– Мы этой дорогой уже ходили. Не выйдет скрыть.
– Значит, нужно подождать, когда Мария окрепнет. Сейчас – категорически нельзя. Это понятно?
– Понятно, – вздыхаю я. – Как я могу помочь ей быстрее встать на ноги?
– Не волновать. Пока это всё. Любые сильные эмоции для неё сейчас крайне губительны. Даже хорошие, поэтому с восторгами по поводу новорожденного малыша тоже аккуратнее.
Также получаю от врача рекомендации по разрешённым продуктам. И с тяжёлым сердцем отправляюсь домой за бульоном и фруктами для жены.
Дома натыкаюсь на полный погром. Тёща затеяла генеральную уборку перед выпиской сына.
Смываюсь в кабинет, чтобы не мешать, погружаюсь в работу. В последнее время дела я подзапустил, если бы не Гордей, совсем всё печально бы было, но друг меня не бросил, подстраховал. Но есть важные моменты, которые требуют моего личного внимания.
Ночь проходит беспокойно, спать почти не получается. Я мечусь в сомнениях. Просыпаюсь с гудящей головой.
– Святик, просыпайся, – скребётся в дверь тёща. – Сегодня же за Богдашей ехать, дел много.
– Да, да, – разлепляю глаза, пытаясь быстро прогнать сон.
А тёща продолжает ворковать:
– Я всё для малыша на выписку приготовила, постирала, прогладила. И я вот знаешь, что подумала, Святик, а давай мы все красиво сделаем, и на видео снимем и потом Машеньке отправим.
– Будет всё красиво, не переживайте…
Но у меня есть идея лучше… Созрела она ночью, и я твёрдо намерен её осуществить. Правда, не уверен, что врач разрешит.
Выхожу, в квартире всё сияет чистотой. Кроватка с голубым балдахином, пеленальный столик, игрушки, пелёнки, всё так и ждёт своего маленького хозяина.
Набираю Гордея. Он знает, что сегодня мы забираем ребёнка, обещал подъехать с Аней.
– Нужна твоя помощь и совет.
– Опять? – хмыкает Гордей.
– Да, – вздыхаю. – Без тебя никуда. А ещё, я хотел бы попросить об одолжении твою невесту…
Теперь самое сложное… Набираю врача. Я помню, что он вещал мне про эмоции, но… Я хочу подарить Маше этот праздник. Мне вдруг становится жизненно важно это. Хочу, чтобы у неё остались светлые воспоминания о нас, даже потом, когда всё очернится грёбаной правдой.
Горячо убеждаю доктора.
– Я не верю, что положительные эмоции так опасны. И потом, вы же рядом, и сможете стабилизировать её состояние, даже если что-то пойдёт не так… Поймите, Маша так мечтала об этом. Да она чуть жизнь не отдала за этого ребёнка, и ещё ни разу не видела его, не держала на руках. Вы представляете, как это для неё важно? Вспомните, как ей было плохо, пока она сомневалась, что с малышом всё хорошо. А так, да у неё появится мощнейший стимул, чтобы бороться за жизнь…
– Ох, на что вы меня толкаете! – раздражённо, но уже не так категорично.
– Я щедро оплачу все ваши хлопоты, обещаю.
– Да это-то тут причём.
Но знаю я, что от очередного пухлого конверта доктор не откажется, поэтому продолжаю давить.
– Это ненадолго. Всего несколько минут радости для пациентки.
– Хорошо, хорошо! – соглашается врач. – Сегодня показатели у Марии уже не настолько критичные. Попробуем.
– Спасибо! – выдыхаю радостно и отключаюсь…
Внутри чувствую наконец подъём и азарт, которых не было у меня уже очень давно.
– Машенька, детка, не подведи меня, пожалуйста – говорю, подняв голову к небу. – Я это делаю для тебя и нашего сына. Успеешь ты ещё меня возненавидеть, а сейчас… пожалуйста, полюби ещё немного…
Глава 20.
– Как себя чувствуете? – заглядывает в палату улыбчивая медсестра, несёт мой поздний обед.
– Значительно лучше, – поднимаюсь на подушках выше.
Хоть и помучили меня сегодня знатно. Снова капельницы, анализы, МРТ.
– Выглядите тоже намного-намного бодрее.
– Спасибо, – улыбаюсь.
Это она мне льстит, конечно. Слабость во всём теле и головные боли всё ещё донимают меня, но сейчас я уже чувствую себя человеком, а не полной развалиной.
