была секунда, когда можно было измерить чью-то душу и узнать ее ценность. Это был самый интимный момент, который я когда-либо переживала с другим человеком, и он был ужасающим. Я не хотела видеть, что он прячет в темных глубинах своей черной души, но не могла отвести взгляд. Дрогнуть означало верную смерть.
Ренато сглотнул. Я внезапно поняла, что мой тщательный осмотр выбил его из колеи не меньше, чем меня — его. Возможно, я была не единственной, кто держал людей на расстоянии.
Его взгляд упал на мою цепочку со сверкающим кулоном.
— Святой Антоний. Покровитель заблудших.
Я не решалась заговорить, поэтому просто кивнула.
— Ты потерялась, bambina? — его голос звучал низко.
— Я всегда была потерянной, — призналась я, позволяя этому мужчине заглянуть внутрь меня, в самые глубокие, темные уголки моей души.
Он не спешил измерять мою ценность и решать мою судьбу. Я держала его взгляд и не смела моргнуть.
Наконец он вынес свой вердикт.
— Тогда, мисс Берк, мы заключаем сделку. Ты заставляешь свою сестру молчать, а взамен…
— Да?
— Ты сделаешь всё, что придется. Всё, что я захочу. — он протянул мне руку.
Сделка с дьяволом.
Я понятия не имела, о чем он попросит меня. Это могло быть незаконно и, вероятно, опасно. Это могло быть что угодно. Мне не стоило соглашаться на эту сделку. Возможно, я просто откладывала смерть на другой день.
Тем не менее, еще один день — это возможность прожить еще немного.
Я взяла его руку и пожала ее.
Ренато
Шарлотта медленно поднялась, ее рука была прохладной в моей. Он была такой тонкой, что я мог бы раздавить ее одним неверным движением, но она не сделала ни малейшей попытки отстраниться. Подобно заблудшему ягненку, думающему, что волк спасет его от фермера, она смотрела на меня так, словно мое милосердие могло спасти ее от злополучного крушения ее жизни.
Сегодня она присоединилась к эксклюзивному списку людей, которые обращались ко мне за милосердием, и вверили свою судьбу в мои руки, доверяя мне спасти их. На самом деле, она не просто попала в список. Она была этим списком. Ее красота отвлекала. Миниатюрная, с фигурой «песочные часы», гладкой бархатной кожей и глазами, как у лани. С густыми бровями и милыми губками бантиком, она словно сошла с картины восемнадцатого века. Она не пыталась выглядеть красивой, но, тем не менее, ей это удавалось. Я подозревал, что для нее было невозможно оставаться неприметной.
Никто в ее положении еще не опускался на колени и не предлагал сделать меня своим богом. Тем более что она только что видела, как я хладнокровно убил двух человек. Она представляла собой интригующую смесь противоречий. Добрая и чистая, но при этом чертовски продажная. Казалось, не было ничего, чего бы она не сделала, чтобы обезопасить себя и свою сестру, и это было интересно. В последнее время жизнь была скучной и однообразной. Шарлотта Берк была всплеском цвета на черно-белом фоне. Она была слишком заманчивой перспективой, чтобы отказаться от нее.
Пока.
Телефон Элио зазвонил, и я заставил себя отпустить руку Шарлотты. Он выслушал звонившего, кивнул и повесил трубку.
— Инцидент на кухне. Анджело обжегся на плите, — сообщил он мне.
Код был довольно очевиден для людей Де Санктис, но Шарлотта была просто сбита с толку. Мы часто говорили шифром, даже в коридорах Casa Nera. В наши дни повсюду были шпионы, которые только и ждали сочной информации, чтобы продать ее тому, кто больше заплатит.
Я посмотрел на Шарлотту. Чарли.
— Ты изучаешь сестринское дело?
Она подпрыгнула, остатки адреналина сделали ее нервной. Затем кивнула.
— Тогда пойдем со мной. Ты можешь начать нашу сделку прямо сейчас.
Не дожидаясь ответа, я повернулся и вышел из кабинета. Я знал, что Шарлотта последует за мной, или Элио заставит ее.
— П-подожди. Моя сестра, — заикаясь, произнесла Шарлотта.
Люси лежала без сознания между двумя мертвецами.
— Не волнуйся. Теперь они не смогут ее тронуть.
Я направился в подвальное помещение. Здесь располагались камеры и импровизированная медицинская комната. Многих людей держали здесь, чтобы пытать или убить. Некоторым удавалось вернуться на первый этаж, но таких было немного. При моем отце это место использовалось чаще, однако временами я все еще находил его полезным.
Воздух стал спертым, когда мы спустились по холодной каменной лестнице, ведущей в подвал — одна из особенностей старого поместья.
Как только мы достигли самого нижнего уровня, послышались стоны боли и обрывки разговоров. Шарлотта с любопытством посмотрела в сторону невнятного итальянского, щедро приправленного ругательствами.
— Сюда. Я хочу посмотреть, на что ты способна, bambina, — пробормотал я, положив руку ей на поясницу, когда она не двинулась с места.
Она отскочила вперед, избегая моего прикосновения, и я позволил ей это. Сейчас было не время демонстрировать, что значит быть моей. Скоро она поймет, что я распоряжаюсь ее судьбой, что она — моя собственность, и что я могу трогать свои вещи, когда мне, черт возьми, заблагорассудится.
Но поскольку я решил пока не убивать ее и дать ей неделю или около того, чтобы посмотреть, сможет ли она выполнить свои обещания, не было смысла пугать ее сейчас. Это бы произошло позже. Всегда происходило. Независимо от того, насколько сильно женщина стремилась сблизиться со мной, или как далеко думала подняться в социальном плане, находясь со мной, всегда наступал момент, когда с нее сползала маска, и я видел страх.
У меня не было времени играть в эти игры с Шарлоттой Берк прямо сейчас, и, кроме того, ее смелость наверху была такой чертовски возбуждающей. Я не хотел все испортить так быстро.
Мы добрались до камеры в конце коридора, которую оборудовали больничной койкой и шкафом с припасами. В центре кровати сидел мужчина. Его звали Анджело, и он был одним из долгожителей в Семье. Он стонал, закрыв лицо одной рукой, а в другой держа бутылку с ликером. В воздухе стоял густой запах металла и выпивки.
— Ренато! Они появились из ниоткуда. Кастильо, прямо там, в закусочной. Ублюдки набросились на меня, но я успел нанести несколько хороших ударов, — тяжело дыша, произнес пожилой мужчина.
Мне нравился Анджело, хотя мы и не были связаны кровью. Он был хорошим человеком и верным солдатом.
Я положил руку ему на плечо и сжал.
— Bravo6. Ты хорошо защитил наше имя. Позволь медсестре осмотреть твое лицо. Мы не хотим, чтобы оно стало еще уродливее, ради твоей жены.
Он усмехнулся моему поддразниванию и немного
