— Ты уже достигла совершеннолетия? — ехидно поддела ее Хлоя.
Тара зарычала, и Хлоя поспешно протянула ей кусочек шоколадки.
— Ты спасла нам жизнь, — сказала Тара Мэдди. Та улыбнулась. Ее бывшая работа научила ее быть готовой ко всему на свете. Она никогда об этом раньше не думала, но ощущать радость и, возможно, даже восхищение сестер было здорово.
Пусть даже они уничтожили весь стратегический запас шоколада.
Но Мэдди всегда хотелось настоящую семью, хотелось, чтобы с ней считались. О, она любит своего отца, а он любит ее, но ей всегда хотелось большего.
Чтобы ее семья наконец оказалась здесь, рядом с ней — после всех этих лет одиночества. Чтобы ей было тепло и уютно, несмотря на пронизывающе холодную и ветреную ночь, отхлеставшую ее по щекам, едва она высунула нос наружу. Водя фонарем вправо-влево, Мэдди внезапно остановилась, наткнувшись на только что поваленное дерево, разделившее двор строго пополам.
— Дерево упало, — крикнула она сестрам. — Большое.
— Возвращайся в дом, пока одно из зеленых насаждений не упало тебе прямо на голову, — отозвалась Тара.
Мэдди, однако, продолжила идти, пока не остановилась у самой верхушки поваленной сосны, накрывшей собой худющую молоденькую сосенку. И, черт побери, это зрелище тронуло ее до глубины души! Ей потребовалось время, чтобы освободить малышку из ловушки, затем она взяла деревце на руки и повернулась к крыльцу, где все еще стояли ее сестры.
— Я нашла нам новогоднюю елку! — сказала она.
Соблюдать правила, может, и умно, но игнорировать их куда веселее.
Фиби Трегер
Они украсили дерево тем, что попалось под руку, а именно — кухонной утварью и гирляндой из связки перца чили, оставшейся от мероприятия, которое Хлоя запомнила как сумасшедшую вечеринку, прошедшую здесь в 90-х.
Тара нашла кипу журналов «Нэшнл инкуайрер» двадцатилетней давности.
— Библия Фиби, — сказала она с довольной улыбкой, вытягивая один из номеров с Мелом Гибсоном на обложке.
Она вырезала портрет и повесила его на ветку.
— Что? — ответила она на недоуменные взгляды Хлои и Мэдди. — Вот с ним бы я переспала.
— Но ты же понимаешь, что он давно уже не тот, правда? — спросила Хлоя.
— Что, и помечтать нельзя?
Следующие полчаса они провели, распивая новую бутылку вина и вырезая снимки всех парней, с которыми не прочь были бы переспать. Оказалось, что таких совсем немного. Мэдди выбрала Люка Перри и Джейсона Пристли — но прежних, до того, как они стали сниматься во всех этих ужасных телесериалах. Хлоя предпочитала участников бойз-бэндов. Всех подряд.
— Нельзя, чтобы на елке были одни красавчики, — заявила Тара.
Хлоя кивнула и повесила на ветку черпак, затем окинула его критическим взглядом и немного передвинула — с таким видом, будто в этот момент писала «Мону Лизу», не меньше.
— Когда-то я встречалась с парнем, у которого лицо было как этот черпак. Он был ужасающе уродлив, но, Боже ж мой, как он целовался! Всю неделю, что мы встречались, он доводил меня до астматического приступа длиной в целую ночь. — Она мечтательно вздохнула: — Из уродов выходят неплохие любовники.
— Логан привлекателен и при этом хорош в постели, — сказала Тара. — И что это значит в таком случае?
— Э-э-э… что тебе страшно повезло с ним? — предположила Хлоя.
— Нет. — Тара с величайшей осторожностью покачала головой. — Привлекательные мужчины всегда с брачком. Вернее, с серьезным браком.
— Не все, — парировала Хлоя.
— Абсолютно все.
Мэдди взяла бумажную салфетку.
— Мой бывший — довольно привлекательный мужчина. Он был неплох в постели. И… — При одном воспоминании ее охватил стыд, сдавил горло. Но она, как ни в чем не бывало, продолжила складывать из салфетки звезду. — И, как выяснилось, жесток. — Она кивнула самой себе и водрузила «звезду» на верхушку деревца. О да. Идеально. Особенно если закрыть глаза. — А это, я думаю, как раз и есть серьезный брак.
Последовала долгая, налитая свинцовой тяжестью пауза. Когда Мэдди наконец заставила себя повернуться к сестрам, обе потрясенно смотрели на нее, с яростью и сожалением во взоре.
— Это он тебя ударил? — наконец негромко спросила Тара. — Твой бывший?
Мэдди кивнула, и Хлоя с тяжким вздохом поинтересовалась:
— Но ты ведь дала сдачи?
— А затем пришли полицейские, — подхватила Тара. — Ты вызвала полицию, чтобы угомонить его? Засадить за решетку, где бы его быстренько приструнили.
Нет, она не сделала этого. Сложно объяснить почему. Даже самой себе. Но постепенно напряжение накапливалось, подтачивая самооценку, пока она вообще не потеряла свое «я». И не начала чувствовать себя неуклюжей и безмозглой уродиной.
И все это с ней сделал Алекс.
Нет, вычеркиваем. Она сама позволила Алексу так с собой поступить. Раз за разом он отпускал всего по одному тщательно продуманному и невероятно жестокому замечанию в ее адрес — пока она наконец не ушла от него.
Потеряв веру в себя, сбережения и вообще все на свете.
Сейчас это звучит так пафосно и душераздирающе — прямо до отвращения.
— Я вылила кофе на его фамильные драгоценности, — продолжила она. — Порезала на лоскуты его новый костюм от «Хьюго Босс». И это доставило мне истинное удовольствие — словно он обоссался. — Жаль только, начальство не оценило ее феминистическое шоу, и ее уволили.
Впрочем, это уже детали. Однако она впервые делилась ими с сестрами — ночью, за третьей бутылкой вина, пока они все вместе убирали и украшали дом.
Намного позже, улегшись втроем под сосной, три сестры разглядывали перечную гирлянду и блаженно улыбались.
Хотя, может, улыбалась одна Мэдди.
Просто не могла перестать. Упершись макушкой в тощий ствол деревца, она вдыхала аромат сосны. Прямо над ее головой висел набор специй для барбекю — в непосредственном соседстве с портретом Джона Бон Джови, мутовкой, пластиковой крышкой и снимком почти полностью обнаженного и очень молоденького Джонни Деппа.
— У меня никогда не было такой красивой елки, — с благоговением прошептала она.
— Это потому, что ты пьяная, сладкая моя. Пьяная в стельку, — заметила Тара.
Хлоя мечтательно вздохнула:
— У меня уже много лет не было елки. С тех пор как я в шестнадцать ушла из дома.
Мэдди тоже вздохнула. Сестры для нее почти такие же посторонние, как Джекс. Хотя, по правде, приехав в Лаки-Харбор, она чувствовала себя гораздо менее одинокой, чем обычно.
— Я знаю, девчонки, что вы слиняете отсюда, как только сможете, но…
