падая на плечи. Оглянувшись, я замерла. Выдохнула, а потом провела пальцами по своим губам, прикрыв глаза всего на мгновение. Кажется, меня трясло. Эмоции переполняли: хотелось плакать и улыбаться одновременно. Хотелось назад к Артёму, туда в тепло, где есть… Где, похоже, я оставила частичку своей души.
Стыдно признаваться было самой себе, но я не таила обиду на Кузьмина. Только внутри все давно выжжено и зола развеяна по ветру. Я не могла дать ему то, что он, возможно, желал. Не было во мне тепла, ласки… Не было. Еще и эти фото на его стенах. И почему я только тогда не осталась там?! Зачем они меня вытащили?!
Ветер пронизывал насквозь, а я брела, втянув голову в плечи, а когда до родного подъезда осталось несколько десятков метров, успела вовремя среагировать и спрятаться за толстый старый тополь. Прижалась к грубой коре грудью, стараясь, чтобы меня никто не заметил.
Олег о чем-то мило беседовал со своим отцом. Тот был на голову выше его, благородная седина коснулась давно висков, но, похоже, он и не думал уходить на пенсию. Хотя такие не уходят никогда, кажется. Андреев — старший насколько мне было известно, а узнала я о данном факте биографии своего свекра несколько лет назад, нигде не работал, зато за плечами был богатый послужной список из мест не столь отдаленных. Павел Яковлевич имел определенный авторитет среди таких же граждан и вдоволь пользовался этим. Я старалась держаться подальше, не пересекаться с ним лишний раз и за то время, что была в браке — виделась с ним раза два и то в присутствии Олега. Муж сам в первое время не проявлял особого рвения в общении с родным отцом, но в последние месяцы они немного сблизились, что меня, конечно, напрягало.
Олег частенько говорил на заре нашего знакомства, что всегда мечтал о полноценной семье, где будет мама и папа, но в его жизни такого не было. Вот он и старался реализовать все сам, да только не особо мы с ним в этом преуспели. Не ладилось у нас очень в последнее время. Постоянная ругань, споры, обиды. Я чувствовала, что муж изменился, он уже не был таким романтичным, заботливым. Раздражительность и ненависть в душе Олега с каждым днем пожирали все светлое, что когда-то в нем было. И лежа в тишине ночами, я думала порой, а что меня держит рядом с этим человеком?! Любовь?! Осталась ли она еще в сердце?! К сожалению, я уже не знала точно.
Я напрягала слух, но до меня лишь обрывки фраз долетали, поэтому приходилось бороться с желанием подойти ближе.
— Хорошо, сынок, я что-нибудь придумаю, — кивнул Павел Яковлевич, нахмурившись. Похоже, Олег умудрился расстроить отца, вот бы знать еще чем.
— Спасибо. Не нравится он мне. Я б сама поговорил, да кто знает, сколько их будет, — переминаясь с ноги на ногу, выдал муж.
Пришла моя очередь хмуриться. Мне не нравился их разговор, не нравилось то, что они вообще встречаются, что этот страшный человек заявлялся в наш дом.
— Разберусь, если все так, как ты рассказал, то проучим гада, — сжал кулаки свекор, клацнув зубами, как настоящий хищник.
У меня мурашки пронеслись по спине, стало ужасно холодно и жутко. О чем бы эти двое не говорили, хорошим это не закончится ни для кого, в этом я была уверена. Прижавшись лбом к стволу дерева, я попыталась успокоиться. Прикрыла веки, но вместо темноты увидела лицо Артема и вздрогнула. Обхватила себя за плечи, пытаясь прогнать этот мираж. Слезинка скатилась по щеке, как напоминание о том, что жизнь сегодня продемонстрировала себя со всех сторон. Сначала ударила по щеке, а потом пожалела, да так, что теперь выть хотелось и рвать волосы от невозможности изменить все.
Пока я так стояла, мужчины успели покинуть двор. Я взглянула на часы, отметив, что на работу уже не успею. Пришлось позвонить и попросить отгул. К счастью, мне пошли навстречу, наверное, голос мой звучал слишком жалобно.
Вбежав по ступенькам, я открыла дверь, найдя под ковриком запасной ключ. Дурацкая привычка оставлять его там на всякий случай. И этот случай уже несколько раз выпадал. Сейчас же я только порадовалась, что дома никого. Сбросила одежду, встала под горячий душ, прижавшись к холодной плитке спиной. Вода потоком падала сверху, а я стояла и размазывала слезы по щекам, словно вместе с этими каплями смывала в канализацию все то доброе, что было в моей жизни. Надежда, вера, тоненькая нить воспоминаний о поцелуе чужого мужчины — все утекало туда. Я понимала, что нет во мне сил что-то изменить. Олег не оставит тогда меня точно в покое, сравняет с асфальтом, изведет до такой степени, что самой захочется исчезнуть.
В коридоре щелкнул замок, а я с опозданием поняла, что дверь ванной комнаты не закрыла на задвижку, о чем пожалела через минуту. Муж с силой ее распахнул и уставился на меня, я только постаралась прикрыться руками, заранее ожидая боли.
— Надо же, а я тебя так рано не ждал, — хмыкнул он ехидно.
— Мне уйти?
— А есть куда?
— Найду, — пожала я плечами. — К Тоне, например.
— Тонька твоя шлюха, к ней мужики ходят табунами, — процедил Олег зло.
— Тоня — остеопат, — фыркнула я, попытавшись заступиться за единственного человека, который изначально был против Олега.
— Это теперь так называется. Дурацкое прикрытие. Шлюха она, и ты такая же.
— Прекрати, не неси бред, — не сдержалась я, хотелось кричать, доказывая Олегу, что он тысячу раз не прав. — Ты ее совсем не знаешь, а делаешь такие выводы.
— Я знаю тебя, — сплюнул муж в сторону, — где ты шлялась с утра?
— Гуляла, — выдала я, не моргнув глазом.
Очень надеялась, что голос мой прозвучал ровно, без дрожи. Даже уставилась в глаза Олега, пытаясь всеми силами казаться честной. В груди жгло, я ментально ощущала этот липкий страх, что брал в плен, сковывал дыхание. Плевать уже, если Олег решит выяснить правду привычными ему методами, пусть. Но я ни за что не озвучу сегодня истины. По той причине, что… Прикусила вновь губы, ощутив жар в районе груди, сердце сделало кульбит, замерев на секунду, а потом снова забилось, как сумасшедшее.
— Хорошо, допустим, я тебе поверю, но ты обязана отработать. Супружеский долг никто не отменял, — ядовито произнес он, улыбнувшись.
Стало мерзко, будто бы из крана текла не вода, а помои. Я сглотнула ком, стараясь унять чувство тошноты, но оно подступало сильнее к горлу. Колени затряслись, озноб пробежал
