— Ты ещё и сиськи её заценила? — усмехнулся я.
— Я же слеповатая, а не безглазая, Вань. Такую грудь только слепой или педераст не оценит.
— О, Господи… — вздохнул я.
— И, к тому же, я помню, что ты отшил её, когда она была моложе. А злая девушка — страшная сила, дорогой. Хотя, ты и сам это уже понял, — лукаво улыбнулась она. — Что-то, я смотрю, кофе тебя не бодрит, Ивасик, — бабушка ловко встала со стула, зашла мне за спину, и через несколько секунд я услышал, как брякнула бутылка. А затем передо мной появился стакан с виски. — Выпей.
— Ба, шесть утра.
— Я у тебя время спрашивала? Пей. Для согрева.
— В смысле? Я, вроде, не мёрзну.
— Баню хочу. Выпей и иди растопи. Как маленькому всё объяснять надо, — ворчала бабушка и, уходя обратно в свою комнату, оставила меня наедине с бутылкой виски.
Немного подумав, я осушил стакан, подлил еще, а затем пошёл топить баню.
Колка дров здорово отвлекла от мыслей о Насте. Правда, я наколол дров столько, что баню до весны хватит топить ежедневно.
Пока народ по очереди мылся, я выпил ещё пару стаканов виски, а затем убрал бутылку, понимая, что до состояния опьянения доходить не хочу.
Тем более Настя скоро вернётся. Хочу свернуть ей шею на трезвую голову. Чтобы помнить.
— Ой, ребята! У нас что-то продуктов маловато осталось. В магазин бы съездить, — протянула бабушка, инспектируя холодильник.
— Я съезжу, — отозвался я, вставая с дивана, где вместе со мной сидели Настины родители за просмотром последних новостей.
— Куда ты поедешь, Вань? — бабушка недовольно всплеснула руками. — Ты же выпил. Полбутылки виски, Вань, — заключила она укоризненно.
— Так за чем дело стало? — включился в беседу Михалыч и бодро встал с дивана. — Я свожу, баб Жень.
— Ой, как хорошо, Вася, что есть ты! — широко улыбнулась бабушка. — А мы с тобой вдвоём-то справимся? До Рождества продуктов прилично надо. Плюс сам праздник…
— Ну, так, а я для чего? — обиженно цокнула тётя Марина. — Поедем все вместе. Я, как раз, хотела в город съездить. Кое-что прикупить нужно, пока посленовогодние скидки идут.
— Ну, молодцы, ребята. Все бы такие лёгкие на подъём и дружные были. А Настенька не обидится, что мы без неё поедем? Вдруг ей тоже что-нибудь нужно в городе? — участливо спросила бабушка у её родителей.
— Да, ну, — отмахнулся Михалыч. — Настюха сейчас приедет, поест, да отсыпаться до вечера упадёт. А в город я её и потом могу свозить, если захочет. Собирайтесь пока, а я машину прогрею.
Буквально за двадцать минут из дома свалили все.
Я остался один в пустом доме и не понимал, какого хрена я тут делаю, да ещё у окна.
Но, стоило мне только решить, что пора отойти от окна и заняться каким-то делом, как к дому подъехал черный седан, и из него вышла смеющаяся Настя.
Хлопнув дверцей, она обошла тачку и наклонилась к опустившемуся стеклу со стороны водителя.
Почти наполовину исчезла в салоне, похоже, засосавшись с водилой. Оттопырила зад, по которому захотелось шлёпнуть, да посильнее, а затем плавно выпрямилась и послала воздушный поцелуйчик уезжающей тачке.
Пизда тебе, Настенька. За две мои бессонные ночи придётся ответить.
Глава 20. Настенька
Глава 20. Настенька
Я трусиха? Или просто динамо?
Или адекватная и взрослая настолько, чтобы свалить оттуда, где всё сложно и непонятно?
В любом случае, я не жалею о том, что уехала. Я не была готова пересечься с Ваней сразу после случившегося — или почти случившегося — ночью и, честно говоря, не особо готова пересечься с ним сейчас. Но, если сбежать насовсем, то это уже точно будет расцениваться как трусость с моей стороны.
Пацаны и девчонки подвезли меня к дому. Они просили потусить с ними ещё денёк, но пришлось отказать, так как в свой город я приехала для того, чтобы больше провести время с родителями, а не с друзьями или с одногруппниками. С ними я в городе, где учусь, могу неплохо оторваться.
