– Иди работай, – отмахиваюсь раздраженно. – И жду айтишников. Когда ты там их соблаговолишь вызвать.
– Через пятнадцать минут, – отрезает цербер и уже марширует к двери, когда ко мне в кабинет влетает разъяренная Снежана.
А я и думать забыл о ней! И Юлю не предупредил. Придурок…
– Ты-ы! – забыв о приличиях, размахивает Снежана сумкой. – Да как ты мог, Саша?
– Выйди, – приказываю Юле, застрявшей в дверях. И как только за ней закрывается дверь, цежу недовольно: – Угомонись, девочка. Умей проигрывать.
– Что? Какого? – в ужасе глядит на меня бывшая любовница. – Да я и думать о тебе забыла! Полковник Ибрагимов, блин!
Дергаюсь инстинктивно. Тревожный звоночек. Очень тревожный.
– Ты о чем это? – делаю вид, что не понимаю. Откидываюсь в кресле. Давлю взглядом. Но, похоже, на Снежану ничего не действует.
– Ты, сука отмороженная, – подходит она почти вплотную. Наклоняется ко мне, обдавая сладким парфюмом. – Ты какого к детям полез? За каким хреном вообще ко мне приперся, если видеть не хотел?
Молча смотрю на зарвавшуюся девицу. Держу паузу, как в театре, прекрасно зная, как это бесит. Вот и Снежана не выдерживает первой. Тушуется от моего взгляда. Не знает, куда деть руки. Так и стоит передо мной, опустив плечи.
– Сядь, пожалуйста, – холодно киваю на кресло. – И давай поговорим как нормальные люди…
– Ты нормальный? Не смеши, – приподнимает бровь Снежана, но все-таки садится напротив.
– Чай? Кофе? – спрашиваю я, стараясь быть учтивым.
– Воды если только, – выдыхает девица, откидывает на соседний стул сумку от Фурла, подаренную мной.
Прошу секретаршу принести воду и внимательно смотрю на бывшую.
– Давай внятно и по порядку, – велю, как только ее стакан наполовину пустеет. – У меня мало времени, детка. Советую не тянуть.
– Ты вчера детей разогнал у подъезда, – устало сообщает Снежана. – А Люсю отец избил. Скорая увезла. В реанимации девчонка. Какого тебя принесло, Саша? Зачем ты вмешался?
– Погоди, – рычу я, подскакивая из-за стола. – Как в реанимации? За что избил?
– Ну он нелюдь конченный, понимаешь? – Красные губы печально скользят вниз. Да и сама девица чуть не плачет от горя. – Он их с матерью третирует постоянно. Поэтому давай, полковник Ибрагимов, принимай меры. Коль вписался, помоги девчонке.
– А эти пацаны? – спрашиваю осторожно. – Кто из них поделился?
– Один из них мой племянник. Он мне вчера все выложил, – поясняет Снежана, и я неожиданно, впервые за два года знакомства вижу в ней нормального человека, а не гламурную дурочку.
– Ну я понял, – киваю коротко. – Я впишусь, ты же знаешь. Только дай мне все явки и пароли, Снежа.
– Да-да, сейчас, – поспешно лезет она в сумку. Ищет там что-то и, найдя черный ежедневник, достает ярко-розовый липкий листок. – Вот, возьми. Тут сотовый матери. Фамилия и имя девочки. И номер карты. Но деньги можно кинуть и по номеру телефона. Он привязан к карте, – торопливо сообщает она.
– Снеж, – усмехаюсь в ответ. – Я ресурсом помогу лучше. Договорились?
– А-а… ну да, – спохватывается она, и на красивом лице замирает странное выражение разочарования.
Не понял! Она меня развести на бабки хотела? Интересное кино.
– Служба безопасности займется, – киваю я, давая понять, что разговор закончен. – Всего хорошего.
– Саш, – печально тянет Снежана. – Может, мы снова… Я бы тебя простила…
– А я ни в чем не виноват перед тобой, – роняю спокойно. – Спасибо тебе за все.
– Ты вот так просто говоришь? – охает она. – Как будто фантик в помойное ведро выкинул…
– А что же ты хочешь, дорогая? – интересуюсь насмешливо. И вспомнив кое-что из жизни Алишера, предлагаю: – Могу отобрать все подарки. Хочешь?
– Не-ет, – в ужасе подскакивает с места Снежана.
– Вот и я не хочу, – ставлю точку в разговоре. – Пока.
Положив затылок на подголовник, наблюдаю, как Снежана быстро ретируется к двери. Только красные подошвы лабутенов мелькают.
