Незаметно, пригласили к столу. Акула ослабила хватку отпуская жертву, позволяя ей расслабиться, давая почувствовать на мгновение мнимую каплю свободы. Внимание отвлекла маленькая, кучеряшка трещала и я отвечал ей тем же, ловя каждый лепет из её уст. За этот вечер мы обменялись тысячами поцелуев, поглаживаний и объятий и я забылся, окунаясь в мир забытых ощущений любви и нежности. Мама ворковала, как голубка, пытаясь смягчить удар отца. Хмыкнул… она не знает своего мужа, в какого монстра, он превращается, если это касается особенно важных дел. Атмосфера благожелательности так и витала в воздухе. Спасибо и на этом, что прилюдно не казнили, как отщепенца. Вечер подходил к концу. Уловил отчетливый приказ одним лишь огнем во взгляде чтобы я закруглялся и пошел усыплять свой маленький щит. И возвращался, принимать бой и молниеносное поражение.
— Идем спать сладкая зефирная зайка, — дочка уже клевала глазками. Но держалась. как маленький спартанец. Истинная Волкова…
— Папочка. А деда тебе будет делать а- та-та?
Моя челюсть упала на пол от удивления.
Откуда маленькая проныра догадалась. Да и вообще с каких пор этот ребенок начал мыслить, как взрослый человек?
Да, Антон, твоя дочь взрослеет на глазах и скоро превратиться в красивую барышню. А ты все валяешь дурака и продолжаешь играть в бирюльки. Даже не заметил, а шкода внимательно впитывала каждую мысль проскользнувшую в моих глазах. Маленьких детей не обманешь, они ложь чувствуют за версту, чисто на интуитивном уровне. А глазки хитрющие до невозможности. Мотнул головой. Чего это я? А хвост неосознанно прижал от страха. Батя в ярости и даже не скрывал от меня, а ожидает мою шкурку как минимум плетка, потому что переступил черту. Дочка закопошилась в руках, маленькая головка примостилась удобно разместившись на плече. Сонные глазки слипались от усталости. Теплое дыхание касалось щеки. Растекся лужицей от умиления. Уложил своего ангелочка в постель. Включил ночник на тумбочке и комната озарилась мягким светом. Поправил подушку. Накрыл её одеялом. Присел рядом на постель. И долго смотрел на неё, прислушиваясь к тихом сопению. Убрал затесавшуюся на личико прядь кудрявых волос за ушко. Маленькое и белоснежное. Накрыло отцовской любовью к своему чаду. Расслабился и забыл о течении времени.
Тут приоткрылась дверь. В проеме показалась фигура Эда. Ну вот и пришел момент расплаты за своё безрассудство. Шли молча. Издали увидел полоску света в коридоре. Старик ожидал в нетерпении обрушить весь свой накопившийся гнев. Бергманн первым вошел в кабинет пропуская меня. Захлопнулась с громким стуком дверь. Вздрогнул от неожиданности. Никогда не видел таким своего отца. Молнии трещали в накалившемся воздухе. Искрами злости. Столько бешенства во взгляде.
— Садись, — кивнул в сторону кожаного кресла напротив рабочего стола из красного дерева. Хотелось развалиться, но решил не провоцировать батю. Уселся притворившись покорным. Закинув ногу на ногу. Идиотская привычка сдала меня с потрохами. Самолично решил начать воспитательную терапию.
— Ты хотел поговорить? О чём?
Не хотелось сдавать позиций. Уважение к отцу было чрезмерным, для меня он оставался авторитетом во всем. Но и слабаком казаться в глазах других не пристало.
— Дерзишь?
— Отец переходи к делу. Не тяни, не маленький. Я готов к общественному порицанию. И даже, к наказанию за свое поведение.
Выпустил иголки, чтобы отражать удары. Как дикообраз. Заявление достигшее моих ушей, свалила с ног и чуть не убила. Выражение лица сменилось. Злость- отчаянием. Я же приготовился к нападению, в худшем случае унижению. Не к этому признанию, точно…
— Я умираю сын…. Последняя стадия….- в этот момент мне казалось, что я оглох, или кто-то ударил по голове. Домкратом. А может, мне подмешали во время ужина, в воду психотропное средство и пошли глюки. Наверняка. Лучше бы ударил меня, сделал, что угодно. Но отец сгорбатился и будто постарел за секунды. Появились морщины на лице и синяки под глазами. Кожа стала серой, болезненной.
