Он замолкает, а мне становится страшно — это какой-то леденящий ужас, который вползает под кожу от понимания, что произошло. Я просто хорошо знаю Игоря. И представила, что значит оставить на него больную маму с малышом. Когда я болела от Игоря сложно было добиться, чтобы он сходил в аптеку или магазин. Ее убило их равнодушие.
— Давайте зайдем, — предлагает он.
Мы с Сенькой заходим к дедушке. У него двух комнатная квартира, уютная — чувствуется женская рука.
— Чай будешь с печеньями? — спрашивает дед.
— Буду, — Сенька садится за стол.
Дед заваривает черный чай, накладывает на блюдце бублики, конфеты и печенье. Затем приносит альбом и показывает несколько фото.
— Татьяна.
На снимке девушка лет восемнадцати, красивая и счастливая, как солнышко. Сенька безумно похож на нее. У меня щемит сердце при мысли, что такая юная девочка умерла так рано. И почему — потому что не помогли вовремя, не уделили внимания. Сглатываю горький ком.
— Сень, не хочешь посмотреть телевизор?
После того, как отсылаю сына в комнату, перестаю «держать лицо». Я пришла с проблемой и это заметно: боль в глазах, между бровей появляется морщинка.
— Мне нужна ваша помощь.
— Какая?
— Я хочу развестись и уехать. Игорь не работает, а мне нужно двигаться дальше. Проблема в Сеньке. Я не могу его забрать.
— Игорь — отец, — замечает дедушка. — Вы ничего не сделаете.
— Я знаю. Поэтому и хочу попросить вас, попробуйте установить опеку над Сенькой. Будет адвокат, будет все. Я заберу его в Москву. Я не могу его оставить, он считает меня мамой… А Игорь… Вы его знаете. За Сенькой только я ухаживала.
— Даже не знаю… — дед отводит глаза. — Неожиданно это как-то.
— Я боюсь, что если уеду — с таким же равнодушием, как к вашей дочери, они отнесутся к ребенку. А я о нем позабочусь, как заботилась все эти годы.
— Вам это зачем? Он же не ваш сын.
— Он думает иначе. Мы любим друг друга.
Дедушка задумчиво хмыкает.
— Дадите мне пару дней на размышления? Хочу поговорить с матерью Игоря об этом.
— Бесполезно, я пробовала.
— Посмотрим, может быть, я сумею повлиять.
Глава 11
Мы с Сенькой возвращаемся домой. Мне уже чуть спокойнее.
— Зайдем в магазин? — предлагаю я.
Выбираем простые продукты на ужин: творог, молоко, когда вдруг звонит телефон.
— Камилла Андреева?
Незнакомый мужской голос.
— Да, — я прижимаю телефон плечом, выкладывая продукты на ленту.
Сенька, видя это, бросается помогать. Я отступаю, наблюдая, как он выкладывает пачки творога, яйца и кефир.
— Недавно вы проходили собеседование на должность личного помощника. Вас ждет второй этап собеседования, когда вы готовы встретиться?
Я замолкаю от удивления.
— Простите, а вы кто?
— Эйчар непосредственного начальника Олега Давыдова.
Голос даже не дрогнул. Как с военным разговариваю.
Не он случайно так напугал впечатлительную Анжелику Михайловну, которая только на безропотных девчонок умеет орать? Похоже, что да.
Эйчар.
Непосредственного начальника Давыдова.
«Наверху» что, решили тоже оценить мою кандидатуру? Не нанял ли Олег мимо них неправильного человека, не соответствующего длинному списку требований на сайте?
— Извините, но меня уже приняли на работу, — поразмыслив, отвечаю я. — Давыдов сам распорядился. Я не буду участвовать во втором этапе.
Отключаю телефон, не дав возразить. Стоит ли рассказать об этом звонке Олегу? Поразмыслив, решаю, что нет. Он меня как раз и нанял для того, чтобы я разруливала такие проблемы, а не грузила новыми. О том, что соперники начали действовать, я уже предупредила. А в остальном и должна отсекать таких эйчаров, чтобы не пудрили мозги моему шефу. Буду считать, что начала работу уже здесь, до Москвы.
— Девушка, — кассир пристально смотрит на меня.