В дом я вошла напряженная, как арматура.
Мама написала, что они с папой и бабулетти уехали в город за продуктами. Дома остался только Ваня, а это очень плохо. Плохо для меня.
Я не выспалась ни прошлой ночью, ни этой, так что вряд ли смогу адекватно ему отвечать, а просто слать куда подальше, чтобы не щипал тонкие струны моей души.
Думаю, по моему ответу на поцелуй, он тогда прекрасно понял, что мне это понравилось. И только каким-то чудом я смогла всё это оборвать и сбежать не только от него, но и от самой себя.
Ваня стоял, оперевшись ладонями о кухонный островок. Прямым суровым взглядом он проследил за тем, как я прошла по гостиной в сторону лестницы на второй этаж.
— Привет, — бросила я с лёгкой улыбкой, чтобы он не подумал, что у меня есть теперь цель игнорировать его существование до конца своих дней.
Вообще-то, что-то такое я и планировала. Но это ведь капец как глупо.
— И это всё? «Привет»? — по сухому тону Вани я поняла, что сейчас будет без смазки. И идти он будет очень туго.
— «Привет» нужен был с поклоном? — повела я вопросительно бровью. Встала на первую ступеньку лестницы, ведущей наверх, надеясь, что постепенно во время разговора удастся свалить в комнату. — Я бы поклонилась вам, хозяин поместья, вот только ноги болят. И задница.
Кажется, я на себе физически ощутила, как резко и сильно Ваня стиснул челюсти.
— Задница болит? Расскажешь, какого хуя?
— Ну-у… — протянула я задумчиво. — Всякого. Там было много парней. Каждый хотел меня прокатить. И со мной прокатиться, конечно.
Разумеется, я говорила про катание на ватрушке, прицепленной к машине.
Но зачем мне успокаивать Ваню такими нюансами, правда?
— Ну, ладно. Я в душ и спать. Устала очень, — вздохнула я театрально и поспешила свалить в свою комнату раньше, чем у Вани лопнет глаз от напряжения, с которым он на меня смотрел.
В своей комнате я быстро похватала полотенце и косметичку с гелем и шампунем. Буквально перед Ваниным носом перебежала из комнаты и закрылась в душе.
— Настенька, — обманчиво елейным голосом позвал меня Ваня, находящийся по ту сторону двери, к которой я прижималась, пытаясь отдышаться. — Я баню натопил. Можешь и там искупаться.
— Ага. Чтобы тебе не жалко было меня вместе с ней сжечь? — фыркнула я. — Нет уж. Терпи, Ивасик, до дня, когда закончатся праздники, и я добровольно свалю из твоей жизни.
— Открой эту сраную дверь.
А теперь было слышно, что кое-кто себя сдерживать уже не может.
— Что, Вань? Я не слышу. Вода шумит, — крикнула я, параллельно включая воду в душевой кабинке.
Я максимально быстро скинула с себя шмотки, забралась в кабинку и удовлетворенно выдохнула, оказавшись под горячими струями воды.
Наконец-то смою с себя запах шашлыка и чьей-то горелой куртки.
Едва я размазала по телу гель для душа, как сквозь шум воды прорвался резкий треск, смешанный с металлическим звоном.
Повернув голову на звук, через запотевшее стекло душевой я увидела Ваню, который, похоже, выломал дверь.
Злой, как буйвол, а я, похоже, его красная тряпка, на которую он смотрит так, что его намерения порвать меня более, чем очевидны.
— Ты охренел? — вспылила я и поспешила прикрыть грудь и причинное место руками, пока Ваня шёл точно на меня.
Дверца кабинки отъехала в сторону, и струи горячей воды перестали служить хоть каким-то для меня прикрытием.
— Я похож на пацана? — рыкнул Ваня. Ещё немного и от злости его порвёт на тысячу мелких Ивасиков. — Думаешь, можешь подразнить меня задницей, потереться о стояк и просто так свалить на две ночи, ничего не объяснив?
— А я тебе девочка? — парировала я. — Думаешь, под твоей рукой удобно для тебя расположилась всё ещё влюбленная в тебя дурочка, в которую можно спустить, потому что ничего другого рядом нет? Хрен ты угадал, Ивасик. А теперь закрой дверь и вали отсюда.
Я демонстративно повернулась к нему задом и продолжила мыться, как ни в чем не бывало. Пусть хоть лопнет там за спиной. Отмоюсь.
