— Это значит «да», или я подумаю? — с сомнением спрашивает он, вопросительно изгибая бровь.
— Это значит я уже давно подумала и сказала тебе «да» еще в своих мечтах! — радостно восклицаю я. Он тут же подхватывает меня на лету с ослепительной улыбкой на лице и мои ноги мгновенно обвивают его талию, а руки устраивают настоящий хаос на пшеничных волосах. — Но у меня есть одно «но». Чур в политику меня не ввязывать…
Кристиан подавляет глухой смешок, а его дыхание продолжает обжигать мою кожу.
— Да, моя королева, — раздается его обжигающий шепот и ненасытные губы в ту же секунду жадно накрывают мои.
***
На улице уже давно царит полуночная тишина, прерывающаяся лишь стрекотанием сверчков, и по велению наших пустующих желудков, мы тайком пробираемся на кухню особняка Шак, стараясь не будить членов королевской семьи и оставшихся девушек с отбора.
— Мне стыдно признаться, но я здесь был от силы пару раз за всю жизнь, — сообщает Кристиан, проверяя содержимое одного из трех массивных холодильников.
— Его Высочеству всегда приносили завтрак в постель? — усмехаюсь я, разглядывая современный интерьер кухни.
— Очень смешно, — подмечает он, выглядывая из-за двери холодильника. — Нам нет нужды захаживать на кухню. Практически всегда мы едим всей семьей за одним столом строго четыре раза в день, а если кто-то из нас не успевает вовремя поесть, то порция всегда ждет его в своих покоях. Будешь свинину с картошкой?
— Серьезно, просто свинина с картошкой?! — недоумеваю я с легкой улыбкой на лице. — А как же тонны икры, мясо диких зверей и элитные столетние вина?
Наследник застывает посреди кухни с большой кастрюлей в руках, вопросительно изгибая бровь.
— Вот так ты себе представляешь типичный ужин в королевской семье? — усмехается он, глядя мне прямо в глаза. — Тогда спешу тебя огорчить, наша семья предпочитает простую и вкусную еду, как и все смертные. А вот на счет вин ты не ошиблась.
Я принимаюсь раскладывать еду по тарелкам, пока Кристиан настежь открывает верхние шкафы, любопытно заглядывая вовнутрь и, наконец, дотягивается до нужной бутылки с красным содержимым.
— Сато Сен Мишель Ривзальт 1945 года выпуска, — с гордостью отчеканивает он, с грохотом приземляя вино на стол. Практически сразу же парень принимается искать штопор, пока я, глядя на него, подавляю глупый смешок, облизывая пальцы после сворованной с кастрюли картошки. — Что? Я сказал что-то не так?
Я подхожу к нему сзади с глупой улыбкой на лице, пока он сражается со штопором за бутылку вина, а точнее за его содержимое, и обвиваю его спину руками, крепко прижимаясь. По всему телу пробегает приятная волна мурашек, и я плавно закрываю веки, улавливая его ровное сердцебиение, одновременно вдыхая знакомый аромат парфюма с легкими цитрусовыми нотками.
Спустя несколько минут мы с далеко не королевской жадностью накидываемся на еду, пуская в сторону друг друга многозначительные взгляды. Пару глотков красного полусладкого вина расслабляют, а наспех съеденная еда тут же клонит в сон, но неугомонный Кристиан уже приступает рыскать по всей кухне в поисках сладкого. Пока я собираю со стола все улики нашего нахождения на кухне и заталкиваю их в посудомоечную машину, едва не оставляя там свой палец — он с довольным выражением лица подходит ко мне с целым шоколадным тортом на руках.
— Не думал, что у нас есть целый холодильник со сладостями, — признается он и бесцеремонно отковыривает шоколадный кусочек, облизывая палец. — Будешь?
Его брови вопросительно взлетают вверх, а я смотрю на него и вижу того маленького Чарли, с которым провела половину своей жизни. Того озорного засранца, с которым мы тайком крали пирожные, приготовленные моей мамой специально для праздника, а потом объедались ими, марая руки, одежду и друг друга. Как каждое Рождество устраивали целую спецоперацию по поимке Санты, и в тайне от всех не спали до самой полуночи. Как отчаянно пытались ловить голубей и приручать их к себе, всей душой надеясь, что они будут передавать нам наши послания на секретном языке, который понятен только нам двоим.