– Ешьте, набирайтесь сил. Сегодня вас ждёт очень-очень приятный сюрприз, – загадочно подмигивает.
– Правда? – хмурюсь. – Что это, очередная новая капельница?
– Нет, ну зачем такие мысли. А чтобы вас сразу настроить на нужный лад, сейчас принесу кое-что от вашего мужа.
Убегает. Через минуту медсестра возвращается с огромным букетом.
– О, какая красота, – восторженно замирает у меня в груди.
Ромашки, розы и ирисы. Конечно, только мой обожаемый муж мог такие подарить. Зарываюсь носом в нежные лепестки.
Хмурюсь. Что-то тёмное проносится в голове, как будто я не должна радоваться этим цветам…
Так… Всё, Маша. Прекрати надумывать глупости.
– Давайте я поставлю их в вазу, а вы доедайте, – отвлекает меня медсестра. – Иначе доктор меня прибьёт.
– Слушаюсь и повинуюсь.
Съедаю до конца кашу, выпиваю кисель. Знаю, это мама варила, только у неё получается такой наваристый и вкусный.
Надеюсь, всё это поможет мне скорее встать на ноги, я хочу как можно быстрее выйти из этих стен к моему обожаемому малышу.
Сердце отзывается тоской оттого, что не могу увидеть его и прижать к груди. Это так несправедливо, что хочется рыдать. Я всё ещё не могу поверить до конца, что он есть там где-то. Пока не увижу его и не обниму, сынок так и остаётся для меня чем-то эфемерным.
Медсестричка снова возвращается.
– Мария, – смотрит таинственно, – у меня спецзадание.
– Какое? – смотрю с непониманием на расчёску в её руках.
– Сделать вас настоящей красоткой.
– Зачем?
– Говорю же, спецзадание. От вашего мужа, – добавляет таинственным шёпотом.
– От Свята? Ну… хорошо. А он придёт?
– Обязательно. Чуть позже, – подмигивает.
Помогает мне присесть, аккуратно расплетает лохматую косу, распускает мои волосы, расчёсывает.
– Ну вот. А теперь немного пудры, капелька румян. Супер! Вы просто красавица.
Снова убегает, а я с недоумением смотрю на дверь. Что происходит, ничего понять не могу.
Через несколько минут в палату заходит доктор. Начинает допрос о моём состоянии, измеряет давление, слушает. Странно это, сейчас ведь не обход.
– Давление в норме. Это хорошо. Значит, так, Мария. Сейчас мы с вами отправимся на прогулку, – раскладывает стоящее в углу кресло-каталку. – И я предупреждаю сразу, если начнёте реветь и скакать давлением, верну вас в палату и прекращу весь этот балаган, – неопределённо обводит воздух вокруг пальцем. – Заходите, – машет кому-то в коридор.
В палату входит мой муж. Такой красивый. Не могу отвести от него взгляда. В костюме.
А я в больничной сорочке, бледная как моль. Тут и румяна не спасут. Но он смотрит на меня так, как будто я в вечернем платье, и нет на этом свете никого красивее и ценнее. Этот взгляд пробуждает внутри трепетных бабочек, и меня захлёстывает предвкушением, как перед первым свиданием.
– Мы на праздник? – улыбаюсь растерянно.
– Привет, моя сладкая, – целует меня, на секунду прижимая к груди. – Мы на праздник.
Ещё один поцелуй в висок, задерживается на секунду, втягивая мой запах. Всегда так делает.
Заглядываю в его глаза, вижу, сколько в них тепла и волнения. Это передаётся и мне.
– Всё хорошо? – ловлю его взгляд.
– Я тебя очень люблю. И да, всё хорошо, – ответная улыбка.
Поднимает меня на руки, пересаживает аккуратно в кресло-каталку, укрывает пледом.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – киваю убеждённо. – Но я не понимаю, что происходит.
– Это сюрприз. Поехали.
Мы едем по коридору к лифту. Сердце у меня тревожно колотится. Я предполагаю, к кому мы направляемся. Мне кажется, сейчас состоится очень важная для меня встреча, и в то же время боюсь спросить. Ведь я могу и ошибаться.
Спускаемся на первый этаж. Свят завозит меня в пустую больничную палату.
Я растерянно оглядываюсь.
– Зачем мы здесь?
– Сейчас узнаешь.
Разворачивает моё кресло к большой плазме, висящей на стене.
