– Да ты что! Не надо! У нас так никто еще не считал!
– Вы же вроде был с ней в контрах?
– Да нет, нормально все! Я тебя прошу, только не убирай ее от нас. Мы без нее в жизни бы ничего не разгребли! Я сейчас даже дышу свободнее.
– Ну, ладно, – скривился Вадим, заметив вошедшую Вику и прервал беседу.
Она заметила, что внимание к ней выросло даже со стороны Мухина и его команды, хотя те и так попадали в категорию друзей. Ее положение упрочилось, укрепилось, зацементировалось, Вика создала для себя здесь определенную базу, почву, фундамент и ее мнение теперь не на последнем месте.
Иногда она доносила до ушей неизменно интересующейся ее успехами Нины Константиновны свои нововведения и пыталась получить дельный совет по тем сложным моментам, которые вызывали тревогу и тяжелым грузом ответственности ложились на ее плечи и мысли. Однажды Виктория услышала похвалу и от нее:
– Вы такая молодец! Больше Вас для завода никто никогда не делал и не сделал бы. Правда! Тот же Зингерман. Неужели бы он стал разбираться и раскладывать все по полочкам? В жизни бы не стал!
Оценив сказанное, девушка в который раз простила своей начальнице все, что та говорила и делала неприятного.
– Я хочу еще, когда совсем все доделаю, сделать формы для управленческого учета – специально под деревообрабатывающий завод – по прибыли и баланс.
– Было бы неплохо. Мы у себя на заводе тоже пытались какие-то формы разработать, но, знаете, все некогда. Даже программу под это купили, но так ей и не пользуемся.
– Ой, а можно эту программу посмотреть?
– Ну, можно, наверное, – немного уклончиво ответила Строгая. – Я попозже спрошу.
«Как будто тебе нужно чье-то разрешение! Да, увижу я программу, когда рак на горе свистнет!» После этого то ли обещания то ли нет, Колесникова несколько раз подходила к своей начальнице с просьбой показать заинтересовавшую ее программу, но в ответ получала лишь вежливые объяснения и отказы, вперемешку с просьбами подождать. Махнув рукой, Вика самостоятельно создала все шаблоны, параллельно задаваясь одним и тем же вопросом: «Чего Строгая боится? Я же ей не конкурентка. Меня вообще мало привлекает то, чем она занимается».
Несмотря на то, что предприятия, которые Вика курировала, в количестве только увеличивались, она опять сидела без дела, мучаясь и болея от скуки. Строительные фирмы работали, как часы. На проверку всего и распределение денег уходило несколько часов в день. На заводе реорганизация заканчивается – нужно время для финала, а это от нее никаким образом не зависит. Все документы созданы, все участки проверены. Достаточно одного раза в месяц съездить командировку, чтобы скорректировать учет и налоги. Все в полном порядке. К ее проверкам привыкли. Ошибки, на которые она указывала до этого бухгалтерам, исправлялись ими прекрасно и без нее. В последний ее приезд придраться было не к чему. Похвалив сотрудников за хорошую работу и выдав премию и новую порцию заданий, впоследствии вычеркиваемых из карманного блокнота, Вика уехала со спокойной душой. Очевидно, что работа налажена. Бухгалтера постарались. Молодцы. Как и Дима. Все довольны. Радушно улыбаются. Нет больше необходимости сажать рядом бухгалтера каждого из участков и показывать что она проверяет и как. Указывать тут же на ошибки. Сами начали прекрасно понимать что правильно, а что нет. И способны постоять за свою правоту, могут и поспорить, чувствуя себя намного увереннее, чем раньше. Относясь к себе с большим уважением. И это приятно. Что-то, конечно, можно и дочистить, но если это не несет никаких для завода материальных потерь… «Вы к нам приезжаете как щучка в болото», – смеялась над ее бдительностью и способностью заставить шевелиться самых нерадивых Светлана Викторовна. Вика вместе с программистом успели закрыть почти все многочисленные расчетные счета и фирмы. Дмитрий, закончив все программные настройки на заводе, остался там программистом и дополнительно ездит обслуживать еще одно предприятие группы. Требуется разобраться лишь с налогом с экспорта, который налоговая инспекция должна была давно вернуть на расчетный счет. Но процедура затянулась. Вика ждала этого момента не в силах терпеть – получив деньги, открывалась возможность ликвидировать последнюю фирму, свести всю схему воедино и потребовать обещанный гонорар для себя и своих подчиненных.
