не так? Почему игнор?
Ближе к вечеру на мой телефон наконец-то приходит ответ: «Извини, но сегодня не встретимся. И в ближайшее время тоже.»
Млять! Так и знал! Так и знал, что что-то не так! Как же меня бесят эти бабские закидоны. И вообще нечего связываться с этими малолетками. Уж лучше все по старинке.
Но все же не выдерживаю, и набираю ответ: «Могу я узнать, что изменилось?»
Когда мы расставались все было прекрасно. Что могло измениться за эти несколько часов?
Ответ прилетает через секунду: «Я заболела. Боюсь, что новомодным коронавирусом. Буду на самоизоляции. Спасибо за понимание!»
Черт!
Отрываю руку от кнопки дверного звонка.
— Аня, дверь открой! — психуя, громко стучу в обтянутую коричневым дерматином, дверь, но ее никто не открывает.
Вместо нужной, скрипит дверь напротив, и в проеме на цепочном замке появляется голова противной старухи.
— Молодой человек, не хулиганьте! А то, я милицию вызову! — кряхтит она.
— Бабуль, сейчас уже полиция, — отвечает ей стоящий за моей спиной Олег. — Ты бы дверь закрыла с той стороны, — парень разворачивается, делает к ней шаг, и бабка резко хлопает дверью прямо у него перед носом.
Я уже минут двадцать впитываю в себя запахи этой старой советской постройки. Курить хочется, аж зубы сводит.
— Уходи! Я все равно тебя не впущу, — тихо раздается из-за двери.
— Ань, — я снова набираю ее номер, но она сбрасывает вызов. — Ань, — прислушиваюсь к звукам за дверью, — ты правда думаешь, что эта дверь меня остановит? Не дури! Открывай.
Вот же дурочка. Что ж ты здесь одна делать будешь?
— Я могу тебя заразить! — слышу ее тонкий голос. — Мне нельзя ни с кем контактировать!
— Анечка, так я могу быть уже… Детка, — понижаю свой голос и прислоняюсь к двери, — я и так тебя сегодня всю облизал. Куда уж ближе контакт?
Кошусь в сторону Олега. Хмыкнув, он театрально закатывает глаза и отрицательно крутит головой. Понимаю, что со стороны это все выглядит глупо. Я взрослый, здоровый мужик стелюсь тут перед девочкой. И мне это начинает порядком надоедать. Просто из последних сил держу себя в руках. Даже стараюсь не материться, чтобы окончательно не напугать ее.
— Егор Владимирович, эта дверь на соплях держится, — подходит мой безопасник и дергает за дверную ручку. — Она с одного удара слетит с петель.
Я делаю охраннику предупреждающий знак.
— Аня, я считаю до трех, и мы высаживаем эту чертову дверь, к "едреной бабушке"! — слышу шорох. Раз… Два…
— Не надо высаживать, — девушка щелкает замком.
— Вот так бы сразу, — нагло толкаю дверь вперед и оттесняя плечом Анну, уверенно захожу внутрь.
— Егор, — она бежит сзади за мной, — одень, пожалуйста, маску. — И держи социальную дистанцию.
— Что-что мне держать? — развернувшись к ней лицом наиграно вскидываю брови и резко притягиваю ее к себе.
На ней надета какая-то клоунская пижама голубого цвета.
— Что ты творишь? — она начинает брыкаться и бьет ладошка мне в грудь. — Нельзя! Я могу быть заразной!
Я перехватываю ее руки и заламываю за спину.
— Тихо! — втыкаюсь носом в ее волосы и делаю глубокий вдох.
Скольжу своими губами по ее. Целуя каждую по очереди. Вот теперь на душе почти хорошо. Никогда раньше не замечал за собой особой сентиментальности. А с ней будто крыша едет.
— Анечка. Девочка моя… Какая же ты еще глупая, — чувствую, как дрожит ее тело и то, какая она горячая. — Ну все. Теперь нам вдвоем придётся сидеть на карантине.
Она расслабляется и обвивает своими худеньки ручками мою шею. Целую ее макушку.
— Сам ты глупый, — прижимается сильней.
— Да. Согласен, — пользуясь ее временным смятение, я разворачиваю девушку в сторону выхода. — А теперь надевай куртку и поехали.
— Куда? — удивленно хлопает глазами.
— Ко мне. Будем самоизолироваться. Или ты хочешь, чтобы я остался здесь? — обвожу руками ее маленькую комнату.
— Нет, — отрицательно машет головой. — Мне же вещи какие-то собрать надо.
— Не надо, — приобняв за плечи веду ее в сторону выхода. — У нас на сборы нет времени. Все необходимые вещи закажем через интернет. Нас ждет врач.
— Дай хотя бы переодеться, — она смотрит на свое отражение в зеркале на стене. — Я не могу ехать в таком виде… Какой врач? — тормозит возле прихожей.
— Я вызвал врача на дом. Он нас уже ждет, — снимаю с крючка куртку и выжидающе смотрю на ее.
Помогаю ей одеться и вывожу из квартиры. В машине Анна заставляет всех надеть маски-респираторы. Мужики психуют, но ослушаться не имеют права.
Анна
В машине мне становится совсем плохо. Видимо жаропонижающее перестает действовать, и температура снова начинает подниматься. Мне даже кажется, что я дышу жаром, словно дракон. Мышцы будто бы выкручивает в другую сторону. Пульс лупит в висках. Голова раскалывается от начавшейся мигрени.
Я устало ложусь головой на плечо Егора. Мужчина обнимает меня. Мне хорошо в его руках. Тепло. Надежно. Я чувствую его размеренное дыхание. Оно успокаивает. Мои глаза тяжелеют от усталости. И я прикрываю их.
В доме Громова, который находится за городом, нас действительно ждут сотрудники частного медицинского центра. Правда, в своих белых комбинезонах, они больше похожи на космонавтов, которые только что высадились на луну. Не хватает только нашивки «NASA» и «USA» на рукаве.