Неужели это он? Неужели прямо сейчас передо мной стоит мой маленький Чарли, а не будущий король нашей страны?!..
— А помнишь, как ты извозил мое любимое платье феи тыквенным пирогом на Хэллоуин? — с интригой в голосе произношу я и голыми руками хватаю кусок торта, кидая строну наследника. — Это моя маленькая месть!
Кусочек мягко приземляется на его темно-синий полувер, задевая воротник белоснежной рубашки, и плавно падает на пол, размазывая полурастаявший шоколад по одежде.
— Так не честно, это было случайно! — протестует он с широкой улыбкой на лице и нацеливается в мою сторону оставшимся тортом, но я вовремя уворачиваюсь и кондитерское изделие задевает лишь мои волосы, превращая их в один сплошной сладкий комок, отдающий молочным шоколадом.
— Ах, ты… — возмущенно протягиваю я, наклоняясь, чтобы поднять остатки торта с пола и вновь замахиваюсь в его сторону, но на этот раз он успевает увернуться от моих атак. — Ты испортил мои волосы!
И тут настала очередь его шоколадно-молочных атак, пока я умело скрываюсь за кухонным островком, расположенным посреди помещения, но в какой-то момент я неудачно поскальзываюсь об размазанный по полу торт и с грохотом лечу вниз, громко вскрикивая.
Обеспокоенное лицо Кристиана мгновенно склоняется надо мной, наполовину испачканное тортом, даже на пшеничных волосах, небрежно разбросанных в разные стороны, торчат мелкие крошки коржа, вперемешку с темным шоколадом. Меня тут же распирает на смех от вида этой до абсурда странной картины, пока он с глупой улыбкой на лице усаживается на пол рядом со мной, спиной облокачиваясь об кухонный островок. Я следую его примеру и еще пару минут мы молча сидим на полу, соприкасаясь плечами друг к другу.
— Знаешь, в честь кого Беатрис назвала свою дочь? — невзначай спрашивает наследник, искоса поглядывая на меня с загадочной улыбкой на лице. Он слегка привстает, чтобы взять наши бокалы с красным содержимым, и когда я отстраненно машу головой — его улыбка становится шире. — В честь ее будущей Крестной.
— Только не смотри на меня так, будто я знаю ее будущую Крестную, — усмехаюсь я.
Он откидывает голову назад, облокачиваясь об кухонный островок с загадочной улыбкой.
— Думаю, ты знакома с моей будущей женой, — вальяжно произносит он, отпивая вино из фужера.
— Что? — усмехаюсь я, постукивая ногтями по бокалу. — Ты шутишь.
— Нет, говорю на полном серьезе, — утвердительно произносит он, играя бровями. — Девочку назвали Элизабет Маргрете Виктория. Только особо не обольщайся, ты не единственная Крестная. У малышки Эли будет еще пара Крестных в виде моей матери, Изабель и нескольких моих двоюродных дядь по отцовской линии. Впрочем, у нас у всех целая куча Крестных, так заведено во всех королевских семьях.
— Но я же не член королевской семьи, да у меня даже никаких титулов нет! — удивляюсь я, энергично привставая на колени.
— Беатрис хватило и того, что ты помогла принять роды и не сбежала, — сообщает он. — Хоть Ингрид и сопротивлялась некоторое время, но по итогу все равно сдалась. Так что поздравляю, скоро ты станешь Крестной Ее Высочеству Элизабет, младшей герцогини Роган.
Я смущенно закрываю лицо руками и громко выдыхаю, пытаясь прийти в себя.
— Изабель сегодня посещала их, заодно и бабушку проведала, — рассказывает Кристиан, делая глоток вина. — Поэтому сообщаю тебе информацию практически из вторых уст. Думаю, на днях их выпишут и Беатрис лично пригласит тебя на Крестины.
— Боже… мой… — удивленно протягиваю я, допивая содержимое своего бокала.
Не знаю сколько еще проходит времени, пока мы окончательно не извозим друг друга липким шоколадом под мой звонкий смех. Следующие несколько минут каждое наше предложение начинается со слов «а ты помнишь?..» и с каждым новым воспоминанием на душе становится чуточку легче. Удивительно, как всего несколько недель, проведенные в стрессовой обстановке, напрочь стирают хорошие воспоминания из памяти. Я ведь совсем забыла про свое счастливое детство, проведенное рядом с этим неугомонным мальчишкой…
