ТРУДНОСТИ СЕМЕЙСТВА ЛИНАРЕСОВ
Наконец-то из поездки с друзьями возвратился Пабло. Узнав от Эдувигес, что в доме праздник: Паулетта нашла свою дочь и она теперь будет жить с ними — он с интересом направился в комнату, предназначенную для его как бы сестры, чтобы познакомиться с ней.
Трудно передать, что произошло с ним, когда он увидел Розу Гарсиа. Обмерев, он молча стоял, глядя на Розу и на обнимающую ее со смехом Паулетту.
— Роза, — сказала Паулетта, — это Пабло, сын Роке и мой тоже.
Пабло, словно деревянную, протянул Розе руку.
— Привет, — сказал он растерянно.
— Привет, — довольно спокойно ответила Роза. — Как дела?
Паулетта рассмеялась:
— Разве брат и сестра, которые никогда не виделись, так должны здороваться?.. Ну-ка, Пабло, поцелуй свою сестру.
Пабло повиновался. Он поцеловал Розу в щеку и принужденно спросил:
— Все довольны?
Роза нервно рассмеялась:
— Вроде бы все…
Ужинать дома Пабло отказался. Когда Паулетта упрекнула его в том, что нехорошо уходить с ужина в честь его сестры, он сослался на заранее назначенную встречу, которую не может отменить.
— Прости ему эту неучтивость, Роза, — обратилась к ней Паулетта.
— Нет проблем. У каждого свои дела. Пабло поцеловал Паулетту и ушел.
Эдувигес долго любовалась новым платьем Розы, подаренным ей Паулеттой, и сделала комплимент:
— Какая же ты сегодня элегантная, Розита! Пришел Роке с букетом очень красивых роз.
— Прости, Паулетта, но это не тебе, это Розе.
— Умираю от зависти, но смиряюсь! — улыбнулась Паулетта, гораздо более довольная тем, что цветы подарены Розе, чем если бы она сама получила их.
Роза, никогда не получавшая в подарок таких роскошных цветов, была потрясена и тронута.
— Спасибо, сеньор, — сказала она, поперхнувшись от волнения.
— Ну какой же я тебе сеньор, — сказал Роке. — Если хочешь, зови меня просто папа.
— Заметано, папа! — просияла Роза.
Густой дым от сигар плавал по кабинету. Клубы дыма от трех сигар и тяжелое молчание — это продолжалось уже довольно долго.
Рикардо вместе со своими друзьями-адвокатами Альберто и Хорхе сидел над бумагами покойного лиценциата Роблеса не первый час. Теперь, когда бумаги были изучены и наступила полная ясность, каждый из них задумался над тем, какой может быть найден выход из этой роковой ситуации.
Но молчание становилось нестерпимым. И все трое заговорили одновременно. Они были профессионалами. И то, что из их уст вылетали сейчас лишь общие оценки и рекомендации скорее морального, чем юридического свойства, лишний раз свидетельствовало о тяжести сложившегося положения и о том, что неясно, как из него выходить.
— И домом он тоже завладел! — констатировал Хорхе.
— Если вовремя не будут оплачены счета, подписанные им, вы потеряете дом — это несомненно, — подтвердил Альберто.
Но сумма, необходимая для оплаты счетов, была огромна. Завещание Роблеса замораживало все деньги, пока вопрос о наследнице не будет решен.
В общем, было ясно одно: нельзя сидеть сложа руки. Иначе в очень скором времени вся собственность Линаресов
и само их имя будут поставлены под такой удар, что уже не спастись.
В «Твоем ревашне» было пусто и невесело. Мрачная Сорайда слонялась по залу, думая о том, как несладко придется теперь Куколке.
Ему присудили двадцать лет. Во время последнего свидания он опять рыдал и кричал, что Сорайда не любит его и никогда не любила, потому что не хочет его спасти. Даже смешно, как он верил в ее могущество. Грустной атмосфере способствовала и одинокая фигура Эрнесто, печально восседавшего за угловым столиком.
Сорайда подошла к нему и сообщила о том, что — Куколка получил двадцать лет.
Эрнесто выразил ей свое соболезнование и рассказал, что видел Розу.
— Ну до каких пор ты будешь мучить себя? — несколько оживилась Сорайда. — Зачем ты видишься с ней?
Ее доброй и деятельной натуре сейчас полезно было активно посочувствовать кому-нибудь, поучить его, предложить пару хороших советов — все-таки это была жизнь!
Эрнесто признался, что не мог выдержать, не совладал с собой.
— Знаешь, Сорайда, у Розы будет ребенок, — тихо сказал он. — От Рикардо Линареса.
Она понимала, что Эрнесто в отчаянии. У него был такой вид, словно без Розы ему не жить.
Пабло вошел в комнату неожиданно, без стука. Роза испуганно вскочила и предупредила, что, если он не выйдет, она закричит. Он сказал, что хочет поговорить с ней.
— С тобой говорить? Дудки! — возбужденно ответила она.
Он успокоил ее, сказав, что не приблизится к ней ни на шаг. Он хочет только знать, говорила ли она Паулетте, что они давно знакомы.
— Нет, — ответила Роза.
— Значит, родители не знают, что произошло в ту ночь? — Он благодарно посмотрел на Розу. — Спасибо тебе. Ты славная.
Роза объяснила ему, что дорожит миром и счастьем, которые, по словам их матери, воцарились в доме с появлением в нем Розы. Зачем же ей все это портить?
Пабло заверил ее, что уйдет из дома. Это привело Розу в большое волнение. Она стала доказывать ему, что родители этого не вынесут.
— Ошибаешься, — сказал Пабло. — Отец обещал оплатить мне поездку в США. Завтра же скажу ему, что согласен поехать туда…
Роза с трудом привыкала к новой жизни. Утром Паулетта будила ее, и первым чувством Розы при взгляде на часы был страх, что она бессовестно опаздывает на работу.
Паулетта со смехом напоминала ей, что она больше не нуждается в работе. Она кормила Розу завтраком, который приносила прямо в постель. Роза протестовала, говорила, что это она должна приносить завтрак в постель маме.
Они собирались вместе навестить Томасу, которая чувствовала себя очень неважно.
Однажды Роза очень робко сказала Паулетте:
— Мамочка, ты говоришь, что можешь сделать для меня все, что я попрошу?
— Конечно, — подтвердила Паулетта.
И Роза заговорила о том, что была бы совсем счастлива, если бы матушка Томаса, с которой они прожили вместе столько лет, теперь могла бы жить вместе с ними.
Паулетта ответила, что ей никогда не расплатиться с Томасой за то, что она сделала, сохранив для нее Розу. Конечно, они будут жить все вместе, и Томаса будет еще одним членом их семьи!
Утром у Рикардо был неприятный разговор с Леонелой, позволившей себе предположить, что если бы дикарка знала о том, что творится в их доме, то очень бы обрадовалась.
Рикардо резко напомнил, что ему не нравится, когда Розу «называют дикаркой. Леонела извинилась за то, что снова затронула эту, как она выразилась, „деликатную тему“, и предложила Рикардо переехать к ней, а может быть, вообще уехать в ее загородный дом, предоставив заниматься делами семейства Рохелио.