«Смешно, ей-богу!» – усмехаюсь криво. И очень надеюсь, что больше эта красавица сюда не заявится. Намек, как говорится, должен быть понят с первого раза.
– Юра, – звоню главному безопаснику корпорации. – Зайди, пожалуйста!
Взгляд падает на розовый листок, прилепившийся к столешнице.
Никонтова Людмила. Шестнадцать лет. Склиф, твою мать!
Такого врагу не пожелаешь. А маленькой хлипкой девчонке тем более. И все из-за меня! Так бы отсиделась Люся Никонтова во дворе. Вернулась бы домой, когда отчим заснул. А утром бы ускользнула в школу. Так нет же! Вынесла меня нелегкая! Даже самому себе я не в силах объяснить, какого хрена не остался вчера в машине? Зачем разогнал тискающихся подростков?
– Вызывали, Александр Георгиевич? – просовывается в кабинет мясистое табло безопасника.
– Да, входи, – киваю коротко. – Дело есть.
Перед глазами неожиданно встает эта самая Люся Никонтова. Худенькая никакущая девчонка. И тут же ее образ оттесняет другая. Похожая, как родная сестра. Только более утонченная. Красивая. И такая нежная.
Настя. Настенька моя…
– Вот что, Юра, – закашлявшись от неожиданных эмоций, передаю листок. – Пробей всю инфу по этой девочке и мне доложи. Ребенок оказался в руках садиста. Знакомые, соседи девочки, просили помочь. У меня кровь стынет в жилах, только подумаю, что моя дочь ходит по тем же улицам… И кстати. К Катерине и к ее подруге приставь нормальную охрану. И тачку нужно им выделить с водителем. А то со мной ездят. Куча дел, а приходится подстраиваться, – жалуюсь недовольно. А сердце ухает только от одной мысли: снова бы оказаться рядом с Настей. Просто взять ее за руку…
Как там она первый день в городе?
– Будет сделано, – рьяно кивает Юра. – Охрану к девчонкам с завтрашнего дня приставить?
– Сегодня, – резко мотаю головой. – Они на занятиях в главном здании МГУ. Отправь туда сразу двух толковых бойцов. Желательно, взрослых и женатых. Чтоб без великой любви обошлось, понятно? – зыркаю строго.
– Конечно, – деловито заверяет меня безопасник.
А я, прикрыв глаза, снова представляю рядом Настю Макарову. Снова иду с ней по запутанным коридорам МГУ и снова схожу с ума от близости.
А когда в кабинет вламывается Лиманский, вскидываюсь, будто меня застали на месте преступления.
– Сань, позвони Насте, пожалуйста. Пусть сегодня подъезжает. Алинка бы ее расчетчикам представила, в курс дела бы ввела и ушла на дистанционку. Что-то я не пойму, кого мы с ней в этот раз заделали! Жену тянет на пиво и покурить, – вздыхает натужно Гера.
– Пацан будет, – улыбаюсь довольно. И неожиданно вижу перед глазами Настю, придерживающую большой живот. До мурашек видение, чтоб я сдох! Околдовала меня, зараза маленькая!
– Да нет у меня ее номера, – морщусь недовольно. – Да и быть не может, – добавляю раздраженно. – Сейчас Кате напишу. Она передаст.
Открыв Телеграм, пишу сообщение и, только отправив его, обращаю внимание на одинокую зеленую галку. Сообщение отправлено, но не доставлено. Да и сама Катерина была в сети час назад. Выключила на занятиях? Возможно. Но только мне что-то не верится.
Ткнув в программу слежения, нахожу примерный квадрат, где именно сейчас находится абонент. Программа грузится, заставляя синее колесико бежать по кругу. А затем выдает результат. И я, как последний дурак, вместо Воробьевых гор изумленно пялюсь на Патриаршие пруды.
– Юрий Андреевич, а ну-ка зайди! – рявкаю в трубку. – Срочно найти Катю! Почему вместо занятий она засела в каком-то кафе на Патриках? Если Настя рядом с ней, пригнать в офис обеих, – заявляю грозно.
– А если нет? – удивленно басит безопасник.
– Да они всегда ходят вместе, – отмахиваюсь раздраженно. И уже представляю, как устрою дикий разнос обеим. Какого хрена тогда в Москву приперлись? Сидели бы у себя в Филлиповке!
Бросаю взгляд на Ролекс. Уже одиннадцать!
– Для планерки особое приглашение нужно? – рыкаю на Юлю.
– Так все давно в приемной сидят. Уши прижали, – храбро рапортует мой личный цербер.
