— Это не укладывается в голове.
— Но это реальность, Тиен. То, что находится за красивой декорацией сцены, на которую я выходил почти двадцать пять лет. Думаю мне пора остановиться.
— Думаю мне тоже… — я кивнул в сторону папки, которая была на столе у стены, а Сай нахмурился.
— Ты уверен?
— Да. Я думаю, менеджер Пак прекрасно справляется с обязанностями директора, потому что за всё то время, что тебя не было, именно он вёл все дела. Я только создавал видимость бурной деятельности.
— Тиен, — Сай смерил меня пристальным взглядом, а потом прищурился, — А как же фестиваль? Как же камбек?
— И этим мне пеняет человек, который решил всё сам бросить.
Мы остановились напротив друг друга и Сай ровно произнес:
— Мои двери всегда открыты для вас, Тиен. Для тебя и Терезы. Вы сделали то, что не смогли мы. Если бы не ваша помощь…
— Почему вы сразу не сказали? Зачем все эти загадки, Сай? — я нахмурился, а мужчина только горько свёл брови, и тихо ответил:
— Потому что только наша смерть — повод посадить Ван Сика пожизненно. Если бы хоть кто-то нашел малейшую зацепку того, что мы можем быть живы до того, как мы его поймаем, он бы с лёгкостью использовал это в свою пользу. Потому… Я не смогу вернуться даже если захочу, Тиен. Это конец.
— Сонбэним…
— И это не плохо, Тиен. Напротив, это самое лучшее что могло со мной сейчас случиться, потому что теперь я и правда могу сказать, что я свободен.
Он сжал моё плечо и на невозможно родном лице, живом лице, появилась и правда счастливая улыбка. Он действительно чувствовал себя счастливым. И он был жив.
— Кригу… *(Кстати…) — уже в дверях Сай повернулся, и со смешком произнес, — Зачем тебе моя яхта? Я конечно всё понимаю, компенсация морального ущерба и все дела, но зачем тебе эта рухлядь, Тиен? Она же не на ходу.
— Станет летать, Сонбэ, — я вложил руки в карманы и злорадно ухмыльнулся.
— Хоть удочки возьми для проформы, она ж ведь раскусит тебя сразу, — я открыто хохотнул после слов Сая, а он подмигнул мне и ушел, опять надев маску и капюшон.
Ещё несколько минут смотря на уже закрытую дверь, я повернулся вокруг и поднял голову вверх, смотря на красные полотна, которые развевались в порывах воздуха от открытого окна. Красивая и сильная ткань, цвет которой для меня был всегда черным. С этим цветом я и выйду на сцену в последний раз. Однако прежде…
Офис "Джиллиан" как и всегда, встретил безупречностью и вышколенным персоналом, который любезно провел меня до лифта в "святая святых".
— Не буду говорить, что ждал тебя как в прошлый раз, однако я рад что ты пришел, Тиен, — Шин Дан поднял взгляд от бумаг и кивнул своему секретарю, которая любезно улыбнулась и быстро исчезла за дверью кабинета.
— Присаживайся! — мужчина махнул на диван, у которого привычно поднялся столик. На него Даниэль естественно положил бутылку виски.
— Я так понимаю, ты опять за рулём. Думаю, мне всё же не помешает один-два стакана чего-то крепкого. Адвокаты твоей семьи выпили за эти несколько дней всю мою кровь.
— Мой брат бывает очень кровожадным.
— У Бом весьма опасный и умный противник. Думаю наша схватка будет интересной. Однако ты пришел не за этим, — мужчина приспустил узел галстука и налил себе виски.
— Да, — коротко ответил, проследив за тем, как секретарь вернулась с папкой в руках и бутылкой содовой на подносе.
— Кумапсымида! *(Благодарю!) — я принял от женщины папку, а она тут же выгрузила с подноса воду и высокий стакан.
— Открой и скажи — всё ли я сделал так, как ты того хотел, Тиен? — Шин Дан допил спиртное залпом и посмотрел на папку в моих руках.
Я открыл её, тут же сощурившись и скривившись от заголовков самых известных "жёлтых" таблоидов. В каждой из статей подробно описывались причины скоропостижного развода популярного айдола и тайской богини, которая оказалась дешевой потаскухой, что и послужило причиной развода.
— С такой репутацией её замуж возьмёт только нищий эмигрант из Камбоджи, — хохотнул Шин Дан, а я сжал папку в руках сильнее.
— Вижу что этого мало… — констатировал факт Даниэль.
— Ничтожно мало. Вы не видели её. На ней не было ни единого живого места. Всё в синяках и гематомах. Они заставили её драться с толпой тварей, а я ничего не мог с этим сделать. И даже сейчас! Даже сейчас, всё что я могу — это опозорить эту шваль так, чтобы она не смогла найти себе места. Однако этого ничтожно мало, и будь Амина́ мужчиной, я бы задушил её своими руками.
— Попридержи лошадей, парень, — Даниэль осек меня и продолжил, — Слова способны убить, не хуже оружия. И ты это знаешь как никто другой. После этого… — он ткнул пальцем в папку и налил себе ещё, — После этого она не сможет спокойно выйти на улицу, потому что это только начало, Тиен. Я не оставлю Ким Чон Сока в покое, пока он не сгниет в тюрьме. А так как это его подстилка, боюсь у девочки серьезные проблемы будут не только с прессой.
Возможно где-то я и был согласен с Шин Даном, но внутри понимал — этого мало. И всегда будет мало для любого, кто посмеет поднять на неё руку.
— Мне пора… — я поднялся, а мужчина замер, и плавно повел по мне взглядом, сказав:
— Твоя кровь… Это всего лишь набор эритроцитов, тромбоцитов и лейкоцитов, парень. Человеком тебя сделала любовь… Ступай!
Уже уходя, остановился у двери и уверенно развернулся. Даниэль замер, но поняв, что я собираюсь сделать поднялся.
— Камсахамнида! — я поклонился и только тогда покинул стены кабинета человека, который помог мне справиться с моей собственной болью.
Я тихо вошёл в палату вечером, и опешил, потому что в свете ночника, не застал Терезу в кровати. Койка была пуста, и только когда я услышал щелчок замка за спиной, покачал головой и тихо прошептал:
— Совсем забыл, что ты умеешь ходить так, словно не ступаешь по земле, а плывешь по воздуху.
Её ладони опустились на мою спину и повели по ткани пальто вверх. Маленькие пальчики добрались до горловины и тяжёлая ткань поползла с моей спины.
— Тери, мы в палате больницы, а ты ещё не… — но я задохнулся своими же словами, когда её руки, которые секундой ранее, откинули в сторону пальто, нырнули под лямки штанов рядом с ширинкой, а потом начали двигаться в противоположные стороны. Правая ладошка плавно пролезла под футболку, а левая нырнула глубже в боксеры и обхватила член так, что я сжал зубы и громко выдохнул.
— Я соскучилась…
— Это заметно, — киваю, как болван головой, пока плоть в её руке становится только больше и болезненней как нарыв, не дающий сделать нормально вдох из-за прилива нежности от её руки, движения которой сменялась от поглаживаний до плавных и сильных захватов. Это не давало дышать, а единственная мысль в голове была только о том, выдержит ли больничная койка наши привычные скачки?