Она уже пробила все, а Сенька сложил покупки в пакет. Я расплачиваюсь, и мы выходим на улицу. Пора бежать домой. Привычная круговерть успокаивает. Мы с Сенькой жили так годами, я даже не заметила, что с нашего жизненного пути куда-то исчез Игорь.
На следующее утро я отвожу Сеньку в сад… И дела на сегодня закончились.
Дедушка Сенька пока не перезвонил, на работу не нужно.
Я решаю заняться собой и поиском информации.
Начнем с того, что понадобится хорошее знание языков. Хотя бы для того, чтобы подслушивать некоторых сотрудников компании.
Я изучала языки сначала в школе — но этого оказалось мало, затем на курсах, и дальше сама. Начать лучше с французского — он у меня слабее. Включаю в наушниках монотонную речь на деловую тему. Чтобы сохранить язык на уровне, я читала, смотрела фильмы на языке оригинала. Это хорошо для простого общения, но слишком мало — для делового. Тем более, в такой компании, как у Олега Давыдова, где одна змея гаже другой. Мне нужно прилично подтянуть оба языка. Неплохо бы и третий выучить. Но пока это так — мечты, других дел много.
Убираюсь дома, готовлю ужин, чтобы не тратить время, когда заберу Сеньку. Между делом слушаю уроки французского.
Так увлекаюсь уборкой на кухне, что не замечаю, что дверь открылась. Игорь вернулся домой.
Замечаю его, только обнаружив мужа за спиной со сложенными на груди руками и нахмуренными бровями. Лицо застывшее, как у каменного изваяния.
Вздрагиваю от неожиданности и выключаю урок.
Я уже знаю, о чем пойдет речь. Лицо у него необычайно одухотворенное, надменное и я неожиданно понимаю, кого он мне так напоминает. Свою мать. Выражение на лице они носят одинаковое!
— Что? — я вынимаю наушник из уха.
И вдруг понимаю, в чем дело. Неужели дедушка Сеньки дозвонился?
— Ты решила развестись? — чеканит он, выглядит наигранно и глупо. — И уехать в Москву к своему… как его там зовут?
Я опускаю глаза.
Перед мысленным взором проносится наша встреча, роман, свадьба.
— Ну да, — говорю. — Решила развестись. А ты чего ждал?
— Что ты хотя бы будешь достаточно смела, чтобы сказать это в лицо! — он задирает нос. — А не я узнаю это сам… От деда Арсения. Ты и его подговорила?
Игорь подступает ближе.
— Думаешь, мы отдадим тебе ребенка? За нашей спиной начала интриги крутить? Этому тебя в Москве научили? Ты сильно изменилась после поездки туда. Не в лучшую сторону. Мать думает, что у тебя там любовник.
Последнее слово он бросает мне в лицо.
— Что? — возмущаюсь я.
Вот так. Им проще поверить в любовника, чем в то, что я ищу работу для лучшей жизни!
— Пока ты не начала делать подлости за спиной. Я тебя терпел. Больше терпеть не буду. Убирайся из моего дома.
Краска сходит с моего лица.
— В смысле? Ты меня выгоняешь?
— Это моя квартира. Скажи спасибо, что не платила аренду. А теперь собирай вещи и убирайся. Арсений будет жить здесь. Со своим отцом.
Такой напор обескураживает.
Я вижу, что речь обдуманная и может даже отрепетированная. Не исключаю, его мать тоже приложила руку и на семейном совете плохую невестку решили изгнать.
Но это правда его квартира. Хоть я здесь и прописана.
Но, кажется, он намерен остаться. Так что мне придется уйти к маме.
— Хорошо, — выдыхаю я, и начинаю собирать вещи, стараясь не смотреть в сторону детской.
Взгляд растерянно скользит вокруг. Столько нажито за годы брака, что сразу не унесешь. И не поймешь даже, что брать. Что важно, что нет. Я хотела развестись, но слова Игоря все-таки стали шоком для меня.
Запихиваю шмотки в сумку, с которой ходила в спортзал и ездила в походы. Швыряю ее в прихожую. Натягиваю кеды — первое, что нашлось, потому что я чувствую, что вот-вот заплачу. Игорь, конечно, это на свой счет примет, так что не хочу видеть его победную ухмылочку.
— Сеньку в шесть нужно забрать, — буркаю я, за ребенка болит сердце, разрывается на части. — Не забирай последним, чтобы не переживал… Ужин в холодильнике. Про меня скажи…