И что ей делать дальше? Правда, последнее время работы по стройке значительно прибавилось. Хозяин, проводивший много времени в Москве, нашел новых партнеров по строительству и тут же распорядился с командой юристов подготовить всю информацию – что построено, что собираются построить, сколько денег и куда вложено. Нина Константиновна же продолжала со всей ответственностью заниматься своей рутинной деятельностью – сбором и согласованием платежей, выслушиванием жалоб, сплетен, просьб, поддержанием порядка. «Ну и работка!» – жалостливо глядя на нее, поражалась финансовый директор. Насколько ей свободнее и комфортнее под крылом Нины Константиновны! Не испытывает особого желания садиться на ее кресло. Хотя начальница и намекала не раз на это возможное обстоятельство в будущем. Это пришлось бы быть в постоянном контакте с Вороном, быть всегда лояльной по отношению к нему, закрывать глаза на все. Она так не могла, да и не хотела. Одно дело – личные отношения, совсем другое – работа. Одно согласование платежей занимает несколько часов. В день выплаты налогов и заработной платы все ходят мрачнее тучи, после трех в бухгалтерии летают осязаемые искры, но, что толку кидать бешенные взоры на невозмутимую Строгую? В бессилии все прячут кипящие эмоции и терпеливо ждут, когда наконец-то произойдет долгожданное соединение с главой компании. Колесниковой была неприятна и непонятна сама эта система, казалось глупым тратить столько времени на подобные вещи. Чего она узнает там? Ничего. Наоборот, загрузиться какой-то ерундой и будет только злиться на окружающих, отвлекающих от того, что действительно интересно и важно. Конечно, ее работа кажется схожей с тем, что делает начальница. Зато свободы намного больше. Захотела – сорвалась и уехала на завод, в Москву, куда угодно. Нина Константиновна себе такого позволить не могла. Она вообще себе много чего не позволяла – повысить на кого-нибудь мелодичный голос, прийти позже других или уйти раньше. На все эти мелочи всегда обращала пристальное внимание. Как флаг, который должен развеваться и быть всегда на своем месте. Для Вики это же не играло абсолютно никакой роли – кому какое дело куда поехала или почему задержалась? Надо будет – будет ночевать, не надо – не задержится. В крайнем случае позвонят. У каждого есть свой участок, свой круг обязанностей, а проверить и понять, кто чем занимается она сможет и без постоянного вглядывания из под очков и довольно быстро. И принять меры. Лучше сочетать работу с отдыхом и разгружающим мысли дружным чаепитием, например. Тогда и дела охотно двигаются вперед. Без этого тягостного напряжения. Кому это надо? Требования Нины Константиновны привычны, но девушка находила в них что-то от советских времен, от партийных собраний и лозунгов. Но самым неприятным и вызывающим постоянное раздражение было неожиданное появление очереди в кабинет юристов и программиста, которая создавала определенное соперничество и открыто демонстрировала каждый раз кто в их канторе главный. Ждать Вика не любила, если было что-то срочное, то летела вперед, как стрела и тут же натыкалась на сухие равнодушные реплики: «Подождите, у меня есть несколько заданий от Нины Константиновны. Ей тоже срочно!» Многое, не дожидаясь никого, Колесникова стала делать сама, отдавая документы в другие отделы лишь на проверку.