— Сколько… — еле вырвалось из груди. Мы поняли сразу друг друга.
— Пару месяцев, от силы три.
Сердце ухнуло вниз. И летело в глубокую пропасть. Пока я прохлаждался, отец был во главе компании и тянул непосильную ношу. Болезнь подтачивала его силы. И они были на исходе. Идеальная жизнь рушилась на моих глазах.
Сначала Лиза, потом Настя, теперь, он. Самые близкие люди. Появились мушки и сознание качнуло от перенапряжения. В руке вовремя оказался стакан ледяной воды. Осушил до дна, не веря в происходящее со мной.
— Когда?
Нашел силы взглянуть ему в глаза.
— Два года назад.
— И ты молчал всё это время.
В памяти сразу же появились обрывки. Как он пропадал время от времени, передавая бразды правления своему непутевому сыночку. А я сука, даже не заметил, как моему родному человеку требуется помощь. В груди запекло от нестерпимой боли. Стало трудно дышать.
— Ты должен войти в полную силу и стать генеральным. И прекращай ныть, как девчонка. У нас мало времени. Завтра мы поедем туда и потихоньку начнем процесс передачи компании в твою собственность. На твоих руках останутся мои женщины- мама и твоя дочь. И ТЫ В ОТВЕТЕ ЗА НИХ. Дай мне спокойно умереть. Идиот.
В голосе отца чувствовался холод и абсолютный контроль ситуацией. Разработанный план на несколько лет вперед. И мертвая хватка. Лучший в своем деле. Ничто не выбьет его из колеи. Только смерть. Проглотил собравшийся комок в горле.
— Мама, знает?
— Нет, Антон. И ты не скажешь ей до последнего. Я сам. Когда уже…
Батя скривился от безнадежности. Он лишил нас знания ценности каждой минуты его жизни. Это уже я проходил с Лизой. Минуты надежды сменялись болью, и снова лучиком веры в будущее. И лишь потом приходит принятие неизбежного. Начало смирения с потерей. С одной стороны отец избавил мать от ада. С другой стороны, она столкнется с ней, лицом к лицу, когда его не станет.
— Она имеет право знать, а ты скрываешь правду. И как она ВОСПРИМЕТ её, тоже её право. Право на слезы, на последние минуты с тобой, на вашу любовь. Не лишай её этого.
Батя разозлился и зашипел, королевской коброй.
— Думаешь она будет сидеть, сложа руки, плакать. У твоей матери характер бойца. Именно за него я и полюбил её. Достойнее женщины никогда не встречал. Она будет бороться до последнего и когда придет понятие конца, и всё, бессмысленно. Тогда и свалит её с ног. Правда. Нокаутом в грудь. Прошу тебя только об одном. Будь рядом с ней, когда меня не станет. Ты нужен им.
Он посмотрел на меня. А мне хотелось кричать изо всех сил. А ты нужен нам.
Я вскочил и подбежал к нему. Мы обнялись. С уголка глаз потекла слеза. Чуть не заплакал. Смахнул её.
— Отец… Папа..
— Я буду рядом с вами. Слышишь, будь сильнее сынок. Ради нас…Прошу тебя… — и я зарыдал, как мальчишка. Уткнувшись в его плечо. Тихо- тихо. А в душе, разыгралась буря. Ураган боли сметающий на своем пути. В комнате застыли фигуры отца и сына, прижимающихся друг к другу. И только луна была свидетелем истинной любви родных людей.
Глава 4. Не делай добра — не получишь зла
Зеленцова Анна Викторовна.
На удивление октябрь радовал теплой погодой. Решила сменить направление будничного маршрута. И вместо дома, отправилась на прогулку по мостовой. Несмотря на выходной, здесь собралось прилично количество народа. Пожилые пары наслаждающиеся утренними красками яркой осени в неспешной беседе. Молодые люди занимающиеся пробежкой для поддержания физической формы в данный промежуток времени. И я, своим присутствием разбавляющая типичную атмосферу отдыхающих. Медленно спустилась на нижний ярус, расположилась на ступенях у кромки реки. Прислушивалась к посторонним звукам, извне, чувствуя на своем лице последние прикосновения солнца. Настроение отличное. Ветер легким дуновением разметал волосы по лицу. Прикрыла газа, вдыхая прохладный воздух. Поднесла к губам стакан горячего кофе. Эстетическое удовольствие от бодрящего напитка на губах. Тряхнула головой отбрасывая локоны на затылок.
