Я прижалась щекой к его груди, и он, вздохнув, крепче обхватил меня руками.
— Тебе не нужны оправдания, Голубка. Все, что ты должна сделать, это просто попросить.
Я съежилась от солнечного света, льющегося через окно, и от звука будильника, орущего в ухо. Трэвис все еще спал, обняв меня обеими руками и ногами. Я высвободила руку, чтобы дотянуться и выключить будильник. Потирая лицо, я посмотрела на него, крепко спящего в двух дюймах от моего лица.
— Боже мой, — прошептала я, удивляясь, как нам удалось так переплестись. Я глубоко вздохнула и задержала дыхание, пока пыталась высвободиться из его объятий.
— Перестань, Голубка. Я же сплю, — пробормотал он, снова прижимая меня к себе.
После нескольких попыток, мне удалось выбраться и сесть на край кровати, оглядываясь на его полуобнаженное тело, закутанное в одеялах. Я недолго посмотрела на него и вздохнула. Границы постепенно стирались, и в этом была моя вина.
Он скользнул рукой по простыням и прикоснулся к моим пальцам.
— Что случилось, Голубка? — спросил он, чуть приоткрыв глаза.
— Я собираюсь пойти за стаканом воды, тебе что-нибудь нужно?
Трэвис отрицательно покачал головой и закрыл глаза, снова прижавшись щекой к матрацу.
— Доброе утро, Эбби. — сказал сидящий в кресле Шепли, когда я вышла из — за угла.
— Где Мер?
— Все еще спит. А ты почему так рано встала? — спросил он, глядя на часы.
— Меня разбудил звонок будильника, но я и так всегда рано встаю после бурных вечеров с выпивкой. Это мое проклятье.
— Я тоже, — кивнул он.
— Тебе лучше бы пойти и разбудить Мер. У нас занятия через час, — сказала я, поворачивая кран и наклонившись, чтобы сделать глоток.
Шепли кивнул.
— Я собирался дать ей поспать.
Я покачала головой.
— Не делай этого. Она разозлится, если пропустит занятия.
— Ой, — быстро встал он. — Тогда, лучше пойду и разбужу ее.
У выхода из кухни он обернулся.
— Эй, Эбби?
— Да?
— Я не знаю, что происходит у вас с Трэвисом, но я знаю, что он обязательно натворит что-нибудь глупое, что выведет тебя из себя. Есть у него такая манера. Он не часто сходится с кем-то так близко, но, по какой-то причине, он впустил тебя в свою жизнь. Ты не должна придавать значения его демонам. Только так он поймет.
— Поймет что? — спросила я, подняв брови в ответ на его сентиментальную речь.
— Сможешь ли ты преодолеть стену, — просто ответил он.
Я покачала головой и хмыкнула.
— Как скажешь, Шеп.
Шепли пожал плечами и скрылся в своей спальне. Я слышала тихие перешептывания, протестующий стон, а потом милое хихиканье Америки.
Я помешивала овсянку в своей тарелке, выдавливая туда шоколадный сироп.
— Это извращение, Голубка, — сказал Трэвис, одетый только в зеленые боксеры. Он протер глаза и достал коробку хлопьев из шкафа.
— И тебе доброе утро, — сказала я, откручивая крышку на бутылке.
— Слышал, что у тебя скоро день рождения. Последний год в подростковом возрасте, — улыбнулся он, его глаза были опухшими и красными.
— Да… я не большой любитель дней рождений. Думаю, что Мер отведет меня на ужин или еще что-то, — я улыбнулась. — Если хочешь, то можешь придти.
— Хорошо, — пожал он плечами. — Это через воскресенье?
— Да. Когда у тебя день рождение?
Он налил молока, мокая хлопья ложкой.
— В апреле. Первого.
— Иди ты!
— Нет, я серьезно, — сказал он, жуя.
— Твой день рождения в День дураков? — переспросила я, поднимая брови.
Он засмеялся.
— Да! Ты, должно быть, опаздываешь, так что я лучше пойду одеваться.
— Я поеду с Мер.
Могу сказать, что он был предельно холоден, когда пожимал плечами.
— Как хочешь, — сказал он, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы доесть свои хлопья.
— Он определенно пялится на тебя, — прошептала Америка, откинувшись назад, чтобы посмотреть в другой конец класса.
— Перестань смотреть, дурочка, он же увидит тебя.
Америка улыбнулась и помахала рукой.
— Он уже увидел меня. И он все еще смотрит.
Мгновение я колебалась, а потом, наконец, набралась храбрости, чтобы посмотреть в его сторону. Паркер, усмехнувшись, смотрел прямо на меня.
Я улыбнулась ему в ответ, а потом притворилась, будто что-то печатаю на ноутбуке.
— Он все еще смотрит? — пробормотала я.
— Ага, — хихикнула она.
После урока Паркер остановил меня в коридоре.
— Не забудь про вечеринку на выходных.
— Не забуду, — сказала я, стараясь не стрелять глазами или делать что-то еще нелепое. Мы с Америкой направились через лужайку к кафетерию, чтобы встретиться с Трэвисом и Шепли и пойти на ланч. Она все еще смеялась по поводу поведения Паркера, когда Шепли и Трэвис приблизились к нам.
— Привет, детка, — сказала Америка, целуя своего парня прямо в губы.
— Что такого смешного? — спросил Шепли.
— Ох, на уроке один парень целый час пялился на Эбби. Это было восхитительно.
— До тех пор, пока он смотрел на Эбби, — Шепли подмигнул.
— Кто он? — Трэвис скривился. Я поправила рюкзак, тем самым показывая Трэвису, чтобы он забрал его у меня из рук и держал. Я покачала головой.
— Мер все выдумывает.
— Эбби! Ах ты, большая толстая врушка! Это был Паркер Хейз, и это было так заметно. Парень практически пускал слюни.
Трэвис скривился от отвращения.
— Паркер Хейз?
Шепли потянул Америку за руку.
— Мы идем на ланч. Вы собираетесь сегодня насладиться чудесной кухней кафетерия?
Америка снова поцеловала его в ответ, и мы с Трэвисом пошли за ними. Я поставила свой поднос между Америкой и Финчем, но Трэвис не сел на свое обычное место напротив меня. Наоборот, он расположился немного дальше, и тогда я поняла, что он практически ничего не сказал по пути в кафетерий.
— Ты в порядке, Трэв? — спросила я.
— Я? В норме, а что? — сказал он, смягчаясь.
— Ты просто молчалив.
Несколько членов футбольной команды подошли к столу и сели, громко смеясь. Трэвис выглядел немного раздраженным, продолжая возить свою еду по тарелке.
Крис Дженкс кинул в тарелку Трэвиса картошку фри.
— В чем дело, Трэв? Слышал, ты отшил Тину Мартин. Она сегодня поливала грязью твое имя.
— Заткнись, Дженкс, — сказал Трэвис, не отводя глаз от своей еды.
Я наклонилась вперед так, чтобы мускулистый гигант, сидящий перед Tрэвисом, смог испытать на себе силу моего взгляда.
— Брось это дело, Крис.
Глаза Трэвиса встретились с моими.
— Я могу постоять за себя, Эбби.
