Жестокие святые - Мишель Хёрд

Отчаяние смешивается со всепоглощающим стыдом, который Данте запечатлел в моей душе за последние четыре года.

Это всего лишь статуя, Елена. Нет Бога, который выслушал бы твою мольбу.

Чувствуя себя пойманной в ловушку этого нескончаемого кошмара, я опускаю глаза, а затем вся кровь отливает от моего лица, когда я вижу Люциана, сидящего на скамейке слева от меня.

Он наклоняется вперед, его предплечья покоятся на бедрах, а ладони крепко сжаты вместе. Наши взгляды встречаются, и от мрачного выражения его лица по мне пробегает холодок. Знание того, что он услышал мою мольбу, заставляет меня желать, чтобы земля поглотила меня целиком.

После того, как Люциан показал мне, как стрелять, я больше с ним не разговаривала. Всякий раз, когда мы сталкиваемся друг с другом, он только кивает мне головой. Меня это вполне устраивает, потому что я все еще считаю его угрозой. Только потому, что он дал урок стрельбы, не значит, что я ему доверяю.

Мне следовало бы встать и уйти, но я не могу заставить себя пошевелиться.

Люциан делает глубокий вдох, прежде чем сказать:

— Я могу убить Капоне, но это приведет к войне между нашими семьями. – Он медленно поднимается на ноги, а затем направляется ко мне.

Люциан останавливается рядом со мной, и мне приходится сильно запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Когда он протягивает мне руку, я на мгновение колеблюсь, не уверенная, что с ним делать.

— Я могу показать тебе, как убить его, – говорит он то, что я отчаянно хотела услышать.

Может ли он быть ответом на мою мольбу?

Осторожно я кладу свою руку в руку Люциана, и он поднимает меня с земли. Когда я стою перед ним, я спрашиваю:

— Почему ты хочешь мне помочь?

— Когда ты убьешь Данте и унаследуешь власть от своего отца, я ожидаю, что ты запомнишь этот момент. Твоя преданность будет принадлежать мне.

Это стратегический ход с его стороны. От которого, я не в том положении, чтобы отказываться. Я могу использовать всю помощь, которую только могу получить. Я видела, как он обращается с оружием, и я хочу стать такой же хорошей, как он.

— Когда я сменю своего отца, моя преданность будет принадлежать тебе, – соглашаюсь я, зная, что этот день никогда не наступит. Я не пойду по стопам своего отца, но Люциан, похоже, забыл, что я сказала ему об этом, когда мы впервые встретились.

Как только я убью Данте, я планирую исчезнуть и начать новую жизнь где-нибудь в другом месте... где-нибудь в безопасности. Но это то, о чем Люциану не нужно знать.

Его пальцы задерживаются на моих, прежде чем он отпускает мою руку. Я вижу, как в его глазах зреют вопросы, но вместо того, чтобы задать их, он бормочет:

— Иди спать, маленькая птичка. Мы начинаем завтра утром.

Маленькая птичка? Вместо того, чтобы это звучало унизительно, на самом деле это звучит так, как будто Люциану может быть не все равно. На меня? Как нелепо. Он ничего не знает обо мне, кроме того, что я дочь Валентино Лукаса.

Я киваю и начинаю отворачиваться от него, но затем останавливаюсь, чтобы спросить:

— А как насчет твоего собственного обучения?

Уголок рта Люциана слегка приподнимается, и это делает его еще более привлекательным.

— Я почти закончил с ним.

Желая узнать, сколько у меня времени, я спрашиваю:

— Когда ты уезжаешь?

— Если все пойдет хорошо, я уеду через месяц. – Люциан жестом приглашает меня идти. – Я провожу тебя обратно в твою комнату.

Меня смущает, когда он делает подобные вещи. Я провела последние две недели, пытаясь понять, почему он показал мне, как обращаться с оружием.

Почему он помогает мне в одну секунду, чтобы практически игнорировать меня целыми днями? Не то чтобы я возражала против того, чтобы меня игнорировали. Я лучше предпочту это.

Если Люциан думает, что сможет достучаться до моего отца через меня, он будет разочарован, когда узнает, что я ничего не значу для своего отца.

Мы идем в ногу друг с другом, и когда ночь поглощает нас, я начинаю чрезмерно осознавать мужчину рядом со мной. Сила излучается в каждом его шаге. Мой слух фокусируется на шорохе его костюма. Часть моего тела остро ощущает мускулистое тело Люциана.

Кто такой Люциан на самом деле? Опасный человек, которого меня предупреждали избегать любой ценой или…

— Когда ты вернешься домой, ты займешь место своего отца, верно? – тихо спрашиваю я, переполненная странной потребностью узнать его получше.

— Да.

Так что через четыре недели он станет главой мафии.

— И все же ты предлагаешь мне помощь, – заявляю я.

— Враг моего врага – мой друг, – бормочет он, и это заставляет мои глаза метнуться к его лицу.

Я уверена, что у него их много, но все же я спрашиваю:

— Кто твой враг?

— Разве твой отец тебе не сказал? – Взгляд Люциана опускается на мой.

— Он мне ничего не говорит.

— Наши семьи стали мишенью. Наши отцы пытаются выяснить, кто представляет новую угрозу, – сообщает он мне.

— Оу. – Так вот о какой новой проблеме говорил мой отец перед тем, как отправить меня сюда.

Мы с Люцианом входим в замок, и в узком коридоре его рука касается моей. Я снова поднимаю на него взгляд, когда что-то начинает беспокоить меня на задворках сознания. На моем лбу появляется морщинка, я пытаюсь понять, что это такое.

Больше мы не разговариваем, пока не добираемся до наших комнат. Когда я открываю свою, Люциан спрашивает:

— Ты не заперла свою дверь?

— Я забыла, – признаюсь я. Я была слишком расстроена из-за кошмара, чтобы мыслить здраво.

Люциан проходит мимо меня, толкая мою дверь ногой. Я наблюдаю, как он заходит внутрь, а затем мои губы приоткрываются, когда он проверяет все комнаты и возможные тайники.

Незнакомое ощущение разливается по моей груди, когда он подходит и встает передо мной.

— Всегда запирай свою дверь. Просто потому, что мы находимся на нейтральной территории, не значит, что мы в безопасности.

Я киваю, и когда Люциан проходит мимо меня и пересекает коридор, чтобы добраться до своей двери, я говорю:

— Спасибо. – Он оглядывается на меня, и это заставляет меня